Виктория

– Где ребята? Что произошло в мое отсутствие? – спросила она Виктора, который был расстроен.

– Весь день мы провели в городе, и все было нормально. Вечером на такси приехали две молодые девушки, но я их даже не знаю. Вели себя так, как будто я их вызвал на ночь. Мы с ребятами во дворе были, и Егор все это видел. Я вызвал такси и отправил их. Егор поднялся наверх, забрав Дашу, и даже не спустился к ужину. Разговаривать он со мной не хочет. Я же не могу ломать дверь и забирать Дашу, да она и не хочет.

– Вить, ты не забыл, что наш сын в свои десять лет учится в шестом классе? Он не только силен в математике, он кое-что не хуже взрослого воспринимает. Это ревность, обида на тебя. Мать из дому, женщины в гости. Ты ему можешь это объяснить? Я в последний раз попытаюсь оправдать тебя, – сказала она, неспеша поднимаясь наверх. – Егор, открой. Я наслышана о вчерашнем визите. Долго будем держать дистанцию? – спросила она, беря Дашу на руки и присаживаясь на диван рядом с сыном. – Ты не подумал о том, что нас с папой пытаются рассорить? Они просто не знали, что я буду на дежурстве. Папа утверждает, что он никого не приглашал в гости. А если он говорит правду? Получается, ты его обидел подозрениями.

– Мам, сначала одна Сандра хозяйничала в его квартире, теперь уже в дом по двое приходят.

– Будем собираться домой? В любом случае, нам следует позавтракать, учитывая вашу временную голодовку. Ты хоть понимаешь, что виноват в том, что лишил Дашу ужина?

– Мам, мы поели здесь. Нам Оксана приносила ужин перед сном. Правда я не знаю, сказала ли она об этом папе.

– Ты считаешь это нормальным?

– Мам, я не прав. Я помирюсь с папой, да и поговорить мне с вами нужно. Я пошел, а ты переодевайся, и приходите с Дашей.

Они заканчивали завтрак, когда раздался вызов входящего сигнала скайпа.

– Мам, это, наверное, дедушка звонит, я с ним пообщаюсь, но у меня и к вам разговор серьезный будет, – сказал Егор, выходя из-за стола. За ним хвостиком увязалась Даша.

– Вика, а как теперь мы с тобой будем жить дальше, – спросил Виктор, беря за руку Вику.

– Как раньше. Ты же видишь, не получается у нас с тобой совместной жизни, да и несовместной тоже. Я думаю, наша страсть скоро пройдет. Я тебе благодарна за прошлое, но не вижу для нас будущего. Нам плохо врозь, но нам не лучше и вместе. Это не любовь, Вить, это мучение. Я шесть долгих лет любила тебя тайно, и первое время очень ждала, что ты вернешься ко мне. Потом ты женился и надежды рухнули. Зачем я приняла твое предложение стать для Егора «личным доктором», а потом и крестной мамой? Может, для того, чтобы видеть тебя изредка? Ты вспомни, как мы возобновляли наши отношения после шести лет? На эмоциях, Витя! В начале поселок, дом деда, через полгода моя квартира, потом твоя травма, опять полгода, исчезновение и еще полгода. Год брака и два года развода. Тебе подсчитать, сколько мы пробыли вместе за эти последние шесть лет или сам сообразишь? Ты все время искал причину разрыва, а она в тебе самом. Скажи: ты действительно так уверен, что я кроме тебя никому не нужна?

– Ты мне нужна. Я не могу представить рядом с тобой кого-то другого, даже думать об этом не могу. Я не знаю Данилова, но я хорошо знаю Тихомирова и боюсь твоего выбора.

