Ангел Дармунда

И тогда Бирн опустился перед девочкой на колени.

Никогда в жизни он ни перед кем не стоял на коленях, потому, что привык не просить, а сам добиваться всего. Но сейчас это был единственный способ убедить ее остаться. Ведь в их магическом мире тот, перед кем становятся на колени, не имеет права отказаться выполнить просьбу.

Лаки испуганно посмотрела на Макбрайда и шепотом спросила:

– Зачем ты это сделал?

– Не хочу, чтобы ты покидала Дармунд, – также тихо ответил ей Бирн. – Я прошу тебя остаться и продолжить учебу.

– Но почему ты об этом просишь? – искренне удивилась девочка. – Я точно знаю, что не имею к тебе никакого отношения. Это с господином Галлардом у меня какая-то сомнительная связь, судя по цвету глаз. Но не думаю, что он рассердится, если ты поможешь ему избавиться от «плода греха» его дальнего родственника. Хотя, тебе, наверно, неудобно отправлять меня в приют, ведь мы так хорошо общались в последние месяцы.

Она доверчиво улыбнулась Макбрайду, подсказывая приемлемый выход из сложившейся ситуации.

– Пусть о моем поведении ему расскажет мисс Адамс, а ты останешься в стороне.

– Лаки, да причем здесь Галлард или какая-то мисс Адамс? – с раздражением произнес Бирн. – Я прошу, чтобы ты осталась ради себя самого. Я привязался к тебе.

– Белого пушистого котенка всегда пристроить легче, чем облезлого черного. Спасибо неизвестным папочке и мамочке за мою внешность. Ко мне легко привязаться из жалости к симпатичной сиротке. Только я – не котенок! И в ничьей жалости не нуждаюсь.

– Да какой из тебя пушистый котенок? – охотно согласился с ней Бирн. – Ты будущая волчица – гордая и смелая. И встреча с тобой – самое лучшее, что случилось со мной за последние годы. Уж пожалей старика, не лишай его радости. Сколько мне тут осталось, – и он так огорченно вздохнул, словно собрался завтра помирать.

– Кто же тогда будет изучать со мной «Друидскую любовь» и постоянно воспитывать? – насмешливо усмехнулась девочка. – И не прибедняйся, еще с полста лет протянешь.

– Так значит, мир? – широко улыбнулся Макбрайд и протянул Лаки руку. – И завтра ты приходишь на отработку пропущенных уроков?

Лаки ответно протянула руку, и та сразу утонула в большой ладони.

– Куда от тебя денешься. Остаюсь в вашей тюрьме, сэр, хотя в приюте, говорят, иногда в зоопарк или в цирк водят.

Бирн довольно засмеялся и поднялся на ноги. А в воскресенье они сбежали из Дармунда через подземный ход и целый день провели вместе. Сначала в цирке, а потом в парке аттракционов, причем не в Дублине, а в Париже.

Так начались их необычные отношения, с годами переросшие в настоящую привязанность. Он научил ее стрелять, водить машину, а затем и управлять вертолетом. Научил летать, как птица и разговаривать с животными. Да и много еще чему… Он заменил ей отца, деда и прадеда, став для нее человеком, которому можно доверять. Ну, почти доверять. Полностью Лаки не доверяла никому, даже самой себе.

Глава 2

Макбрайд вышел из комнаты выжатый, как лимон. Разговор с Лаки дался нелегко. Хорошо еще, что смог убедить ее остаться. Да-а, у девочки железная воля и смелая душа. Как дерзко она высказала все, что о нем думает. И заставила его не только задуматься о своем поведении, но и устыдиться. Он ведь и правда, даже не пытался установить истину. Слов мисс Адамс стало для него достаточно.

Бирн даже сплюнул от досады. Он же помнил, как эта мадам поливала грязью Лаки, пытавшуюся защитить подругу от извращенок. Да и сегодня она брызгала ядом, донося на ученицу Альварес. Так почему же он безоговорочно поверил ее обвинениям О’Хара? Из-за того, что у парня бандитская физиономия? И его, как черного и облезлого кота, так и хочется пнуть, чтобы не мешался под ногами? А может все дело в том, что он никто, и звать его никак?

К незаконнорожденным детям так относились веками, и Бирн не был исключением. Он не пожелал выслушать не только мальчишку, но и Смита. Лаки права, свой хитон с оранжевым капюшоном тот может спрятать в шкафу. Он никогда не станет преподавателем в Дармунде, несмотря, что в десять раз умнее декана Коллинза. Ему и должность воспитателя досталась, лишь благодаря настойчивости Макбрайда. Совет четырех согласился на это со скрипом. Ардал с явным сожалением сказал тогда: «Пойми, мы не против Смита. Он честный, умный и порядочный человек. К тому же, прирожденный преподаватель, и многому мог бы научить. Но родители наших учеников никогда не согласятся, что бы их детей обучал незаконнорожденный, и мы не можем игнорировать мнение большей части нашего клана. Даже назначение его воспитателем вызовет возражения». Однако, глава клана поддержал Бирна и предложил: «Давайте попробуем и посмотрим, что выйдет из этой затеи».

Что вышло, уже известно. Коллинз с приспешниками откровенно травит Смита, выживая из Дармунда. Бирн и сам хорош – вечно обвиняет его в неблагодарности и за малейшую провинность угрожает выгнать. А ведь он на сто процентов убежден в том, что Смит – сын Артура Фокса. Тот похож на отца всем – лицом, голосом, походкой.

Макбрайд хорошо помнил Фокса. Он лично тренировал Артура и был высокого мнения о нём, как о ловце, так и о человеке. Узнав о его гибели, Бирн искренне огорчился и сам подал прошение о внесении Фокса в «Золотую книгу почета», что обеспечило семье значительную финансовую поддержку. Только семьей посчитали отца Артура и сестер, а ребенка – нет, ведь мать не подала прошения о признании его сыном Фокса. А если не подала, значит знала, что не докажет этого, подумал тогда Бирн. И ребенок стал очередным незаконнорожденным в Дармунде. Только благодаря разрешению Макбрайда на допуск к тайным знаниям, Смит смог окончить Школу Друидов. А толку? Сыну легендарного ловца даже не предложили пойти по стопам отца, ведь к выполнению миссии его все равно не допустили бы.

В голове Бирна вновь молотом застучали беспощадные слова: «Их не считают за людей, и клеймят как скот! А вы – власть, ничего не делаете, чтобы защитить сыновей ваших героев. Да вам просто наплевать на них! Превозносите отцов и одновременно топчите их детей!»

А еще было нетерпимо стыдно, когда девочка выкрикнула ему в лицо: «Я не могла поверить, что это сделал человек, которого я уважала за честность и благородство – мой учитель!»

Лаки еле простила ему эту выходку. Он просто не имеет права вновь потерять ее доверие. Надо обязательно все выяснить и попытаться исправить.

Бирн поднял опущенную голову и столкнулся с настороженными взглядами воспитателей. Как и обещали, они ожидали в коридоре, готовые в любой момент прийти на помощь девочке.

Макбрайд хмуро кивнул им, подзывая поближе. Ему было неловко за свою несдержанность, и он спрятал это чувство под маской холодной вежливости.

– Мисс Уиллис, Лаки чувствует себя уже лучше, и завтра вполне готова посетить занятия. Проследите за этим, пожалуйста. И еще, – он требовательно посмотрел на воспитательницу. – Объясните, почему у нее так мало личных вещей? У меня сложилось впечатление, что кроме школьной формы и куртки, из которой она давно выросла, у нее больше нет никакой одежды. Никаких платьев, юбок и что там еще носят девчонки?

