Повешенный

Понимал ли Алан то, что до него пытался донести Уильям? Вряд ли. Алан редко обращал внимание на столь незначительные детали, как комфорт близких ему людей, пересчитать которых можно было по пальцам одной руки, даже если у тебя их осталось два. Его характер порой взрывался в самые неожиданные моменты. Он не задумывался о последствиях, разгребать которые приходилось в итоге Уильяму.

– Просто пообещай, что на этот раз все будет, как у нормальных людей, – устало пробормотал Уилл.

Понятие нормальных людей для него и Алана разнилось настолько, что было проще объяснить, чего именно хочет Уильям, на конкретных примерах. Не будить друг друга по ночам для внезапных прогулок. Не приглашать в заброшенные доки на подозрительные встречи неизвестно с кем. Не врываться в жизнь без предупреждения, чтобы затем перевернуть ее с ног на голову. Уильям мог бы бесконечно перечислять все, что он считал нормальным для людей, и вдалбливать это в голову Алана, но прекрасно знал, что это бесполезно. И по его взгляду было понятно, что тот думает точно так же.

– Я ведь могу и обидеться, Уилл, – мурлыкнул Алан, но в его голосе слышала угроза, и сверкнул бледными серыми глазами.

– Замечательно, – Уильям бросил недокуренную сигарету на асфальт и раздавил ее. – Тогда я, пожалуй, оставлю тебя, чтобы ты смог хорошенько об этом подумать и решить, как меня наказать за плохое поведение. Мне работать еще сутки, если что. После этого я с радостью предоставлю тебе возможность высказать все свои претензии по поводу моего непочтительного отношения к тебе, Алан. Надеюсь, ты сможешь подождать двадцать четыре часа. На фоне последних двадцати лет они пролетят как несколько минут.

– Ловлю тебя на слове.

Алан отвернулся и замер, сжимая пальцами вспыхивающую алым сигарету, и вдруг громко рассмеялся. Что его так развеселило, Уильям понял не сразу. Знакомый стройный ряд домов, дребезжащие рельсы метро и проносящиеся над головами голуби. Слишком знакомый пейзаж, чтобы находить его забавным, а не депрессивным.

– Удивительно, – Алан обернулся и кивком указал на одно из заведений. – Это кафе. Оно до сих пор работает?

Уильям прищурился, рассматривая вывеску, и улыбнулся.

– К моему большому удивлению, да, – Уильям кивнул, сложив на груди руки, и, немного подумав, добавил: – И кофе там все такой же отвратительный.

– Тогда ты знаешь, где меня искать.

Алан игриво подмигнул Уильяму, отчего последний в очередной раз закатил глаза. На них уже давно пялились прохожие и сотрудники больницы, но друзей не выбирают, как всегда, повторял себе Уилл, расшаркиваясь с обществом после очередной встречи с Маккензи. Хлопнув Алана несколько раз по плечу, Уилл сунул руки в карманы халата и зашагал обратно в больницу, прокручивая в голове все, что нужно было успеть сделать до обеда. Которого, впрочем, не предвиделось в ближайшие пять часов.

– Кстати, Уилл.

Уильям замер в дверях, обернувшись и напряженно ожидая, что еще Алан скажет ему на прощание, чтобы окончательно уничтожить надежду на спокойный рабочий день.

– Что?

– Можно мы поживём у тебя какое-то время? – с невинной улыбкой протянул Алан и быстро заморгал, нагоняя на себя жалобный вид бездомного. – Всего несколько месяцев.

Уильям запрокинул голову и протяжно застонал, под заливистый смех Алана шагнув в тепло приёмного отделения. Хотелось снова закурить, но датчики дыма лишили Уилла и этой возможности. Эхо голоса Алана все ещё звенело в его ушах.

Уильям Белл уже давно выучил одну истину, которую пронесёт с собой через все долгие годы жизни.

Появление Алана Маккензи в его жизни никогда не сулило ничего хорошего.

Глава I. Шулер

Сентябрь, 1931

– О, дон[1 - 1) Обычная форма уважительного обращения к мужчине; 2) «титул» крёстного отца в итальянской и американской мафии.] Куэрво! Сеньора! Вы, как всегда, обворожительны! Какая приятная встреча! Не ожидал вас сегодня здесь увидеть!

Уильям Белл, будучи в своё время студентом прилежным и весьма одарённым, довольно быстро усвоил правила игры в обществе. К концу первого вечера он выучил имена каждого пришедшего в бар и то, с кем общаться стоит, а к кому лучше не подходить, даже чтобы поздороваться. Он быстро учился, а финансовое положение студента подталкивало к поиску стабильного источника дохода.

Сидящий напротив мужчина скривился.

– Я уже не раз говорил тебе не называть меня так, – он нервно дёрнулся, стряхнув с кончика сигары пепел, и смерил Уильяма предупреждающим взглядом болотистых глаз. – Люди могут неправильно понять.