– А ты и не представляй. Я морально не готова к отношениям с мужчинами, хотя мне нравится, когда приглашают на свидания или дарят цветы. Только в моем сердце нет места ни для одного из них. Я никому из них не доверяю. Твоя беда в том, что ты больше всего любишь себя и живешь так, как удобно тебе. Ты не эгоист, нет. Ты заботливый, внимательный, щедрый, но делаешь это, ни ради другого, а ради себя. Так, скажем, тебе удобнее и спокойнее. Купить то, чтобы было не хуже, чем у других, а нужно оно или нет, удобно, комфортно ли – дело десятое. Нужна шуба к зиме? Вот она! Тебе напомнить, какую роскошную шубу приобрел? Ты купил ее не для меня, а для того, чтобы я в ней появилась три раза за зиму с тобой на людях. Тебе льстило это приобретение, хотя ты видел, какие неудобства она доставляла мне в машине. А это дорогущее колье, которое я оставила? Все оценили твой подарок кроме меня. Я Бога молила, и думала лишь о том, чтобы не потерять этот шедевр. Ты не мог не знать, что я не привыкла к таким вещам. Слава Богу, я успела продать шубу за две третьих ее стоимости, до того, как ее съела моль. Но сейчас я не об этом хотела сказать. Я не могу понять одной простой вещи: тыне можешь смириться с тем, что теперь нас четверо, а не двое, или все же принять факт существование наших детей? Ты думаешь, мне было просто начинать жить с Егоркой? Его появление в моей жизни изменило все, начиная от подъема утром и заканчивая отбоем. А рождение Даши? Их двое, я одна, но уделять внимание необходимо обоим. Прогулки, обеды, игры, домашние дела – все это на мне. Ты нашелся, и жизнь стала налаживаться. Но, извини, ненадолго. Ты не принял новую действительность. Она тебя утомляла и напрягала. Я тебя в этом не виню. Видимо, ты не создан для семьи. А может дело в том, что ее никогда по-настоящему у тебя и не было? С появлением нового члена семьи, с рождением ребенка, все через это проходят, и не все без «потерь». Жизнь меняется, меняемся мы.

– Вика, мы прожили с тобой под одной крышей год. Мне было действительно трудно принять действительность, но я старался. Я бы справился с новой ролью отца и мужа со временем, если бы не разговор с Даниловым. Он и моя ревность стала просто причиной вернуться к прежней жизни. Но стало не лучше, а гораздо хуже. У меня не получалось жить, как раньше, но и не стало возможности вернуться в семью, которой я себя сам лишил. Прошу тебя, давай попробуем еще раз. Вернее ты просто позволишь мне быть рядом с вами. Мне очень плохо без вас. Я многое понял.

– Я не уверена, что поступаю правильно, давая тебе такую возможность. Не уверена, что наша совместная жизнь продлится долго. Ты можешь переехать к нам, я возражать не буду, но свое очередное отсутствие объясняй детям сам. Я не стану больше оправдывать тебя в глазах сына. Согласен?

– Согласен. Ты знаешь, что мы сделаем в первую очередь, когда вернемся в город? – задал он вопрос и сам на него ответил. – Мы купим тебе такую шубу, какую ты выберешь сама.

– Купим, но к следующему сезону. Через два месяца наступит весна, и шуба будет не нужна. А ребятам к весне нужна будет обувь. Жаль вещи не растут вместе с ними.

– Мам, пап, дедушка передает вам привет и поздравления. Я потом ему перезвоню. Тут такое дело: на весенних каникулах будет проходить городская Олимпиада по математике. Можно я свои силы попробую?

– Что для этого нужно и как ты себя будешь чувствовать, если проиграешь? – задала вопросы мать.

– Плакать не буду. Буду знать, что не дорос еще. Мне нужен будет час дополнительных занятий в школе и столько же дома. Дед уверен в моих силах.

– Тогда в чем проблема? Я буду забирать тебя позже, – сказал отец. – Мама говорит у тебя проблемы с английским? Давай общаться между собой на нем или возьми дополнительные уроки. Тебе нагрузки такие по силам?

– Я дома занимаюсь только письменными уроками. У меня на это уходит час с небольшим. Полтора-два часа математика. К маминому приходу с Дашей я свободен. Дедушка на почту сбросил мне занимательные задания, но мама не позволяет мне сидеть за компьютером по вечерам больше двух часов с перерывом.

– А нас с мамой пригласишь на Олимпиаду?

– А ты придешь? Мама, в отличие от тебя, и в школе бывает.

– Не сердись. Я буду исправляться и обязательно приду. Хочу поговорить с твоим преподавателем. Идет? А теперь иди в кабинет, у тебя есть два часа. Мама пусть отдыхает, а я займусь с Дашей. Два часа. Время пошло. – Сколько же многого я не знаю о собственном сыне.

– Я тебя хотела попросить пойти с ним в школу. Слухи имеют свойства распространяться, а подростки бывают очень жестокими. Пусть его одноклассники видят, что вы вместе.

