Внеклассное чтение про Черного лорда

– Фигуры речи мы выбираем не случайно, они говорят о нас порой красноречивее, чем самые искренние признания, случись им вырваться. Полагаю, вы это знаете, коль скоро преподаете литературу.

– Откуда вам известно, что я преподаю, лорд Кетим? – изумилась она.

– Вы созерцающая, к тому же леди. Стало быть, увлекаетесь всем возвышенным и бесполезным. А что на свете может быть бесполезнее литературы? – пошутил маг, грубовато уходя от ответа.

– Много чего, – отрезала Интента, – К тому же, я не говорила, что я – учитель. Откуда вы…

– Не стоит отрицать очевидное, миледи. Как и прыгать из кареты на ходу. Вы – учитель, вы приехали преподавать литературу. И вы боитесь меня до смерти, что, в общем, делает честь вашему разуму.

Мягкий мужской голос звучал успокаивающе, почти умиротворяюще – также тепло, как его пальцы на ее руке… крепко сжимающей ручку дверцы.

Тяжело дыша, Интента очнулась – второй раз за последние несколько минут. Или… ее спина вдруг похолодела, когда она поняла, что только что подверглась какому-то воздействию, и обнаружила провал в памяти – между ее последней фразой и его ответом прошло много времени.

Леденящий душу ужас пронзил ее насквозь.

– Вы… – прохрипела она и осеклась. Их глаза встретились.

– Я темный маг. Что с меня возьмешь? – с той же легкой улыбкой спросил он. – А вы очень талантливая юная леди.

Сухие длинные пальцы громко щелкнули перед ее носом, и Интента перестала испытывать ужас. В ее сознании наступила полная ясность, и она все вспомнила – длинную беседу, в которой она рассказала магу и о своей жизни, и о цели приезда в Академию, и то, как он заколдовал ее на станции, а потом добавил гипноза в карете, как только она начала приходить в себя, и расспросил ее. Точнее сказать, допросил.

Тяжело дыша, находясь во власти приступа бессильной злости, девушка отвернулась к окошку, в котором на некотором отдалении уже проступали очертания замка на фоне догорающего заката – и впрямь немало времени прошло. Интересно, сколько заняло путешествие? В голове гудело. Неимоверным усилием успокоив свои разбушевавшиеся эмоции, Интента повернула голову и, не глядя на него, спросила:

– Вы – ректор Академии Затемнения?

– Проректор, если быть точным. Ректор у нас Черный Лорд, – любезно напомнил Кетим.

– Принц Маркал. Припоминаю, читала о нем какой-то абсурд, – пробормотала Интента, кивая. У нее начинался приступ головной боли. – Раз уж у нас зашел разговор – а кто у вас проводит собеседования?

– Вы его уже прошли, миледи – разумеется, вы приняты.

– Разумеется?

Ее тонкие аккуратно выщипанные брови взмыли вверх.

– Разумеется, – повторил темный маг с улыбкой. – Должен заметить, по благословению самого Просветленного к нам учителя еще не приезжали. За такое представление я, пожалуй, отошлю его Безупречности личное благодарственное письмо и три ящика нашего лучшего местного эля.

Интента выпрямилась так, что даже спина заболела. Ее ноздри раздулись, но почувствовав, как темный с наслаждением вдыхает, питаясь негативными эмоциями, она спохватилась и усилием воли взяла себя в руки. Для этого пришлось в сотый раз напомнить себе, что злиться на темного еще глупее, чем ненавидеть стену, о которую треснулся лбом.

Сразу, как она успокоилась, в ней проснулось любопытство.

– Скажите, лорд Кетим, – искренне заинтересованно спросила она, – как часто, скажем, за последний месяц люди испытывали к вам ненависть?

– Хм, дайте подумать, – кивнул темный, приосанившись и всем видом давая понять, что услышал хороший, интересный вопрос. – Не считая праздников – пару сотен раз, но вы знаете, моя дорогая, этот месяц не показателен. Я могу лучше.

Их взгляды снова встретились – его глаза смеялись. Интента хотела остаться безразличной, но она еще не была достаточно просветленной для этого, а потому ей ничего не оставалось, кроме как рассмеяться, поддаваясь этому порочному, но почти неотразимому обаянию.

Глава 5

Если бы полная волнения и страхов Интента, стоявшая в день приезда на корабельной станции, каким-то чудом могла бы взглянуть на другую Интенту, которая устроилась на работу в Академию, жила там и преподавала вот уже две недели, она была бы просто потрясена тем, насколько выглядела спокойной и счастливой. Все устроилось так легко, быстро и хорошо, как она и мечтать не могла, ожидая на новом месте трудностей и испытаний.

С той минуты, как ее туфелька впервые коснулась вымощенной гранитом дорожки, ведущей от парковки самоходных карет к восточному крылу замка, каждый ее шаг был окружен неусыпной заботой лорда Кетима. Он буквально за руку водил ее по всем кабинетам, лично проследил за ее устройством в первый вечер и организовал подробную экскурсию по замку на следующее утро.

Она и подумать не могла, что преподаватели в Академии Затемнения пользуются таким вниманием и расположением руководства, и первый день даже нервничала, подозревая, что за этим кроется нечто неприятное.

Однако очень скоро Интента убедилась, что лорд Кетим ведет себя таким образом со всеми преподавателями. Об этом ей поведали и коллеги с факультета немагических наук, и его декан Мелиция Лизергейн, ее непосредственный куратор и преподаватель истории Волшебного Королевства. Пожилая темная леди-маг, о которой Интента раньше только слышала и чьи книги читала, понравилась ей сразу, несмотря на то, что выглядела магиня очень строгой и постоянно ворчала на молодых учителей.

Позже выяснилось, что Мелиция – гроза всей академии, которую принято бояться всем, включая проректора. Интента не стала нарушать традицию и старательно делала вид, что тоже боится – и в то же время обожала ее с первого взгляда.

Своим взором созерцателя Интента могла проникать сквозь многое наносное и ясно видела, что леди Лизергейн – добрая, искренняя женщина, которой выпала судьба родиться темной, но не стать ею. Она, конечно, подпитывалась негативом, как все представители ее рода, но лишь по необходимости – если бы не это, Мелиция вряд ли когда-либо стала бы запугивать и стращать подчиненных и студентов.

В их первую встречу, однако, она выглядела такой суровой, что Интента невольно опустила глаза, едва их взгляды пересеклись.

– Миледи, – негромко поприветствовала она, сделав почтительный книксен. Лорд Кетим, который привел ее в кабинет декана, мгновенно испарился, но Мелиция еще долго держала паузу, разглядывая новенькую с головы до ног строгим взглядом поверх очков:

– Созерцающая ищет место преподавателя в академии темных. Воистину, мир перевернулся, – наконец произнесла она скрипучим голосом и поджала губы. По ее тону было ясно: Интенте следовало бы немедленно покраснеть, провалиться сквозь землю, извиниться за свое появление и тут же убраться восвояси. Но созерцающая, заворожено изучая теплую ауру своей новой начальницы, вместо этого блаженно улыбнулась:

– Я очень рада познакомиться с вами, миледи.

– Еще бы, – без малейшего признака доброжелательности ответила Мелиция. – Я все-таки пару молодых учителей в своей жизни кое-чему научила, глядишь, и из вас толк выйдет. Если вы трудолюбивы, конечно, деточка.

– Я люблю свою работу, миледи, и я буду счастлива учиться у вас, – по-прежнему улыбаясь, подтвердила Интента.

– Что ж, прекрасно. Вот расписание – и поглядим на ваш пыл, сударыня.

Последнюю фразу Мелиция произнесла уже без особого скрипа в голосе и жесткости в тоне – почувствовав, что Интента не испугана, хоть и ведет себя очень скромно, темная леди прекратила разыгрывать спектакль. Впрочем, обращение к невидимому зрителю, видимо, составляло часть ее натуры: например, упоминание о «паре учителей», которых натренировала в жизни леди Лизергейн, отдавало качественной иронией на публику.

Ведь Мелиция действительно была очень известным преподавателем и историком, автором лучших современных учебников в своей области и еще десятка интереснейших книг, а также непревзойденным ментором, вырастившим целую плеяду молодых учителей за годы своей работы. Интента училась у нее задолго до их встречи – заочно, по ее книгам, и не поверила своему счастью, когда узнала от лорда Кетима, что ей предстоит работать под ее началом.

В ее расписании оказалось не так уж много лекций – на самом деле совсем мало, так что она даже растерялась, и те начинались лишь через две недели – а на ближайшие дни не запланировано совсем ничего. Но Мелиция сразу пояснила, что академия работает не как обычное учебное заведение – план занятий не фиксирован на год. Они проходят курсами, которые набирают едва ли не каждый месяц: на квартал, полугодие, год – у каждой группы свой срок, свои условия, свой размер оплаты. Кроме того, на некоторых курсах студенты могли выбирать и менять предметы, и тогда они перекочевывали от преподавателя к преподавателю, формируя новые небольшие группы.

