Виктория

– Зачем ты это сделал, Егор? Моя жизнь связана с тобой, с Дашей, но она не касается твоего отца. Я не имею права на личную жизнь? Пусть час, два в неделю, в месяц, но я могу провести это время так, как хочу я? Я что, не заработала отдыха?

– Мам, я не хочу, чтобы ты выходила замуж, – глядя на мать, виновато ответил сын.

– А кто-нибудь меня спросил, чего хочу я? – вспылила она. – Извините. Речь о замужестве не идет, речь шла просто об отдыхе. По-твоему, отцу можно жить с другой женщиной, а мне нельзя даже встретиться с мужчиной за ужином. Я могла тебе ничего не объяснять и уйти, молча. У нас с тобой никогда не было секретов, и я тебе сказала правду. Это не честно, Егор.

– Мам, прости меня. Он испортил вам ужин? Папа живет один.

– Папа пусть живет, с кем хочет, это его выбор. Он не подошел к нам, но ужинать под его пристальным взглядом было не просто. Если я соберусь замуж, ты узнаешь об этом первый. Да, в субботу нас пригласили в конный клуб. Если ты не согласен, мы поедем втроем.

В конноспортивном клубе многое изменилось с тех пор, как Виктория здесь была в последний раз. Тихомиров познакомил Викторию со своей дочерью. Ей оказалась приятная шатенка лет двадцати пяти в костюме для верховой езды.

– Виктория Андреевна, хотите повторить уроки, закрепить навыки? Вы знаете, что у меня в кабинете висит Ваша фотография, где Вы верхом на Ласточке. Она такая удачная получилась. Просто шедевр!

– Этому шедевру двенадцать лет. Я сейчас без посторонней помощи, Арина, и в седло не сяду, но я согласна попробовать.

– Не переживайте. Конь смирный и умный. Я Вам помогу, – говорила дочь Тихомирова. – Вы знаете, наверное, с Вашей первой выездки, я окончательно влюбилась в конный спорт. Мне было лет тринадцать, но я понимала, что для Вас это была не возможность показать себя, а некая необходимость почувствовать свободу. Вы, как будто с Ласточкой собирались взлететь. У профессиональной наездницы могло так натурально не получиться. Вас сопроводить?

– Спасибо, Арина. Я попробую сама. Доеду неспеша до пруда и вернусь, не теряйте. Пап, остаешься за главного, – говорила она, садясь в седло. «Ну, Гром, не дай мне ударить в грязь лицом перед детьми», – обратилась она к коню, трогая поводья. Чуть пришпорив коня, она вспоминала прошлое, но не рискнула переходить с рыси на галоп. Впереди показался пруд. Именно здесь они отдыхали с Виктором после скачек наперегонки, сидели недалеко от воды и целовались. Вика спрыгнула с коня, присела, сняла с головы жокейку, а потом уткнулась в траву лицом и заплакала. Она не знала конкретную причину слез, но стало так грустно и тяжело, что захотелось вдали от всех дать волю слезам. Гром стоял рядом, позванивая уздечкой. Прошли минут десять. Виктория не слышала ни звука подъехавшей машины, ни шагов. Чья-то рука нежно коснулась ее волос, и погладила по голове.

– Успокойся. Грустно от того, что прошлое нельзя вернуть, – услышала она голос Виктора. – Можно все повторить в настоящем.

– Жизнь невозможно повернуть назад, и прошлое не повторится никогда. Настоящее завтра тоже станет прошлым. У тебя есть носовой платок? – спросила она, поднимаясь и садясь.

– Держи. Воды дать? – спросил он, протягивая ей платок и обнимая ее за плечи.

– Я в порядке. Зачем ты меня преследуешь? Оставь меня в покое. Дай мне спокойно жить без надзора, – говорила она, вытирая глаза и нос.

– Вика, ты хочешь составить пару Тихомирову? Между вами все так серьезно? – спрашивал Виктор, глядя ей в лицо. – Он мужик хороший, надежный. А как дети на это посмотрят?

– С ума не сходи. Тихомиров мне даже не друг, а знакомый, – говорила Вика, глядя на воду пруда. – Он человек умный, принял все мои доводы и согласился с ними. Я уже была и любовницей, и женой. Да, я хочу быть за мужем, как за каменной стеной, а ни просто при муже, как некий атрибут. Да, я хочу, чтобы меня любили, считались, доверяли и верили. Но хотеть и мочь – это, как мечта и реальность. Если я захочу устроить свою жизнь, а мои дети меня не поймут и будут против этого, я передам тебе старшего, как единомышленника, а с Дашей сумею найти общий язык.

– Я не буду больше тебя преследовать, – говорил Виктор, убирая свою руку с ее плеча. – Обещаю. Успокойся и возвращайся назад. Будь внимательна и не гони коня. Давай руку.

– Помоги мне сесть в седло, – подавая ему руку и поднимаясь с земли, попросила она. – Спасибо, – тронув поводья, сказала она и пришпорила коня, который понес ее рысью назад.

Виктор смотрел в след и думал о своем. Он думал о том, что разменяв четвертый десяток, прожив половину жизни, вроде, как и не жил. Да, есть в прошлом много того, что приятно вспомнить, но в настоящем, все, что так радовало и доставляло удовольствие, не дает удовлетворения. Более того, некоторые вещи, его раздражают.

Глава 11

Даше в сентябре исполнялось три года. Виктории нужно было либо выходить на работу, либо увольняться и оставаться в частной клинике. Она решила остаться в больнице, пройдя очередную специализацию. С первого сентября Егор Грачев в свои девять лет пошел в шестой класс. Виктор отвозил и привозил сына в школу и обратно. Если не получалось, это дело поручалось водителю. В дни, а это было два раза в месяц, когда Виктория дежурила, с детьми оставалась бабушка Анна. Но у Вики создавалось впечатление, что и Виктор присутствовал в это время в квартире. «Хотите сделать из этого тайну? Я не стану вас разочаровывать и говорить о своих догадках», – улыбалась она. Ну, а все остальное, ложилось на плечи Виктории. Сентябрь для нее выдался сумасшедшим и тяжелым. От такого ритма и нагрузки она отвыкла за три года, а казаться слабой не хотелось. Двадцать девятого числа Даше исполнилось три года. Праздник устроили в ранний ужин, пригласив Грачевых, так что поздний отбой двадцать восьмого и ранний подъем девятого Вика себе обеспечила. На следующий день она получила сертификат. После рабочего дня с коллегами отметила свой десятилетний Юбилей на работе и назначение на должность заведующего отделением. Виктория уже собиралась домой, когда в глазах потемнело, а в груди появилась боль.

– И что нам с Вами, Виктория Андреевна, делать? – спросил Александр, сделав ей кардиограмму и укол.

– Саш, отвези меня, пожалуйста, домой, – попросила она.

– Вам хотя бы сутки нужно выспаться. Вы себя загнали. Дашу из сада заберем, и я отвезу вас домой, босс.

Александр позвонил в квартиру Егору, но дверь ему открыл Виктор.

– Мама заболела, – сказала отцу Даша, снимая сумку матери с шеи.

– Давайте, уложим Викторию Андреевну в постель, – снимая обувь, говорил Саша. – Все разговоры потом. Вы помогите ей раздеться.

– Что с ней? – спросил Виктор, выходя из спальни.

– Сердечный приступ. Сейчас она под действием лекарств. Ей нужно хотя бы выспаться для начала, а потом лечиться. Она сильно переутомилась. Машину я поставил на стоянку, держите ключи. Вы дайте ей пару дней отдыха. Она сама знает, что сделала первый шаг к инфаркту. Если нужна будет помощь, звоните.

– Вы слышали, что сказал Саша? Будем справляться одни, маме нужен отдых, – сказал Виктор детям на кухне за ужином.

Виктория проспала до шести утра. Тихонько поднявшись с постели, она заглянула в детскую комнату. Виктор спал с Егором на диване, а Даша в кровати. Прикрыв двери, она приняла душ до этого, включив стиральную машину. Теперь она сидела в кухне за чашкой кофе и смотрела на свою вчерашнюю кардиограмму. Сидя спиной к двери, она не сразу почувствовала присутствие Виктора, задумавшись над результатами увиденного.