– Я буду ходить в школу.

– Ты для начала выйди хотя бы из машины, а уж потом поговори с классным руководителем. Он у них мужчина. Узнаешь, какие проблемы и перспективы у нашего сына.

После новогодних каникул они вчетвером вернулись в квартиру Виктории. Даша без особого энтузиазма уступила место в кровати рядом с мамой отцу. Помог сообразительный Егор. Он предложил ей свою кровать, а сам перебрался на диван. Виктор не спешил перевозить свой гардероб и делал это в отсутствии Вики. Она не контролировала его, но просила ставить в известность, если он задерживается, особенно в те дни, когда она дежурила. Виктору приходилось не просто наладить отношения с детьми. Одно дело, когда ты исполняешь роль воскресного папы, и совсем другое, когда ты живешь вместе изо дня в день. С Егором было проще. А вот Даша, которой шел четвертый год, и которая привыкла проводить вечера, если ни с мамой, то с Егором, очень ревновала брата и маму к отцу. Это нужно было исправлять.

Олимпиада проходила во время весенних каникул. Среди шестых классов Егор занял второе место и рискнул соревноваться в возрастной группе среди седьмых-девятых классов. Когда подвели итоги, он оказался третьим. Мальчишка сиял.

– Можно мне слово? – крикнул он из зала, и, не дожидаясь разрешения, вышел на сцену. – Извините, я понимаю, что у вас свои правила, но бывают ведь исключение. У нас с Сергеем Лисицыным разница всего один балл. Я доказал себе, что могу, но место принадлежит Сереге, он его заслужил. Мне десять лет, ему пятнадцать и победа для него важнее. Я отказываюсь от третьего места. Извините.

По залу прошел тихий ропот. Кое-кто пустил слезу от искренности маленького победителя. Ведущий немного растерялся.

– Егор, ты понимаешь, что отказавшись от награды ты не получишь ни только диплом, но и подарок, и премию.

– Ничего страшного. Я же обходился как-то без этого. Я просто порадуюсь за друга, – невозмутимо сказал Егор, спускаясь со сцены.

Больше всего увиденным и услышанным был удивлен отец. Он привыкал постепенно, что сын не по годам развит и рассуждает, как взрослый. Но то, что он способен мыслить и сопереживать другу, было для него приятной неожиданностью. Награждение состоялось в субботу. Виктор снимал все на видеокамеру. Егор получил свою заслуженную награду шестиклассника. Решение комиссии изменили, но Егору вручили диплом, как самому юному участнику Олимпиады и приз. Чья идея была взять интервью у Егора Грачева, не вспомнил никто, но оно состоялось.

– Егор, что ты чувствуешь после первого такого серьезного успеха? – задала вопрос журналистка местного канала. – Есть ощущение праздника?

– Я не ждал успеха, но рад тому, что справился. Не чувствую ничего особенного, а праздник для меня начнется, когда мы всей семьей окажемся в кафе. Вот там будет праздник.

– А как родители относятся к твоему увлечению?

– Они не относятся. Они позволили мне самому сделать выбор. Мне это интересно, но если бы я решил бросить это занятие, они не стали настаивать. Дедушка заметил мои способности, а мама помогла их раскрыть, переведя меня в другую школу. Она у меня замечательная.

– Егор, а почему мама, а не папа?

– Мама чаще бывает дома, а папа чаще бывает занят. Вы еще делайте скидку на мой возраст. В душе я ребенок.

– Говорят, ты запоминаешь текст, лишь взглянув на него, – не унималась журналистка.

– Не верьте. Просто я очень быстро читаю, – улыбнулся Егор.

– У тебя есть проблемы по другим предметам?

– У меня плохое произношение по-английскому.

– Что ты для этого делаешь? – спросила она на английском.

– Мы перешли с папой на общение между собой на языке Лондона, но определенных сдвигов пока нет, – улыбаясь, ответил Егор, и его произношение было вполне приличным.

Родители Виктора не переставали восхищаться своим внуком. Они все вместе посетили кафе, где пробыли не меньше полутора часов. Возвращаясь домой, Виктору захотелось сделать сыну подарок, о котором он и сам не догадывался еще час назад.

– Егор, куда бы ты хотел поехать на недельку в мечтах.