На перекрёстке трех миров. Книга 1. Хранительница

– А я как испугалась, жуть просто. Ничего, все обошлось.

– Ребята – начала я разговор.

И, только я набрала воздуха в легкие, подошёл Чернявый. Он посмотрел на нас спокойным взглядом:

– Сегодня отдыхайте. Завтра поедем.

Я не верила своим ушам. Они и правда из-за нас останутся? Я облегченно выдохнула.

– Спасибо – с благодарностью смотря ему в глаза.

Он глянул на моих животных, слегка улыбнувшись и кивнул.

Нам пришлось сменить место стоянки. Мы с детьми медленно шли рядом с Мелким и Хилом. Дошли до небольшого лесочка, там и остановились. Развели нормальный костер, от которого тянуло приятным горьковатым дымом. Все расположились вокруг него. Ребята начали готовить еду.

Эвальд подошёл ко мне и сел рядом.

Повернув голову, я тихо спросила:

– Почему вы не сражались?

Он хмыкнул:

– С кем? С невидимым врагом? Половина отряда полегло бы. Мы ждали, когда они выйдут в зону видимости, подойдут ближе. Эти звери из другого мира, пробрались к нам случайно, когда открылся спонтанный портал. Прижились и размножились – он сложил руки на согнутых коленях.

– Твои-то молодцы. Сами справились. Знать, не врёт молва-то, и вправду опасные животные.

– Да какие они опасные. Мелкий ещё подросток, вот и подставился.

Мелкий как-будто почувствовал, что говорят про него, подошел ко мне. Эвальд протянул руку к нему и спросил, повернув ко мне голову:

– Можно?

Я пожала плечами. Не знаю.

– Мелкий, стой спокойно. Он не причинит вреда, только погладит.

Эвальд осторожно прикоснулся к его спине, погружая руку в шерсть. Он гладил с благоговейной улыбкой на лице. Не каждый сможет похвастать, что гладил леви?ра.

– Хил, иди сюда – пусть и его погладит. Вообще тогда герой будет.

Эвальд улыбался открытой улыбкой совсем ещё молоденького паренька.

– Но у меня к тебе просьба. Пока будем ехать, научи Марка мечом управляться. Он хочет обучаться вашему делу, мальчик то смышленый, может, выйдет толк с этого.

Он кивнул.

Меня начало клонить в сон. Сон был поверхностный, я эхом слышала разговоры ребят. Они рассказывали друг другу истории из своих походов, молодежь слушала с интересом.

– Был и такой случай. Шава?ла повредили. Кость в задней лапе вдребезги раскрошили. Уж как хозяин убивался. Пришлось добить животное – доносилось до меня.

А я сквозь сон думала.

– Жалко животное. Дома «петровича» бы поставили и всех делов.

И тут меня подбросило. Я хлопала глазами, судорожно соображая, боясь упустить мысль. Конечно же! Так, спокойно. Я провела ладонями по лицу.

Игнат с Люсей сидели возле костра, тихонько переговариваясь. Он отстегнул свою деревянную культю, давая ноге возможность отдохнуть. Я тихонько села рядом с ними.

– Игнат Петрович. А исследованиями в какой области вы занимались в своём институте?

Он недоумённо посмотрел на меня:

– Ты чего, Ритка, сдурела? Столько лет прошло.

Я молча смотрела на него. Пока не буду ничего говорить, моя мысль ещё не оформилась до конца. Возможно, это только мои догадки или просто одна из версий, которая не имеет под собой никаких оснований. Он помолчал, вспоминая. Начал медленно говорить, окунаясь в своё далёкое прошлое. Я молча слушала, кивая головой. Стоп. А вот это интересно.

– Давай здесь подробнее, Игнат. Над проектом работала группа?

– Это моя последняя разработка. Двое мы работали с Михаилом Владимировичем Кулагиным. Он вскоре погиб в дорожно-транспортном.

Я понимающе кивнула.

– Доводил до ума сам. Только исследования он не прошёл, материал ломался. А там и страна начала разваливаться. Я же рассказывал.

Я опять кивнула. Взяла ветку и начала рисовать на ровной поверхности.

– Посмотри, Игнат Петрович, похоже на то, над чем ты работал?

Он придвинулся поближе к рисунку, нахмурив брови. Долго рассматривал, потом растерянно поднял на меня глаза.

– Откуда ты знаешь, как он выглядит, Рита?

Я глубоко вздохнула и начала рассказ:

– Понимаешь, кажется, твоя разработка пригодилась. Только в ветеринарии. Это у аппаратов для людей они называются человеческими фамилиями. Например, аппарат Елизарова. У нас такое название не прижилось. Между собой во время операций мы называем его «Петровичем». У меня мелькала какая-то мысль, а сейчас вспомнила своё последнее дежурство. Игорь Семёнович коротко командует: «Ставим «Петровича». А ведь настоящее его название – «аппарат Залесского»

Я замолчала, смотря на него. Он смотрел на меня, растерянно хлопая глазами, переводя взгляд на рисунок и обратно.

– Это что же получается, Рита. Все не зря – медленно сказал он.

– И…… – он опустил голову.

Затем резко вскочил, забыв, что деревяшку снял и повалился на землю. Вскочил, запрыгав на одной ноге. Люся в тревоге смотрела на Игната, затем перевела взгляд на меня. Ребята тоже в тишине смотрели на меня. Наверно нужно объясниться.

– Понимаете. Для нас для людей очень важно оставить после себя хоть какой-то след, память. Чтобы помнили – я облизала губы, старательно подбирая слова – Кто-то оставляет продолжение в своих детях. Когда человека не будет, дети и его внуки будут помнить его и след человека не потеряется в вечности. Игнат Петрович ученый. И он думал, что его жизнь там, на Земле прошла зря. Когда жизнь проходит зря, это ведь страшно. Оказалось, не зря. Его имя навсегда останется в названии аппарата, придуманного им.

Мы молчали. Я посмотрела на ребят, рассказывавшим историю: