И пусть трепещут все мои враги

Эйлин поднял руку и показал ей средний палец, в пылу гнева забывая, что на нем стоит волчица, злобно зарычавшая при резком движении.

– Да, Урсула, он самовлюбленный болван, который считает себя героем. Только так умирают не герои, а придурки, Келли.

Альварес слегка похлопала волчицу по серому боку и мягко сказала:

– Спасибо за помощь, Урсула.

Волчица спрыгнула с парня и посмотрела на нее. Лаки опустилась на колени, обняла волчицу и поцеловала ее в лоб.

– Беги в лес, я очень рада, что познакомились с тобой.

Когда животное скрылось в чаще леса, она резко взмахнула рукой.

– Если уж умирать, Келли, то в схватке с врагом, а не на каком-то испытании.

И яркий зеленый след ракеты на голубом небе был последним, что увидел парень, теряя сознание.

Очнулся он уже в госпитале. Рядом сидел отец и держал его за руку. Увидев, что Эйлин открыл глаза, Бэрр слабо улыбнулся и произнес дрожавшим голосом.

– Наконец, ты очнулся, сынок.

– Папа, что произошло? – растерянно спросил парень и шевельнувшись, почувствовал резкую боль. Сразу все вспомнив, он с ужасом спросил: – Что с ногой?

– Не переживай, ее удалось спасти, – поспешил успокоить его отец. – Благодаря мальчику, подавшему сигнал о помощи, с тобой не случилось самого страшного для нас с мамой.

Бэрр прижал руку сына к губам, и от столь непривычной ласки у Эйлина на глазах блеснули слезы.

– Прости, папа, но я так боялся подвести тебя, не пройдя испытание.

– Ты ничем не подвел бы меня, если попросил бы о помощи сразу, как только угодил в капкан. Это ведь испытание, а не настоящее задание. Никто не требует рисковать на нем жизнью. Для этого и даются две попытки.

– Она так и сказала, что только придурки умирают на каком-то испытании, – криво усмехнулся парень.

– Кто «она», сынок? – встревожено всмотрелся в глаза сына Бэрр, опасаясь, что у того вновь начинается бред, почти сутки мучивший его.

– Мой соперник, папа, тот, который выпустил ракету. Только это не мальчишка, а девчонка, – невольно улыбнулся Эйлин.

– Разве девочки проходят испытания для гасителей? Ты ничего не путаешь, сынок?

– Нет, папа, – тот отрицательно покачал головой и рассказал невероятную историю о девочке Лаки и волчице Урсуле.

– Но разве можно разговаривать с волчицей, как с человеком? Или мне все это привиделось? – недоуменно произнес Эйлин, заканчивая свой рассказ.

– В лесу, действительно, живет волчица Урсула. Я сам знаком с ней, – улыбнулся Бэрр удивленному сыну. – Только непонятно, как Лаки узнала о грозящей тебе опасности. Ведь, судя по твоему рассказу, именно она послала волчицу выяснить, в чем дело. Сама Урсула никогда бы не подошла к тебе. Она знает правила, установленные для волков на время испытаний.

– Получается, волки неопасны, и в любом случае не напали бы? А нас об этом не предупредили. Ну, кроме Альварес, конечно, она ведь правнучка господина Галларда…

– Волки – животные, и в любой момент могут стать опасными. Не все такие сознательные, как Урсула, – строго оборвал сына Бэрр. – И что значит, вас не предупредили? Это испытания, сынок, а не шоу «Последний герой», и никто не имеет права разглашать условия их проведения. За такое нарушение сразу покидаешь Дармунд навсегда.

Он потер виски и досадливо поморщился.

– Да, старею и уже начинаю болтать, как баба. Эйл, я не хочу, чтобы ты делился с кем-то домыслами о Лаки. Обвинить в очковтирательстве после того, как только благодаря ей, остался живым, неблагодарно и подло. Да и я буду выглядеть старпером, страдающим словесным недержанием.

– Папа, я никому ничего не скажу, клянусь тебе. Я только с тобой поделился своими сомнениями. И почему ты старпер? Тебе нет еще и пятидесяти. Да и сказал ты всего лишь пару слов сыну, а мы – Келли, не из породы болтунов. А насчет Лаки…

Эйлин понизил голос до едва слышного шепота. Бэрру пришлось низко наклониться, чтобы расслышать его слова.

