И пусть трепещут все мои враги

Она вошла в просторный прохладный холл на первом этаже резиденции главы клана. В нем уже находились девять учеников, вместе с ней проходившие испытания в Заповедном лесу. Отсутствовал только десятый – Эйлин Келли. К ней сразу подошли трое из группы: самые старшие, самые подготовленные и самые изобретательные в издевательствах. Но сейчас их лица были строгими, а голоса серьезными. Они уже не потешались над глупой Барби. Вчера, когда их по очереди выводили из леса, тренеры рассказали о том, как девчонка спасла Келли, и поплатилась за это двумя сутками карцера. Вечером, собравшись всей группой, они долго обсуждали ситуацию с Келли, и никто не смог честно ответить, как бы он поступил в подобной ситуации. Согласился бы подарить свой шанс сопернику? Стал бы рисковать будущим ради спасения постороннего человека? Этот человек почему-то не захотел сам попросить о помощи, тогда зачем это делать за него кому-то другому? И получить взамен не похвалу, а наказание, очень суровое и несправедливое. Оказанное милосердие было обставлено главой клана, как проявление высшей степени глупости и вздорности женской натуры. Келли, значит, герой, мужественно терпевший боль, а Бойер – жалостливая девчонка, забывшая, по какой причине находится в лесу, и бросившаяся спасать парня, который об этом не просил. Глава клана почему-то не захотел признать, что только вмешательство зарвавшейся девчонки спасло Келли жизнь. Это было уже не столь важным для того, чтобы обвинить ее во всех грехах и строго наказать.

– Лаки…

Клифф Муррей, признанный лидер в десятке испытуемых, впервые обратился к ней по имени. Время шуток и поддевок над Барби закончилось. Она показала, что намного умней, сильней и человечней их всех.

– Мы расскажем, что Коултер постоянно третировал тебя, а потом еще и волка натравил. После такого отношения, откуда ты могла знать, придет он за тобой или нет? Нам сказали, что он вспомнил о тебе только через час и то лишь потому, что господин Катэйр спросил, где ты. Это Коултер во всем виноват, и его должны наказать. Отец сказал (тот был известным гасителем, его, как и Келли, пригласили на комиссию для объективной оценки претендентов), что ты действовала правильно. Тебе обязаны дать второй шанс, а Коултера выгнать из отряда «лесных братьев». Ты прости нас за все, пожалуйста, – он неловко улыбнулся. – Мы были придурками. Но сейчас все, – он махнул в сторону других учеников и те согласно закивали головами, – подтвердим, что твой тренер постоянно «топил» тебя.

– Спасибо, ребята, – тепло улыбнулась Лаки искусанными в лохмотья губами, – но ничего говорить против Коултера не надо. Пусть «лесовики» сами разбираются между собой. А насчет второго шанса… он мне не нужен, Клифф.

Тедди Пауэр, стоявший рядом с Мурреем, растерянно спросил:

– Но почему, Лаки?

– Потому, что нельзя быть на свете красивой такой, как сказал мне когда-то мой брат Викрам, – философски заметила она. – Дурнушке еще могут простить ум, а вот красотке – никогда! Нельзя быть одновременно умной и красивой в мире, которым правят мужчины. Это их напрягает. Мне никогда не позволят стать гасителем, Тедди. Найдут кучу нарушений всевозможных правил и откажут. Все нормально, ребята. Мне нравилось заниматься с вами.

– А нам с тобой, – грустно протянул Пауэр. – Так прикольно было и весело. И не тренер, а ты научила меня разжигать костер. После того, как ты показала, у меня сразу все получилось, а до этого я промучился три часа.

Остальные ученики, окружив Лаки, тоже стали заверять, что благодаря ей, они научились и костер разжигать, и на дерево взбираться, и травы съедобные в лесу находить.

– Вы меня тоже многому научили, мальчики, – с искренней благодарностью сказала она, и в ответ на недоуменные возражения весело объяснила: – Я поняла, как хорошо быть тупой блондинкой. Жить намного легче, когда от тебя не ожидают ничего умного. Сейчас «включу блондинку», и у комиссии не будет ко мне никаких вопросов.

