Виктория

– Я не думаю, Вика, я знаю. Данилов встречался с Виктором и дал понять, что если бы ни он с Егором, Данилов сделал бы тебя счастливой. Я сам был свидетелем его претензий, но драку сумел предотвратить.

– И где они могли пересечься? Встреча была случайной? – с удивлением спросила Вика.

– В баре, в стриптизбаре, если быть точным, – не глядя на нее, ответил Полянский.

– Действительно. Где еще могут встретиться два сексуально озабоченные мужчины? А ничего, что я в это время была замужем за Грачевым, занималась детьми и года два, как минимум, не виделась с Даниловым? – она замолчала. – В таком случае они оба идиоты. Разница лишь в том, что один дурак от рождения слишком самоуверенный, а второй – просто дурак. Мне в данный момент даже думать о них не хочется. Это похоже на бред сивой кобылы. Извините.

– Вика…

– Сергей Николаевич, – перебила его она, – Вы можете сами строить догадки, сомневаться один или вдвоем, устраивать очные ставки, но меня ничего не связывает с Даниловым. Чего Вы от меня ждете? Своего решения я не изменю, как не могу сказать и детям Данилова, что их отец подлец, в данной ситуации. Как не могу прекратить с ними дружбы, не объяснив причины. Не лезьте в мою жизнь. Она моя, и я больше никому не позволю менять ее так, как кому-то удобно.

– Извини, мы все не святые, но на этот раз, кажется, Витя стал той свекровью, которая снохе не верит. Прости, но я должен был для себя прояснить ситуацию.

Виктория с Виктором встретились в суде шестнадцатого февраля пятнадцатого года. Вся процедура длилось меньше часа. Стороны не оспаривали имущество, не делили детей. Оба ребенка оставались с матерью, на ежемесячном содержании отца. Он мог встречаться с сыном в любое время, а с дочерью, в связи с ее возрастом, только в присутствии матери. Вике предстояло решить вопрос с няней или яслями, выходить ли на работу, когда Даше исполнится полтора года. Она уже месяц возила и забирала Егора в школу и из школы сама, сажая дочь в кресло рядом с сыном. В одну из таких поездок она решила поговорить с сыном. Она видела, как скучает Егор за отцом, как ему его не хватает, хотя сын ни разу не завел разговор об отце.

– Егор, ты всегда меня понимал, послушай и сейчас. То, что мы с папой разошлись, не означает того, что он перестал вас с Дашей любить меньше. Так бывает, сынок. Взрослые совершают часто неправильные поступки, обижают или обижаются, перестают любить или влюбляются вновь, но дети всегда остаются их детьми. Ты упрекнул отца в том, что лучше бы он не возвращался. Это плохо, сын. Мы целый год прожили счастливо с тех пор, как он нашелся. Это больше того, чем мы его ждали. Разве это можно забыть? Я буду только рада, если вы будете с ним дружить, ты будешь навещать Грачевых. Ты помни, пожалуйста, об этом.

– Он нас бросил. Не буду я с ним дружить. Мама, он мне даже не звонит, – обижено говорил Егор. – Я ему не нужен.

– Ни кого он не бросал. Он ушел ни от вас, а от меня. Не получается между нами мирной жизни. Уж лучше так, чем каждый день ссориться. В этом вина не только папы, но и моя. Ты ему сам позвони, будь храбрее.

– Почему ты меня не вернула Макарским, Грачевым, хотя я им вряд ли нужен. Почему, мам?

– Ты не вещь, чтобы тебя возвращать. Ты сам захотел со мной остаться, я была рада этому. Если передумал, все можно исправить. Тебе семь лет, а ты рассуждаешь на все десять. Принимай, сынок, решение сам. Грачевы тебя любят. Ты можешь, если хочешь, звонить им, навещать их. Они скучают по тебе, как и ты, я вижу это и знаю.

– За что меня любить, если я им чужой?

– Да, по крови ты им чужой, но вы прожили вместе столько лет. Я тебе тоже чужая тетя, но ты говорил, что любишь меня, любишь Дашу, и я тебя люблю, как и Дашу. Ты сам дал согласие на свое усыновление, и я считаю тебя своим родным сыном. В тебе сейчас говорит обида, но это пройдет со временем, – убеждала Виктория Егора.