– Привет. Как ты? – спросил Виктор, присаживаясь напротив нее. – Как медицина оценивает твое состояние?

– Доброе утро. Ничего страшного не произошло. Как говорят: «запас прочности достиг придела». Я в последнюю неделю просто не рассчитала свои силы, но уже все в порядке.

– Послушай внимательно и не держи, пожалуйста, меня за болвана. После завтрака, я заберу детей на прогулку. Уроки Егор сделал вчера. В десять приедет Оксана. Что приготовить на обед и ужин, сама распорядишься. Попробуй полентяйничать всего пару дней.

– Вить, я не инвалид. У меня машина уже стирает, и завтрак я ребятам приготовлю.

– Я тебя в инвалиды не записываю. Мы даем тебе выходной в честь новой должности. Зачем она тебе нужна?

– Пока больше не кому. Появится кандидат, я ее без сожаления передам. Будете гулять, не забудь о том, что Даше нельзя много сладкого.

Накормив Виктора и детей завтраком, развешивая белье, Вика почувствовала головокружение и слабость в ногах. Виктор это заметил.

– Давай, самостоятельная ты наша, в постель. Привыкай к мысли, что я поселился в соседней комнате на два дня.

Дождавшись Оксану, Виктор с детьми уехал. Оксана давно работала в доме Грачевых. Ей было около сорока пяти лет. Когда Вика с Виктором развелись, Анна Ивановна приняла решение о том, что Оксана работает в квартире Виктора и в доме через день. Теперь вместо квартиры Виктора, ей следовало два дня работать в квартире Вики. Анна Ивановна и раньше предлагала помощь Виктории, но та отказывалась. « У меня нет проблем. Егора увозит и привозит отец. Я с Дарьей справляюсь. Ужины мы готовим. Вас я напрягаю в свои дежурства – этого достаточно», – говорила она. Теперь помощь оказывалась без ее согласия. Сделав влажную уборку в спальне, Оксана принесла Вике стакан с соком, открыла форточку и прикрыла дверь, сказав при этом: – «Отдыхайте и ни о чем не думайте». Виктория лежала и пыталась вспомнить, когда она вот так, просто, нежилась в постели. Если что и вспоминалось, то это было до появления в ее жизни Егора и Даши. Да, они по выходным или праздникам, могли полежать с детьми, помечтать, подурачиться лишние полчаса, час, но потом труба звала и играла подъем. «Ничего, у меня неотложных дел нет. Коль Оксана уже оккупировала кухню, все, в том числе и я, голодными не будут. Завтра я успею приготовить вечером «наряды» себе и детям, а с понедельника, я пройду курс поддерживающей терапии и буду, как новенькая», – думала Вика, засыпая. Сон был поверхностным. Она, то отчетливо слышала работу пылесоса, то звуки, доносившиеся с улицы, то негромкие голоса детей. Они ужинали вчетвером, после чего ее отправили в кровать, и свои рассказы продолжили рядом с ней в спальне. Часть следующего дня, до обеда, Вика принимала эту опеку, а потом решала свои вопросы, только прислушиваясь к советчикам. Утром в понедельник, собирая Дашу в сад, она просто сказала Виктору, стоящему в прихожей:

– Спасибо тебе большое. Я давно так не отдыхала. Обещаю, больше тебя не нагружать подобным образом.

– Пожалуйста. Ты обрати внимание на свое здоровье. Нужна будет помощь – звони, попроси Егора, пришли сообщение.

Через неделю у Виктории с сыном состоялся после ужина короткий разговор, и начал его Егор.

– Мам, папа какую раньше музыку в машине слушал?

– Зарубежную. У него есть любимые группы и он, зная язык, понимает, о чем они поют.

– Теперь он слушает музыку ближнего зарубежья. Певец и автор песен из Азербайджана Эмин Агаларов. Я нашел его песни и клипы в интернете. От одного мне прямо не по себе стало.

– Что за песня? – спросила Вика, глядя на сына. – Что в клипе не так?

– Называется «Дай мне забыть тебя». Посмотри сама. – Он нашел ролик и протянул планшет матери.

На экране появился особняк, в гостиной которого сидел за белым роялем исполнитель.

«Кончилась игра, револьверы остывают.