– Ученица Бойер заходит через пять минут, – выкрикнули из глубины коридора.

– Ну все, ребята, пока. Удачи вам всем, – и стараясь не пошатываться, Лаки направилась к лифту.

– Подождите минуточку, – вдруг услышала она возглас позади себя, когда дверца лифта открылась. – Я тоже еду наверх.

Следом за ней в лифт вошел высокий красивый мужчина со смутно знакомым лицом. Лаки посторонилась, но он встал почти вплотную к ней и быстро прошептал:

– Я – Бэрр Келли, и хочу попросить тебя об одном одолжении.

«Теперь понятно, почему его лицо показалось мне знакомым», – подумала девушка, но промолчала, ожидая, что он скажет дальше.

– Скажи, что ты ответила Коултеру: «Мне надоело сидеть на одном месте, и я решила прогуляться по лесу». Там ты встретила волчицу Урсулу, и она рассказала о раненном мальчике. Тебе надоело не испытание, а нахождение на своем участке. Это очень важно, Лаки, пойми.

– Да какая разница, сэр, что мне надоело? Я не собираюсь никому ничего доказывать. Глупо пробивать стену головой, а глупость никогда не входила в число моих достоинств, – она с иронией приподняла брови и добавила: – К сожалению.

– Вот именно, Лаки. Глупость – не твое достоинство, поэтому ответь им так, как я сказал. С Урсулой я договорился, она подтвердит, что сама рассказала тебе о мальчике, а не ты послала ее все разузнать.

Лаки внимательно посмотрела на Келли, а тот неожиданно взял ее руку и поднес к губам.

– Спасибо за спасение сына, Ангел, – прошептал он и видя, как настороженно сощурились глаза девушки, еще тише заверил: – Я никому не скажу, что это ты, даже ему. Пусть и дальше считает Ангела смелым парнем, и мечтает стать солдатом его братства. Эйлина уже допросили сегодня. Он сказал, что помнит только, как его нашла волчица, затем потерял сознание и очнулся уже в госпитале. Так что ты вполне можешь все перевести на Урсулу. И еще, Лаки, – на последних секундах быстро произнес Бэрр, – не знаю, что скажут твои экзаменаторы, но испытание ты прошла блестяще. И не потому, что спасла моего сына. Ты не побоялась взять на себя ответственность. Для меня было бы честью обучать тебя.

Лифт остановился на последнем этаже. Келли первым вышел из него, кивнув ей напоследок. Быстрым шагом он направился в зал, где уже заседала комиссия и скрылся за дверью. А через несколько секунд, под удары часов, отсчитывающих одиннадцатый час этого дня, в зал вошла Лаки.

У Макбрайда сжалось сердце от ее изнеможенного вида. Черное джинсовое платье еще сильней подчеркивало бледность осунувшегося лица. Даже волосы отливали тусклым золотом, а не горели ярким пламенем, как обычно.

– Странно, что вы сегодня не в розовом, Бойер, – раздался полный сарказма голос ее прадеда.

– И вам доброго дня, сэр, – с легкой улыбкой ответила Лаки. – Здравствуйте, господа! – поздоровалась она со всеми, находившимися в зале.

А присутствовало ни много, ни мало – двадцать человек: Совет четырех в полном составе, пятеро гасителей-экспертов и одиннадцать «лесных братьев».

Заседание комиссии, как всегда, вел главный законник клана. Он предложил ученице сесть, что было очень кстати, ноги уже отказывались ее держать, и официально представил присутствующим:

– Претендентка под номером одиннадцать – Лаки Бойер, четырнадцать лет. Проходила испытания для зачисления в группу гасителей по специальному разрешению Совета четырех. Характеристика, данная претендентке мистером Мак Гонегеллом и отчет мистера Коултера о проведенном испытании находятся в…

Он не успел договорить, как его перебил язвительный голос главы клана:

– Ну, конечно же, в розовой папке. Вас, говорят, даже прозвали Барби за особую любовь к этому цвету, Бойер?