Вика, на основании решения суда, получила новый паспорт на девичью фамилию, свидетельства о рождении детей с изменениями в графе «мать». Она прошла комиссию с Дашей, договорившись в детском саду, куда раньше возила Егора. Она поговорила с Анной Ивановной, которая любезно согласилась оставаться с детьми на время дежурства Вики. Но в больнице не пошли ей навстречу и рекомендовали написать заявление по уходу за ребенком до трех лет. Отказ она приняла спокойно. Дети подхватили простуду с высокой температурой и, находясь дома, она занялась их лечением. Неделю Вика в одиночку боролась с ОРЗ, превратив свою квартиру в лазарет. Еще неделя понадобилась для окончательной поправки. Через две недели Виктория нашла работу в одной из частных клиник. Клиника находилась недалеко от школы Егора. Ее взяли детским кардиологом с часами приема с девяти до пятнадцати. Так она успевала отвезти Дашу в ясли, Егора в школу, успевая на работу, но поговорить с Егором пришлось.

– Егор, сынок, ты сможешь обедать в школе, но мне нужно знать: остаешься ты на продленке или после обеда идешь ко мне в клинику? Дворами идти минут пять. Реши для себя, чтобы я могла спланировать рабочий день и написать расписку в школе.

Егор решил, что после обеда в школе, будет самостоятельно идти к матери в клинику, а вдвоем они поедут за Дашей, затем домой. Вика оборвала все отношения с Грачевыми. Она вышла на работу двадцатого марта. Когда Анна Ивановна проявляла инициативу и приезжала, Вика не возражала, но сама помощи не просила. Анна Ивановна, видя, как неудобно по утрам Вике успевать на работу и развезти детей в разные районы города, высказала сыну все, что она о нем думает.

– Ты бы по утрам мог отвозить Егора в школу и забирать его после занятий, – говорила мать. – Не можешь сам, привлеки водителя. Мальчик ходит из школы к матери сам, ждет окончания ее приема. Совесть есть? Парень вырастет, не жди благодарности с таким отношением. Я тебя сын не понимаю. Ты ее так ненавидишь или ждешь, что она тебе поклонится, и поэтому ведешь себя так? Ты принципиально выплачиваешь ей процент из официальной зарплаты установленный судом, а ведь мог содержать и ее, и детей. Ты тратишь деньги на своих девиц и экономишь на семье, которую оставил по своей инициативе. Почему? Она могла не работать до тех пор, пока Даше не было бы трех лет и заниматься детьми. Ты действительно бесчувственный и тупой чурбан или пытаешься таким казаться? Ты, сынок, запомни одно: я внуков не брошу. Нравится тебе это или нет, но я буду помогать Вике, хотя она пока ее и не просит. А ты становишься не просто эгоистом, а циником.

Через два месяца после развода, Виктор сам позвонил Вике и предложил отвозить и привозить Егора из школы.

– Спасибо за помощь, пусть и запоздалую, но я успеваю все это сделать сама. К тому же, учебный год подходит к концу. Если ты хочешь общаться с ним, я не возражаю. Проводи с ним вечера, выходные, только не дави на него. Он сам должен принять решение. Егор за тобой скучает, но может показать свой характер.

Отношения между отцом и сыном постепенно налаживались. Он забирал сына в один из выходных дней часа на четыре, ожидая его у подъезда, и в квартиру не поднимался. Вике было жаль дочь, к которой отец не проявлял интереса. Денежные переводы детям на карту поступали первого числа, и размер их увеличился. Закончив третий класс без единой четверки, Егор перешел в пятый класс. Июнь он провел, с согласия матери, на Черном море вместе с бабушкой. Виктория не могла запретить общения с Грачевыми, как не могла отказать ему в поездке на море. В отсутствии Егора, Виктор начал проявлять интерес к дочери. Он звонил Виктории, и, узнав, где они проводят выходные, составлял им компанию в парке. Половину июля Егор провел в компании своего «американского» деда, прилетевшего в отпуск. Десятое июля в этом году выпало на пятницу. После работы Виктория шла к своей машине с букетом цветов и подарком от коллег. Сегодня ей исполнилось тридцать четыре. У машины ее ждал Виктор с букетом.

– С днем рождения, – сказал он, протягивая ей белые розы и праздничный пакет.

– Спасибо. Цветы я возьму, а остальное, извини, не могу. Если у тебя все, я поеду. Хотя, постой, – говорила она, укладывая цветы на переднее сиденье. Виктор отметил для себя, что Вика не смотря ни на что, выглядит отлично. Узкие белые брюки и легкая белая блузка делали ее стройной, легкой и очаровательной. Эту блузку он помнил, а вот брюки нет. – Ты знаешь, папа советует перейти Егору в школу с математическим уклоном, пройдя собеседование в ней. Что ты думаешь по этому поводу? – спросила Вика и ждала ответа.

– Ты хочешь перепрыгнуть еще пару классов? Не рано?

– Мы вместе решали вопрос с «прыжками», если ты конечно помнишь. Речь идет о смене школы, а пойдет он в пятый класс. Я за то, чтобы ему было интересно, а не скучно, но хочу исключить чрезмерные перегрузки. Сам он согласен попробовать. Ты подумай сам, поговори с сыном и позвони, если не забудешь. Спасибо за цветы. Мне за Дашей пора.

Она села в машину, но не успела отъехать, вышла из нее на встречу двум подросткам. Девочка, лет пятнадцати, держала пакет с подарком, а мальчишка, года на три моложе, букет красивых роз. Они по очереди поцеловали Вику и сели в машину. «Это же дети Данилова, – подумал Виктор и в душе неприятно кольнуло. – Интересно. Очень интересно. И куда вы все теперь отправитесь?» Мысль проследить за бывшей женой, стала для него не столько навязчивой, сколько реальной. Вика, забрав дочь из сада, поехала домой. Они вчетвером поднялись в квартиру, забрав цветы и подарки, а через десять минут вернулись к машине, но уже вшестером. К ним присоединился Егор и отец Вики. Дальше их путь лежал в кафе. Грачев ждал приезда Данилова, но тот так и не появился. Через два часа томительного ожидания, он увидел, как Вика провожает сестру и брата на подъехавшее такси.

Родители решили перевезти сына в другую школу, и уже в сентябре Егор пошел в пятый класс школы с математическим уклоном. Школа располагалась в трех остановках маршрутного такси, но в противоположной стороне от детского сада и работы Вики. Егор принял предложение отца на «перевозку» его персоны. Мальчик хорошо ориентировался в районах города, где жил и учился, и мог самостоятельно добираться из школы домой, но родителям так было спокойно. Егору только в июне исполнилось восемь лет. Теперь Виктория возвращалась с Дашей домой, когда Егор уже успевал сделать уроки. Всю рабочую неделю, начиная с сентября, Виктор отвозил и привозил сына в школу и обратно. Если не получалось, это дело поручалось водителю. В выходные дни, как правило, отец забирал сына к себе, уделив дочери немного времени. Ну, а все остальное, ложилось на плечи Виктории. Стирка, уборка, покупка продуктов делались в пятницу, чтобы выходные были свободными. Даше исполнилось два и три, она становилась вполне «самостоятельной». На Новый 2016 год Виктор пришел в компании настоящего Деда Мороза, который принес ребятам подарки. Конечно, дети не досидели до праздничного салюта. Слишком перенасыщенным оказался для них вечер в обществе отца. А вот Виктор засиделся и дождался боя курантов. После тоста, молчание затянулось.

– Вика, можно я останусь? – спросил он, не глядя на нее.

– Зачем? Ты хочешь сделать сыну сюрприз? Он будет рад видеть тебя с самого утра, но как Сандра отреагирует на твое отсутствие?

– Вика, я очень скучаю, – виновато произнес он. – Я расстался с Александрой.

– В этом я тебе помочь, боюсь, не смогу. Почти год прошел, как мы развелись. Человека, которого я любила, больше нет. Ты, Витя, только отец моих детей. Этого я не оспариваю. Но нас, как пары, больше нет. Пойми это. Найдешь другую Сандру, Марго, Анжелику. У тебя с этим проблем никогда не было. Ну, а пока не нашел, придется поскучать, – говорила Вика, стараясь не встречаться взглядом с Виктором.

– Тебе трудно одной с детьми. Ты совсем не отдыхаешь.

– Если видишь, что трудно, помоги, дети наши общие, но благодарности от меня не жди. Между нами развод, он развел нас, и теперь ты можешь жить так, как тебе хочется. Тебе сорок лет, ты должен это понять.