– Я думаю, это Ангел приказал ей помочь мне. Помнишь, я рассказывал тебе об Ангеле Дармунда? – и увидев утвердительный кивок отца, он горячо зашептал: – Мне было так плохо, папа, что казалось, сейчас я умру. И тогда я обнял дуб и попросил Ангела помочь. Понимаю, что это выглядело по-детски, но ведь сработало. Сначала появилась волчица, а за ней Барби.

Натолкнувшись на осуждающий взгляд отца, Эйлин сразу начал оправдываться:

– Это не я, а наши парни дали ей такое прозвище. Но, неважно. Согласись, только Ангел мог ее послать, больше некому.

– А что ответила Лаки, когда ты спросил, как она оказалась на твоем участке?

– Я ничего не спрашивал. Думал, ее специально подослали, чтобы я проиграл, поэтому молчал и только ругался про себя. А она надсмехалась надо мной со своей волчицей и даже обозвала самовлюбленным болваном, – хмуро буркнул парень, и в ответ на вопросительный взгляд отца нехотя пояснил: – Ну, это когда я сказал, что она не дождется моего поражения и показал ей средний палец.

– Да, сынок, ты уж как-то определись, кто подослал Лаки – Ангел для твоего спасения или экзаменаторы для того, чтобы ты проиграл, – иронично усмехнулся Бэрр. – Ладно, разберемся. Для начала узнаем, что рассказала девочка, а потом решим, что говорить тебе, чтобы никого не подставить. Ты пока ни с кем не разговаривай. Мне сказали, ты был без сознания, когда тебя нашел егерь. Значит, многое можешь и не помнить.

Он многозначительно приподнял брови, и Эйлин понимающе кивнул в ответ.

– Я попрошу, чтобы к тебе никого не пускали еще денек. Отдыхай и набирайся сил. А я пока все выясню.

Сын послушно закрыл глаза, мгновенно проваливаясь в сон, а отец вышел из палаты и начал свое расследование.

Глава 2

Бэрр Келли учился на одном курсе с главным «лесным братом» Биллом Мак Гонегеллом, поэтому сразу пришел к нему.

– Привет, Билл. Хочу поблагодарить «брата», присматривавшего за моим парнем и распить с ним бутылочку виски. Если бы не он, я потерял бы сына.

– Привет, – ответно пожал ему руку Мак Гонегелл. – Пошли в мою берлогу, там поболтаем. Это я по старой дружбе присматривал за твоим сыном. Только спас его не я, ты уж прости меня, друг, – он виновато посмотрел на Келли. – Кто же знал, что он угодит в капкан? Да еще сутки будет терпеть адские боли. Сто раз им говорим на тренировках, что в непредвиденных ситуациях надо сбросить сигнал, но, сам понимаешь, мальчишки думают по-другому.

Они расположились в комнате главного егеря и медленно потягивали виски.

– Помнишь, как мы хорохорились друг перед другом? Вот и твой, стиснул зубы и терпел, а ракету не выпустил. Сжал ракетницу мертвой хваткой, мы в госпитале еле руку разжали.

– Да помню, как мы боялись опозориться и попросить о помощи, —согласился с ним Бэрр.

Тридцать лет назад они вместе проходили испытания в группе претендентов, и оба прошли их. Но Билл не стал гасителем, не пройдя очередных испытаний через два года. Из той группы только четверо прошли полный курс подготовки и приняли посвящение. И это был еще отличный результат, обычно из десяти претендентов лишь двое—трое становились гасителями.

– Эйлин признался, что очень боялся подвести меня, вот и корчил из себя героя. Наверное, посчитал, что я не переживу его сигнал о помощи, а смерть восприму гораздо спокойней.

Келли все не мог отойти от мысли, что из-за глупой случайности чуть не лишился единственного сына и залпом опустошил стакан.

– Мальчишки думают, что они бессмертные, – философски произнес Билл, вновь наполняя стаканы.

– Тогда кому мне пожать руку, если не тебе?