Ардал бросил на него осуждающий взгляд. Галлард сам приказал переложить все бумаги, касающиеся Лаки, в ядовито розовые папки, а сейчас поддевает ее, словно она сама притащила их на комиссию. Но тот сделал вид, что не заметил упрека и продолжил далее, полностью перехватив инициативу в ведении заседания комиссии:

– Пока члены комиссии знакомятся с предоставленными материалами изложите коротко и внятно, как вы проходили испытание в Заповедном лесу.

Глава клана специально сделал акцент на словах «коротко и внятно», словно сразу пресекал чрезмерную болтливость претендентки, привыкшую говорить много и не, по существу.

Правнучка слегка пожала плечами и спокойно ответила:

– Мистер Коултер все изложил в своем отчете. Я подтверждаю каждое его слово.

– Каждое слово? – язвительно переспросил Галлард. Он демонстративно открыл розовую папку и начал читать вслух:

– Лаки Бойер отвратительно вела себя на предварительных тренировках.

Услышав эту фразу, Коултер резко вздрогнул и с паническим ужасом посмотрел на своего шефа. В отзыве он расписал Лаки только в превосходной степени, как, впрочем, и сам Мак Гонегелл в своей характеристике претендентки. Тот ответил ему растерянным взглядом. Остальные «лесные братья тоже были в недоумении, ведь они все читали писанину Коултера и Мак Гонегелла, и ничего подобного там не было.

– Постоянно пререкалась с преподавателями по вопросам теории, задавая нелепые и глупые вопросы, свидетельствовавшие об ограниченности ее мышления, – продолжил далее «читать» текст глава клана.

А Коултер подумал, что с его мышлением он никогда бы не написал столь заумно и очень надеялся, что Лаки это поняла. Он бросил на нее просительный взгляд, пытаясь убедить, что ничего такого не писал. Но девушка с безмятежным видом слушала прадеда, даже не слушала, а думала о чем-то своем.

– Не смогла выполнить двух из трех поставленных заданий, а именно – разжечь костер и обустроить место для ночлега. Что подтвердилось при осмотре участка, выделенного ей для трехсуточного пребывания, отсутствием на нем следов от костра и места для ночлега.

Галлард говорил быстро и четко, а на последних словах поднял глаза на правнучку:

– Вы это подтверждаете, Бойер?

– Да, сэр.

Тот продолжил в том же духе желчным голосом:

– Через двое суток претендентка Бойер прекратила испытание, попросив о помощи. В ответ на поставленный вопрос, зачем она послала экстренный сигнал при отсутствии видимых причин, угрожавших ее здоровью или жизни, заявила, что ей надоело испытание, и она его прекращает. Такое поведение претендентки Боейр свидетельствует о ее полном несоответствии требованиям, предъявляемым к кандидатам на зачисление в группу гасителей, а также о моральной незрелости, невыдержанности и умственной ограниченности. Вы подтверждаете и эти слова, Бойер? – ехидно поинтересовался он.

Его начинало злить ее демонстративное равнодушие к происходившему в этом зале. Обычно претенденты вели себя более эмоционально, ведь на комиссии решался вопрос об их будущем, а весь облик Лаки свидетельствовал о том, что ей все было по барабану. Он специально не дал ей времени на передышку после карцера, чтобы выбить из колеи и поубавить излишнюю самоуверенность. Доказать, что она размахнулась на дело, явное ей не под силу. Впрочем, Галлард понимал, что все это он пытается доказать себе, потому, что очень не хочет, чтобы его глупая девчонка так рисковала жизнью. Он боялся ее потерять.

– Вы меня слушаете, Бойер? Или спите на ходу, как лошадь? – грозно рявкнул он, окончательно выходя из себя. – Повторяю, вы подтверждаете все вышесказанное мной?

И в этот момент Бэрр Келли просто физически ощутил, как девушка «включила блондинку». Широко распахнув глаза, ему даже показалось, что они изменили свой необычный бирюзовый цвет на наивный голубой, она захлопала ресницами и озадачено пролепетала: