Выстрелом в распахнутое сердце

– Это не может быть правдой.

Глава пятнадцатая. Цена, которую приходится платить

Несколько дней прошло после инцидента, в котором Элла всё ещё винила себя. Помимо прочих мыслей в её голове, девушку невероятно угнетала обстановка больницы, ведь она напоминала ей о самых неприятных моментах детства.

Воспоминания, что отзывались болезненными уколами где-то в районе груди. Воспоминания, что Элла так отчаянно старалась и продолжает стараться заглушить, заблокировать в себе на протяжении стольких лет.

Это всё вызывало у неё чувство отвращения вперемешку с тревожностью.

Уолтер не могла даже лишний раз пошевелиться без помощи медсестёр, потому что любое, даже минимальное напряжение мгновенно вызывало ужасную, тянущуюся будто по каждому сантиметру тела боль.

Такой беспомощной она ощущала себя лишь раз в своей жизни, и из-за этого девушка лишь больше злилась. На саму себя.

Однако пребывание в одиночестве больничной палаты имело ещё некоторые последствия.

По правде говоря, Элла старалась как можно меньше думать об этом, потому что с каждым разом её мысли начинали заходить всё дальше, а догадка лишь укоренялась в голове, пуская свои тёмные, хваткие корни.

Но, увы, от себя и своих мыслей не сбежать, и сегодня Уолтер твёрдо решила, что разберётся с этим. Примет все факты, соберёт воедино. Несмотря на то, как сильно ей не захочется этого принимать, она должна.

Должна делать в первую очередь свою работу.

Элла нажала на кнопку вызова медсестры.

Молоденькая девочка забежала к ней с встревоженным видом, но облегчённо выдохнула, когда увидела, что детектив в порядке.

– Простите, я не хотела Вас пугать. Мне просто очень нужен листок с ручкой, не могли бы Вы, пожалуйста, подать? – в интонации Уолтер слышалось искреннее сожаление за то, что она напугала своим вызовом бедную медсестру. Сожаление в последнее время в принципе стало часто сопровождать девушку: во взглядах, голосе, вздохах.

– Да, конечно, – новость о том, что с Эллой всё в порядке так облегчила переживание медсестры, что просьба принести лист бумаги с ручкой даже доставила ей некую радость.

И уже через считанные минуты нужные предметы были в руках Уолтер.

Медсестра помогла Элле немного подняться, чтобы было удобнее писать, и покинула палату, оставляя девушку наедине.

– Итак… начнём.

Держать ручку в руке было тяжело – мышцы, видимо, довольно сильно атрофировались за время, что она провела практически без малейшей физической активности, но Уолтер всё же написала первое заглавные слова посередине листка.

«Возможный убийца»

Глубокий вдох и медленный выпуск воздуха из лёгких обратно.

– Нужно писать быстро, не рассусоливая это, – тихонько себе же под нос сказала Элла и принялась расписывать факты, которыми была наполнена её голова в последние дни.

1. Умение хорошо стрелять.

2. Нужные связи.

3. Умение отлично манипулировать людьми.

4. Возможность для убийства.

5. Возможность для нападения.

6. Связи с другими подозреваемыми и их покровительство.

7. Мотив.

Напротив каждого пункта, что, возможно, было писать не совсем корректно по отношению к делу, но достаточно ясно для самой Уолтер, она поставила галочки. На всех, кроме последнего.

Единственное, чего она никак не могла понять, – его мотивацию. Мотивацию убить двух невинных людей и… собственного брата.

Тот, кто напал на группу, должен был, во-первых, знать, во сколько и где они будут, чтобы совершить задуманное, а во-вторых, очень сильно не хотеть, чтобы Элла попала туда, что, соответственно, давало веские и практически стопроцентные основания думать, что в доме действительно что-то было.

Марк знал всё. Он первым узнал об этом месте, первым побывал там, он знал, когда Элла будет там, и у него были все возможности приехать туда раньше них и забраться на крышу.

Элла прекрасно помнила о том, что Хоггарт хранил дома оружие и, по его же словам, умел прекрасно стрелять, ни разу не промахиваясь.

Она также не могла забыть о том, что именно парень подкинул ей идею того, что убийца мог работать не один. Обычный жест помощи, казалось бы, но что если это было сделано для отвода подозрения от себя же?

Точно, как и спасение её жизни. Ведь он мог всё знать и просчитывать наперёд. Втираться в доверие, манипулировать, использовать Уолтер для своей цели.

Он прокололся лишь в том, что Элла узнала о его связи с первым подозреваемым – мистером Джонсом, владельцем центра.

Хоггарт сам же говорил о том, что занимался психологией, а его отец был сотрудником полиции, что, вероятно, давало Марку возможность в детстве читать и изучать дела. Отсюда такие хорошие познания в преступлениях, психологии и, конечно, в том, как заставить человека тебе доверять.

Элла прокручивала, словно плёнку в своей голове, все моменты, связанные с Марком. С самой их первой встречи. Она чувствовала себя тупицей. Наивной идиоткой, что решила довериться тому, кто оказался её главным врагом. Ведь это было так очевидно.

Ей так хотелось чувствовать себя нужной, так хотелось думать, что кто-то действительно мог видеть в ней не сотрудника полиции, не машину для раскрытия убийств – холодную и беспристрастную, а девушку – хрупкую, нежную. Она так хотела вновь растопить своё сердце. И первая же попытка обернулась таким провалом.

Уолтер позволила чувствам взять верх, теперь эмоции контролировали её, а не она их, и теперь сама же пожинала плоды своей, как она считала, слабости.

Она из раза в раз прокручивала в голове его слова, его действия, бережные касания, тёплые объятия, ласковые поцелуи. Даже сейчас она не могла прекратить думать об этом. Но теперь в каждом слове Марка, каждом прикосновении она видела лишь фальшь.

Единственное, о чем Элле всё ещё предстояло узнать, – его мотив. Она должна была услышать это от него лично. Как и всю историю о том, как ему удалось это провернуть. Посмотреть в его глубокие, задумчивые глаза.

Девушка сжала листок, на котором так старательно выписывала все пункты, а затем закрыла глаза, и лишь одна солёная струйка, что потекла по щеке, выдавала внешне её эмоцию.

***

Нельзя было сказать точно, как долго Марк сидел на своей кухне за ноутбуком. О том, что прошло больше суток, вероятно, могла свидетельствовать лишь полупустая бутылка виски, пустая коробка из-под пиццы, его напрочь растрёпанные волосы, глубоко залёгшие мешки под глазами и непропорционально закатанные рукава рубашки.

Он штудировал уже, кажется, двадцатый или, может, тридцатый медицинский сайт. Хоггарт пытался опровергнуть свою же теорию, но с каждым часом, каждой минутой она лишь подтверждалась.

Марк запустил руки в волосы, слегка оттягивая их. Это казалось абсолютно безумным, нереальным. Но в то же время у парня практически не оставалось надежды на ложность своих догадок, ведь практически каждую из них он мог логически парировать и аргументировать.

Хоггарт чувствовал, как изнутри начинает подниматься злоба, всё больше перерастающая в агрессию. На кого он злился? На неё? На себя? На идиотское стечение обстоятельств или специально кем-то запланированное?

И если подумать, то на всё сразу.