Ангел Дармунда

Ангел Дармунда
Лора Брайд

В восемь лет девочка Лаки попала в школу магии, в которой ей предстояло учиться четырнадцать лет. И в которой сразу пришлось бороться за место под солнцем, ведь ей с первых минут «поставили» клеймо, назвав незаконнорожденной. Оказавшись на дне она смогла не только выжить, но и защитить себя, и всех отверженных, которых презрительно называли ублюдками. Ангел Дармунда нарушит вековые устои и, установив закон справедливости, заставит всех чтить его.

Ангел Дармунда

Лора Брайд

© Лора Брайд, 2024

ISBN 978-5-0064-2562-0

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

АНГЕЛ ДАРМУНДА

Глава 1

Восемь лет назад

Лаки прокралась в изолятор глубокой ночью.

Сиделка Кэтрин Гарвуд сначала и слушать не хотела эту странную девчонку, не то чтобы пропустить к избитому парню, вновь начавшему бредить. Но та обожгла ее суровым взглядом и решительно предупредила:

– Он наш друг, и мы войдем сюда по-любому. Ты не сможешь нас остановить.

Девушка увидела еще двух парнишек, маячивших за деревьями и недовольно поджав губы, все-таки отошла в сторону и милостиво разрешила:

– Хорошо, заходите, но только на минутку. Ему сейчас не до вас.

Но когда она увидела, что девчонка смешала в стакане какие-то сомнительные зелья, принесенные в маленьких пластиковых бутылках, и поднесла его к губам парня, то уже захлебнулась от возмущения и оттолкнула ее руку:

– Не смей ничего давать! Отравишь его, а мне отвечать!

– Ему твои зелья, как мертвому припарки. Не можешь помочь, так хоть не мешай, – со злостью вскинулась девчонка, ответно толкая девушку, и прищурив глаза, пригрозила:

– Лучше уйди, не вынуждай связывать тебя. Нам терять нечего. Мы – ублюдки, и видали таких фиф, как ты, знаешь где?

В подтверждение ее слов мальчишки молча закатили рукава своих рубашек. Увидев на худых руках уродливые, корявые татуировки, Кэтрин занервничала. Ей не хотелось связываться с ублюдками. В Дармунде их не считали за людей, и им, действительно, было нечего терять в этой жизни. А потом она перевела взгляд на парня, закатившего глаза от боли, и отступила в сторону. В конце концов, он был одним из них, и вряд ли они хотят причинить ему вред. Кто знает, вдруг эта непонятная девчонка, в самом деле, сможет ему помочь? Кэтрин не могла спокойно смотреть на чужие страдания, а в ее арсенале были лишь самые простые зелья, не способные унять сильную боль.

Лаки просидела у постели своего друга до утра. Каждые четверть часа она вливала ему в рот целебное зелье, шепча при этом заклинания на незнакомом языке, и прикладывала к ранам лоскуты ткани, пропитанные мазью, напоминавшей смолу дерева.

Незадолго до рассвета Каналье стало легче, боль отступила, и он смог рассказать, что с ним произошло. Никто толком не знал, за что его так жестоко избил главный экзекутор Дармунда – Бирн Макбрайд. Да и никого, кроме друзей это не интересовало. Даже если бы его убили, ну и что? Стало бы на одного ублюдка меньше, и всего-то.

Сначала Каналья пытался утаить истинную причину, по которой Макбрайд озверел до такой степени, что уже не контролировал свою силу. Но отговорки, типа, что он дерзко ответил на замечание, да и «рожей не вышел» не смогли убедить Лаки. Девочка осторожно обхватила изувеченную, с поломанными пальцами руку друга и поднесла к своим губам. Как ни силился Каналья утаить свои мысли, ему это не удалось. Подруга все равно узнала, что он пострадал из-за той странной симпатии, которую начал проявлять к ней член Совета четырех.

До этого момента Лаки не обсуждала с друзьями свои необычные отношения с Макбрайдом, завязавшиеся полгода назад. Она лишь сказала, что господин Бирн начал обучать ее новой дисциплине, правда, не уточнила какой. А еще – что он необыкновенный человек, и очень ей нравится. Да у них тогда и не было никаких вопросов, ведь даже в голову не могло прийти, что интерес человека, занимавшего столь высокий пост в Дармунде, может иметь сексуальную подоплеку. Но сейчас Каналья прямо спросил, какие отношения связывают ученицу и учителя.

– Макбрайд заставляет тебя спать с ним? – еле слышно прошептал он разбитыми губами, боясь услышать ответ и обреченно понимая, что другого варианта нет.

– Нет, между нами нет ничего такого, – решительно возразила Лаки. – Он не заставляет и не предлагает. Поверь, я сразу чувствую, чего от меня хотят. Ему не нужен секс, по крайней мере, сейчас.

Она огорченно покачала головой и с явным сожалением продолжила:

– Господин Бирн был самым необычным из всех людей, кого я знаю. А оказалось, что и самым худшим.

– Он считает тебя своей и готов убить каждого, посягнувшего на его собственность. И убил бы, если бы мистер Смит не оттащил меня, прикрывая собой. Макбрайд хочет сделать из тебя игрушку, Лаки. Он страшный человек.