– У вас сложилось верное впечатление, господин Бирн, – тихо ответила Джулия. – Лаки обучается за счет Дармунда и носит форменную одежду, выдаваемую один раз в два года. Почему-то никто не учитывает, что дети быстро растут, и школьную форму надо обновлять каждый год. Желательно выдавать еще и обычную одежду – платья, брюки, рубашки, чтобы эти дети не выделялись среди остальных учеников и не чувствовали себя ущемленными.

«Людьми второго сорта, – подумал Макбрайд и стиснул зубы от злости. – Ну, Галлард! А еще убеждал меня, что Лаки ни в чем не нуждается! Конечно, не нуждается, ведь у нее нарядов, как у принцессы! Кроме формы, даже имеются две пары трусов и старая футболка, в которую она была одета в тот давний день в Венесуэле. И братья ее совсем обнаглели! Забросили девчонку за своими гульками, – распалился он еще больше. – К миссии они готовятся, как же. Знаем их миссию – кто больше перетрахает девчонок в Дармунде. Ну, ничего, он им покажет! Особенно проклятому мафару. А как грустно девочка сказала, что братья смогут навещать ее в приюте, если захотят. У него даже сердце закололо».

– Мисс Уиллис, – вновь обратился он к воспитательнице. – Надо как-то приодеть девочку, а то она выглядит совсем, как оборванка. Я дам деньги, а вы купите для нее все необходимое в каком-нибудь приличном магазине.

Макбрайд достал бумажник, извлек из него несколько крупных купюр и протянул их девушке.

– Хорошо, господин Бирн, я куплю одежду для Лаки, – спокойно ответила Джулия, не торопясь брать у него деньги. – Если вы уверены, что она ее примет от вас.

И заметив недоуменный взгляд, объяснила:

– Я хотела сделать ей приятное и подарила новое платье, недорогое, но миленькое. Лаки категорически отказалась взять его. Конечно, она постаралась не обидеть меня, но ясно дала понять, что не нуждается в подачках. Платье пришлось вернуть в магазин.

– Я как-то об этом не подумал, – растерянно признался Бирн, пряча деньги. – От меня она тем более ничего не примет. Ладно, что-нибудь придумаем. Вы тут присматривайте за ней, пожалуйста, – уже совсем мирным голосом попросил он воспитательницу и повернулся к Смиту:

– А с тобой у меня будет отдельный разговор, – и заметив тревожный обмен взглядами, строго добавил: – Пока остаетесь на своих местах, а там посмотрю на ваше поведение. Идем, Смит. У меня к тебе есть задание, которое надо выполнить быстро и без всяких пререканий.

В кабинете Макбрайд уселся за стол и молча кивнул воспитателю на кресло. Тот сел и напряженно уставился на Бирна, не ожидая для себя ничего хорошего. Однако, разговор зашел не о нем.

– Рассказывай все, что знаешь о том парне, ну, который валяется в изоляторе.

«По твоей милости, – со злостью подумал Джед. – Теперь ты решил все выяснить о нем. И зачем? Чтобы безнаказанно добить?»

Он испытывающее смотрел на Макбрайда, думая, что же сказать, ведь каждое его слово тот может использовать против Дойла.

– Ничего не знаешь о мальчишке, за которого подставил спину? – вкрадчиво поинтересовался Бирн и обманчиво мягко подсказал: – Случайно шел мимо и вмешался, услышав крики?

Не дождавшись ответа, он со всей силы грохнул кулаком об стол.

– Да ничего ты не мог услышать! Тот паршивец и звука не издал!

«Только смотрел своими наглыми глазами, в которых был не страх, а презрение. Таким же взглядом сегодня обожгла меня и Лаки».

– В молчанку решил поиграть? Я жду ответа!

– Его зовут Дойл О'Хара, ему шестнадцать лет, он избранный второго уровня.

Смит тщательно подбирал слова, стараясь не сказать ничего лишнего.

– Занятия посещает регулярно, дисциплину не нарушает. Друзей не имеет. К лицам своего и противоположного пола особого интереса не проявляет.