– Ты не сможешь жить одна, ты молодая женщина, тебе нужен мужчина, – настойчиво говорил Виктор.

– Тебе до этого, какое дело? Буду ли я до пенсии жить одна, буду ли я часто менять любовников или каждый год выходить замуж, рожать детей – тебе какая разница? – говорила Виктория. – Занимайся своей жизнью, Витя. Я в нее не лезу, не даю тебе советов и не завидую. Участвуй в жизни и воспитании детей, но в мою личную жизнь не лезь. Ты достаточно прошелся по ней не раз дорожным катком.

– Не заводись. Я просто сказал о том, что чувствую.

– Что ты можешь чувствовать? Ты на это способен? Может, ты не досыпаешь из-за чувства вины? Может, испытываешь чувство одиночества в постели с очередной подругой? Чувство бытовой неудовлетворенности? Чего тебе не хватало? Я уделяла внимания тебе больше, чем детям. Готовила вкусные обеды, следила за своей и вашей внешностью и, никогда, заметь никогда, не жаловалась на усталость или головную боль. Какие чувства ты испытываешь ко мне? Чувство злости на мою самостоятельность? Ревность, которая без повода? Зависть? Что? Наверное, я действительно не умна, раз не понимаю таких простых вещей. Ты говоришь о том, что скучаешь, а за год видел меня не больше пяти раз. Напомнить тебе или ты вспомнишь сам? – Вика первый раз за все их знакомство «вышла за рамки». Она говорила с такой нескрываемой обидой и вызовом, что Виктор опешил. – Послушай, благодетель хренов, заботливый ты наш, а не пошел бы ты, вместе со своими чувствами, далеко и надолго. Ты что же, возомнил себя единственным и неповторимым, тем самым, который мне нужен? Зачем? У меня есть все: квартира, машина, работа, дети. А с мужиками я разберусь сама, без твоего участия. У меня к тебе одно чувство – это горькое разочарование, – сказала она, выпив залпом шампанское. – Нет между нами ничего и быть не может. Я не могу назвать тебя даже другом. Ты просто мой бывший муж, вот и знай, свое место, как ты, в свое время, сказал мне.

– Пожалуй, я пойду. Передай Егору, что я заеду за ним после обеда, – попросил он, направляясь в прихожую. – Зайди в банк после праздников. На твое имя перечислены дивиденды по акциям. Пока.

– Передам обязательно, – ответила Вика, закрывая за ним входную дверь и возвращаясь на кухню. Ей предстояло убрать со стола продукты, навести порядок на столе, а главное убрать от сладкоежек сладости. – Ты сам напросился на этот разговор, – говорила она в никуда.

«Вряд ли он будет счастливым без тебя, – думал Виктор, спускаясь вниз. – Мы знакомы почти тринадцать лет. Она уходила и не возвращалась, любила, ждала, прощала и принимала меня. Я тоже любил и люблю ее. Тогда почему не сохранил то, что так дорого? Почему не поговорил с ней о Данилове, а начал с самого простого. Чего я добился? Я для нее даже не друг, просто отец ее детей. Скверное определение, хуже не придумаешь. Дурак ты, Грачев. Вика лучшее, что было в твоей жизни. От того ты и бесишься, что боишься ее потерять навсегда. Ты еще надеешься, очень надеешься ее вернуть. Один раз тебе это удалось, но теперь она непреклонна. Зачем мне нужна была Сандра? Чтобы Егор рассказал о ней Виктории и тем самым вызвать у нее ревность? Дважды дурак! – думал он, направляясь к себе в квартиру и вспоминая разговор Сандры с невидимой подругой, который он так удачно подслушал. Разговор шел именно о нем. «Думаю, уговорить его на Новый год поехать туда, где потеплее. Ну, что ты? Пока ему нравится моя грудь и задница, я на коне. Но этот конь, все чаще стал спотыкаться, видимо, сказывается его бурная молодость, – говорила Сандра, лежа соблазнительно на кровати, прикрыв глаза. – Какая любовь? О чем ты? Какие дети? Мне хватает одного его наследника на половину выходного дня. Я не говорю, что он глуп, он очень умен, но его порядочность меня начинает раздражать. У него на первом плане дети, не удивлюсь, если к этому прилагает руку его бывшая жена. Квартира у меня есть и без него, машину он мне обещает купить. Получу должность в филиале, там такие молодые самцы работают, пополню немного счет в банке и прощай Виктор. Замуж он меня не зовет, да я особо и не стремлюсь. У него, во-первых, слишком много наследников, во-вторых, он изживает себя в плане секса. А ведь еще недавно, о его сексуальной страсти ходили легенды», – говорила она, уверенная в том, что я принимаю душ. Александра, она же Сандра, была обычным смазливым и неглупым менеджером в компании. Из всех молодых женщин головного офиса ее выделял неуемный темперамент и тело. Я клюнул, заглотил эту наживку и не поперхнулся. Мы встречались месяцев четыре-пять. Как же неприятно осознавать, что ты нужен лишь для определенных целей. Что в тебе видят, прежде всего, денежный мешок, а уж потом мужчину. Откровенно врут, глядя в глаза, притворяются и все ради корысти. Наверняка, так думает не только Сандра. Ее я не уволил, подписал приказ о переводе ее в филиал, но до этого, позволил себе, вернуть девушку на землю. Поступил не жестоко, но жестко, ив самый «ответственный» для нее момент, попросил ее встать и уйти. Вот тут я узнал о себе много нового и не совсем для меня приятного. Получается, меня искренне любили Вика и дети, а я их с легкостью предал и ни раз. Надо меняться самому. Оправдания, что я сексуально зависим, смешны и нелепы. Надо постараться быть счастливым, а не делать видимость этого».