– Я никому не позволю сделать из себя игрушку, даже не сомневайся в этом. И Макбрайд не страшный, а очень сильный человек. Привык подчинять всех своей воле. Но я тоже сильная, ничего он мне не сделает. Давай, поспи немного, а вечером мы придем к тебе.

Она заботливо укрыла его тонким одеялом и погладила по голове. И еще не успела отнять руку, как он уже уснул.

Девочка вышла из комнаты и столкнулась в дверях с Кэтрин, тоже всю ночь не сомкнувшей глаз из-за своего пациента. Почему-то он сразу запал ей в душу, несмотря на длинный шрам на левой щеке и обезображенные татуировками руки.

– Он уснул. Через несколько часов ему станет лучше.

– Даже сейчас уже намного лучше, чем ожидалось, – удовлетворенно отметила сиделка, прислушиваясь к спокойному дыханию парня, и виновато произнесла: – Прости, что ругалась с тобой. Я же не знала, что ты реально ему поможешь.

– Ладно, ты тоже не обижайся. Я была на взводе, поэтому и оторвалась на тебе. Спасибо, что позаботилась о нем.

Лаки вышла из изолятора и столкнулась в небольшом дворике с воспитателем десятого мужского курса – Джедом Смитом, державшего в руках пакет с апельсинами.

Молодой мужчина очень удивился, увидев, что Лаки Альварес пришла навестить Дойла. Ведь его наказали за грязные домогательства к ней, о чем Макбрайд, не сдерживаясь, кричал во время экзекуции. До вчерашнего дня Смит почти не знал этого ученика и вмешался лишь по просьбе своих воспитанников, прибежавших к нему за помощью. А вырвав парня из рук разъяренного Бирна, решил разузнать о нем и поговорил с профессором Броуди, очень правдивым и объективным человеком.

Профессор вел занятия на одиннадцатом курсе и хорошо знал всех учеников. Он заверил, что О’Хара никогда не стал бы приставать к малолетней девчонке. Несмотря на нелюдимый нрав и непрезентабельную внешность, у него врожденное чувство благородства, унаследованное от отца, с которым Броуди дружил в юности. А услышав фамилию отца, Смит проникся уже настоящим сочувствием к парню, поэтому и пришел навестить его. Может, и девочка пришла сюда из-за сострадания? Ведь после сцены с Хейли Линч, Джед понял, что справедливость для нее не просто красивое слово.

– Лаки, ты пришла к Дойлу? Ну и как он? – озабоченно спросил воспитатель.

– Сейчас спит, – ответила девочка, настороженно глядя на Смита.

Спасибо ему, конечно, за то, что спас Каналью, но приход на рассвете, да еще с апельсинами явно выходил за рамки обычной вежливости малознакомого человека. Кто знает, что на самом деле ему надо. Хоть вроде он неплохой человек, и помог ей в разборках с Хейли, но разве можно кому-то верить в Дармунде? Она вот слегка расслабилась, начав доверять Бирну, и что из этого вышло? Мисс Адамс сама приставала к Дойлу, а получив отказ, подло оклеветала его перед Макбрайдом. И тот безоговорочно поверил ей, даже ничего не спросив у самой Лаки, которой якобы не дает проходу ублюдок О’Хара. Сразу вынес приговор и привел его в исполнение.

– Тебе нельзя покидать корпус, Лаки. Странно, что охранники тебя пропустили, – проявил профессиональную бдительность Джед и прекрасно понимая, что девочка невиновна в избиении парня, доверительно посоветовал: – Ты лучше не приходи сюда. А о самочувствии О’Хара можешь узнавать у меня.

– Дойл – мой друг, мистер Смит, и я сама буду следить за его самочувствием, – строго отрезала девочка и требовательно спросила: – А почему вы такой добрый? Пришли ни свет, ни заря, апельсинчики принесли. Чего вы от него хотите? Тех же услуг, которые пожелала мисс Адамс?

Смит растерялся. Он хорошо представлял, что могла запросить любвеобильная мисс Адамс у мужчины, но требовать подобное от подростка? Не может быть! И вспыхнул от возмущения, что эта не по возрасту, взрослая девочка уже записала его в ряды извращенцев.

– Мне ничего не надо. Я только хотел, хоть чем-то помочь, ведь он такой же, как я.

Лаки суровым немигающим взглядом смотрела на разволновавшегося воспитателя, и тот понял, что она не верит ни единому его слову. Тогда он поставил пакет с апельсинами на землю и резко закатил рукава поношенного свитера.

Брови девочки взметнулись от удивления. Обе руки воспитателя, от кисти до локтя были изуродованы татуировками. Корявые, пляшущие буквы складывались в ненавистное ей слово «ублюдок».

– Когда вам их сделали? – тихо спросила она.

– В семь лет, – бесцветным голосом ответил Смит, с не прошедшей болью вспоминая день, когда пятнадцатилетние «истинные друиды» издевались над ним.

– А Дойлу в шесть, – еле слышно прошептала Лаки.