Законопослушность была характерной чертой семьи Куэрво. Сеть небольших ювелирных салонов в городе – идеальный бизнес, предлагающий своим клиентам украшения из самых редких и дорогих металлов и камней. А вовремя оплаченные налоги позволяли избегать ряда лишних вопросов со стороны властей. Поэтому никто не обращал внимание, когда на задний двор одного из ювелирных магазинчиков приезжал небольшой грузовичок, полностью загруженный тяжёлыми звенящими ящиками.

– Разумеется, – Уилл улыбнулся, небрежно раздавая карты. – Просто вам так идёт это обращение, Анхель.

Толстые, покрытые тяжёлыми массивными кольцами пальцы сеньора Куэрво сжались в кулак, а пристальный взгляд стал следить за каждым действием Уильяма.

Но поймать его за руку у него всё никак не получилась.

Взгляд Куэрво переметнулся с Уилла на кого-то за его спиной, и мужчина нахмурился, хмыкнул и даже несколько помрачнел. Уильям улыбнулся, кончиками пальцев незаметно скользнув по обращённым к нему рубашкой картам на столе, а затем отложил колоду в сторону. Анхель задумчиво почесал гладко выбритый подбородок и откашлялся, словно пытался вернуть себе исчезнувший голос. Карты уже лежали перед ним, и он поспешил взять их в руки.

– Что это с ним? – спустя несколько минут молчаливого повышения ставок произнёс сеньор Куэрво и кивнул за спину Уильяма.

Уилл удивлённо посмотрел на партнёра и обернулся. Взгляд быстро пробежался по барной стойке и остановился на заливавшем в себя явно не первый шот мужчине.

– Энтони? – Уильям даже не пытался скрыть в голосе безразличие к заливавшему алкоголем горе человеку. – Да он только что проиграл фамильное кольцо своей жены, – Уилл недобро усмехнулся. – Жаль паренька: всего восемнадцать, а он уже по уши в долгах.

Уголки губ Анхеля нервно дёрнулись, исказив привлекательное лицо, и он выдвинул вперёд несколько фишек.

– Уверен, что ему просто не повезло, – он улыбнулся.

Уильям вновь снисходительно улыбнулся в ответ на слова сеньора Куэрво и уже хотел было выставить столько же, как вдруг замер, поражённый оцепенением, внезапно охватившим все его тело. Пальцы свело, и он с трудом смог удержать в руках карты. Шум окружил Уильяма роем диких пчёл. Сознание на миг опустело, и показалось, что голова взорвётся от напряжения.

– Анхель!

Уильям и его карточный партнёр одновременно подпрыгнули на месте и чуть было не открыли друг другу свои карты: голос неожиданно и слишком громко раздался у Уилла за спиной.

– Натаниэль! – Анхель улыбнулся, бросил карты рубашкой вверх и, поспешив подняться, протянул подошедшему руку. – Неожиданно как-то. Ты ведь обычно предпочитаешь избегать… таких мест.

Голос Анхеля был снисходительно мягким и надменным, именно таким, от которого у Уильяма сводило челюсть, а желание уравнять социальные слои усиливалось с каждой секундой.

– Как и ты, – отрывисто маленькими льдинками бросил Натаниэль. Он скривился и стряхнул с пиджака невидимые пылинки. – Впрочем, я не мог позволить себе пропустить дегустацию новой партии текилы, которую завезли два дня назад в город. Уверен, носящий твоё имя напиток[2 - Jose Cuervo является самым продаваемым брендом текилы. Производится с 1795 года.] не может быть отвратительным на вкус или же столь же женственным, как итальянское игристое вино.

Анхель дёрнулся: о том, что поставляемый в подпольные бары алкоголь был результатом его трудов и хлопот, знали немногие.

Натаниэль резко обернулся к Уильяму. Взгляд его прозрачных серых глаз скользнул по Уиллу. Тряхнув головой, даже не разметав уложенные гелем волосы, Натаниэль белозубо улыбнулся. Ему было около тридцати, что по меркам только что выпустившегося из университета Уилла было если не глубокой старостью, то несомненно признаком её скорого приближения. Он был не слишком высоким – ниже Уильяма, как он мог судить по разнице в росте между Анхелем и Натаниэлем. В обтянутых молочно-кофейными перчатками руках он сжимал тёмную фетровую шляпу , которую не стал оставлять вместе с пальто у входа.

Натаниэль улыбался, но в этом не было ничего дружественного или тёплого. Лишь формальная вежливость и неловкость повисшей паузы, которая вскоре была точно так же, как и прежде, бесцеремонно прервана:

– Натаниэль Кёниг.

– Рад знакомству.

– Это ненадолго.

Уильям поёжился. От нового знакомого исходил холод, стоило только столкнуться с ним взглядом. Уильям ещё никогда в своей жизни не видел таких глаз: бледных, водянистых и почти прозрачных. Они пугали своей стеклянностью, отражали яркие лучи света и горели изнутри мрачным тусклым огнём.

Уилл не мог выдавить из себя ни звука. Только молча открыл рот в ответ на дерзость Натаниэля и его обворожительную до сведённой от боли челюсти улыбку.

– А это у нас, – Анхель вклинился в неловкое молчание, – Уильям Белл. Один из лучших игроков в покер в городе. Практически никогда не проигрывает, – он нервно усмехнулся, тряхнув каштановыми кудрями.