Зимние каникулы дети провели за городом у родителей Виктора, так как у Виктории было всего два дня выходных. Сам Виктор старался лишний раз не попадаться Вике на глаза, а вот звонил часто. Приехал только на день Восьмого Марта. Летом Виктор пригласил бывшую жену с детьми на отдых в Сочи.

– Что тебя смущает? Ты будешь жить в номере с Дашей, мы с Егором. Я не вижу никаких проблем. Егору там будет интересно. Посмотрим, как преобразился Сочи после зимней Олимпиады. Мы с тобой, когда там были? Длительный перелет для Даши будет трудным, а туда можно рискнуть.

Виктория согласилась. Две недели они провели все вместе в хорошем отеле. Виктор не делал даже намеков на сближение, но был хорошим отцом и уделял максимум внимания детям. Виктория вела себя с ним, как с хорошим знакомым, а вот в Викторе начали появляться признаки ревности. Он, за долгие годы, впервые видел Викторию «со стороны». Она не флиртовала с мужчинами, но многих не оставляла равнодушными, даже гуляя с дочкой. После возвращения, до учебного года, он забирал Егора к родителям среди недели, а Дашу в выходной день. В августе Вику навестил отец, и Егор больше времени проводил с ним.

Виктория встретилась с Тихомировым случайно, на выставке робототехники, куда они отправились все вместе. Она представила Тихомирову отца, и они, следуя за Андреем Павловичем Карповым с ребятами, разговорились. Вика заметила, как быстро мальчишки подружились. Между ними было много общего, а главное они были ровесниками.

– Меня пригласили на свидание, – сказала Вика, когда они вернулись домой. – Пап, вы поужинаете без меня, а я через пару часов вернусь.

– Мам, ты собираешься замуж за отца Никиты?

– Нет, сынок. Я просто хочу немного отдохнуть в обществе интересного человека. Через два часа я вернусь. Здесь недалеко.

Она действительно вернулась через два с половиной часа с красивым букетом. Беседа в ресторане была откровенной для обеих сторон. Сергей Викторович честно признался, что ухаживать за Викой он будет настойчиво. Виктория не стала давать ложных обещаний Тихомирову. Сказала, что любит другого человека, что они могут, если и не дружить, то оставаться хорошими знакомыми. « Мы взрослые люди, и не можем не понимать, что даже для секса, нужно чувство. Пусть это будет страсть, симпатия, интерес, но обоюдный. В противном случае, это выглядит, как каприз одной стороны», – говорила она Тихомирову. – Если Вы со мной не согласны, мы просто можем забыть о существовании друг друга. Мы с Вами не виделись лет пять, и не виделись бы еще столько же, не встретившись случайно». «Чего-то подобного я и ожидал от Вас, – говорил Тихомиров. – Давайте будем просто дружить. Наши мальчишки нашли общий язык. Они одного возраста. Никите будет полезна такая дружба с Егором».

Поставив цветы в воду, Вика пристально посмотрела на сына.