А пока никаких курсов, групп и студентов не появилось, Интента тратила избыток свободного времени на прогулки, осторожные попытки познакомиться с другими учителями и их жизненным укладом и на обустройство своего нового жилья. Иногда она сидела на лекциях леди Лизергейн – но ходить на все подряд занятия по истории было неловко, а к другим учителям напрашиваться она пока не осмеливалась, поэтому и сосредоточилась на хозяйственных делах.

Ее комната в замке заметно превосходила по размерам ту, в которой она жила в родительском доме. И мебель выглядела гораздо богаче – все новое, все сияет и блестит. Все очень современное и комфортное: широкая удобная кровать из голубого северного дерева, изящный книжный шкаф, оборудованный магической полкой, на которой по заказу появлялась любая нужная литература из библиотеки замка – даже дух захватывало от такого удобства.

А еще в ее комнате был настоящий камин – не магический, а реальный, который можно топить дровами. Глядя на него, Интента, всегда не любившая зиму, буквально дождаться не могла наступления холодов. Обстановка напоминала сказку, иномирные романы о жизни людей в прошлом, среди рукодельных немагических вещей, каминов, камня и дерева, огня и воды, в согласии с природой и ее дарами – жизни, наполненной размеренным простым ручным трудом и сплошным умиротворением, которое он приносит.

Вот только ее наряды не вписывались, будучи недостаточно модными даже по сравнению с тем, что носила леди Лизергейн, не говоря уже о молодых учителях. Кроме того, одежды было удручающе мало – пока Интента не приехала в вотчину темных, она даже не вполне осознавала, насколько аскетичный образ жизни ведет. Как и любая девушка, идущая по пути созерцания в ее родной вотчине, Интента имела всего три будничных платья.

Еще одно хранилось в ее шкафу для особых случаев. По сути, половина всей ее одежды в путешествии была на ней – новая мантия, перчатки, шляпка, одно из трех будничных платьев и единственная пара летних туфель. Зимние ботильоны у нее износились, и на следующий сезон следовало купить новую пару. Не считая буквально нескольких мелочей и небольшого запаса белья, это был весь ее гардероб, который она без труда поместила в просторный чемодан, благодаря встроенному волшебству утягивающийся в три раза.

Не то, чтобы у нее не хватало денег на большее количество платьев и обуви – просто в вотчине созерцающих люди не покупали одежды сверх минимально необходимого. Другое дело – книги. По книгам, как и многие другие созерцатели, Интента буквально сходила с ума. Дома у них была огромная библиотека с милыми сердцу редкими изданиями, которые она с детства знала наперечет и любовно перечитывала длинными осенними и зимними вечерами. Но и новинки не переводились. И мама, и папа, и Интента, и все их родственники и друзья постоянно посещали городской книжный магазин и без конца пополняли запас фолиантов, достраивая книжные полки вдоль стен.

А темные вот так же сходили с ума по одежде. Заметив, что некоторые учителя и, что гораздо хуже, студентки, посмеиваются над ней, она немного расстроилась. Новая мантия не помогла и как наряд не воспринималась – на нее никто и не взглянул. Чтобы не выделяться, здесь требовалось менять по два-три платья в день и едва ли не под каждое платье надевать разные туфли, не говоря уж об украшениях и аксессуарах… на третий день у Интенты сдали нервы, и она отправилась в город, потратив все деньги до последней монетки на два новых платья, две пары перчаток, шляпку и дополнительную пару туфель.

И все равно это было лишь временным решением – она понимала, что после первого же жалования придется заняться гардеробом более серьезно и скрупулезно, так что прощай мечта о новых книгах, которые она планировала купить. А если подумать, сколько всего еще предстояло купить на зиму, то жалование в Академии Затемнения переставало казаться таким уж нереально огромным, превращаясь в сумму, вполне адекватную расходам.

Но все это были мелочи по сравнению с тем, как уютно и комфортно она себя чувствовала. Интента и не представляла, как ее глазам не хватало красоты в родной вотчине – и речь шла не только о великолепных интерьерах недавно отреставрированного замка Мерсье, но и о том, что его окружало.