Где трава зеленая…

– Что с тобой?

– Ничего. У меня французское настроение.

Пейтон вытащила из ушей наушники.

– Когда ты в последний раз слушала «Мы не знали, что у нас есть»? Лет двадцать прошло?

– А, «Синдерелла»? – засмеялась Скай. – Чуть больше. Я целовалась под эту песню с Гарри Фельдманом в гардеробе храма на бат-мицве у Саманты Вайнштейн.

– Насколько проще была жизнь во времена рок-баллад!

Скай вновь рассмеялась:

– Мы могли выразить любые чувства с помощью «Уайтснейк».

– Точно. – Пейтон отпила шампанского. – А теперь все катится к черту. Моя жизнь – сплошной бардак.

Обычное субботнее утро, а сестра выглядит лучше, чем Скай когда бы то ни было. Светло-коралловый пиджак, скорее всего «Шанель», поверх белого шелкового топа, укороченные джинсы-скинни и лабутены восхитительного нюдового оттенка с открытым носком. Светлые волосы недавно пострижены, покрашены и уложены так, чтобы скрыть слишком большие уши – единственный недостаток, который Пейтон еще не исправила в своей внешности. Она сняла темные очки от Тома Форда и бросила в сумочку – настоящую кожаную «Сен-Лоран», а не дешевую подделку, как у Скай.

– Да, заметно. Напомни, что не так с твоей жизнью.

– Что и всегда, – беззаботно отозвалась Пейтон. – Чем выше поднимаются наши рейтинги, тем больше все боятся, что они упадут. Джим, мой обожаемый сексуально озабоченный соведущий, в последнее время ведет себя еще невыносимее, чем всегда. Я составила список по-настоящему классных эфирных экспертов – мне не всегда нравятся те, кого нанимают продюсеры, – и с этим не так-то просто разобраться. Не говоря уже о том, сколько всего надо сделать, чтобы подготовить Макс к поступлению. Кто бы мог подумать, что моя дочь не может самостоятельно записаться к парикмахеру?

– Не может и не хочет – не одно и то же.

При виде Пейтон официант, который подошел, чтобы добавить Скай шампанского, чуть не хлопнулся в обморок. Она попросила принести бутылку Пино Гриджио.

– Бутылку? Еще только половина двенадцатого, – удивилась Скай.

– Спасибо, мамуля.

Пейтон повернулась к официанту:

– Мне, пожалуйста, салат «Нисуаз», заправку отдельно.

– Разумеется, миз Маркус.

Он вопросительно посмотрел на Скай.

– Мне то же самое. И порцию картофеля фри.

Официант кивнул и исчез.

– Жареная картошка? – наморщила нос Пейтон.

– Тебя никто не заставляет ее есть.

Появилась новая официантка, совсем молоденькая. Сражаясь с бутылкой вина, девушка изо всех сил старалась не пялиться на Пейтон, но пальцы предательски соскальзывали с горлышка.

– О боже, извините. Я новенькая, и…

Пейтон отобрала у нее бутылку и штопор:

– Дай сюда.

Она ловко вставила штопор, сделала несколько вращательных движений и со звонким щелчком вытащила пробку.

– В начале трудовой карьеры мне приходилось работать официанткой, – сообщила Пейтон, протянув бутылку девушке.

– Спасибо, – сказала та. – Очень мило с вашей стороны.

Пока она разливала вино, на столе возникла тарелка с горкой картошки фри – горячей, хрустящей, посыпанной морской солью. Скай немедленно запихнула в рот два ломтика и заметила:

– Очевидно, здесь у них заказывают жареную картошку только презренные брюнетки с мерзкими карими глазами. Хостес не поверила, что я твоя сестра.

– Знаешь, я бы не задумываясь отдала свои небесно-голубые глаза за набор генов, который позволяет тебе есть все, что хочешь, как в восемнадцать лет. Ты понимаешь, какая это редкость после сорока? Я потолстею на полкило, просто посидев рядом с этой картошкой, – сказала Пейтон.

– Мне исполнилось сорок меньше года назад, – рассмеялась Скай. – А тебе до сорока еще девять месяцев. Ешь, пока можешь.

– Ты что! – ужаснулась Пейтон и отпила вина. – У меня обмен веществ ни к черту не годится, как и вагина. – Я тебе рассказывала?

– Да, всего лишь каких-то пару тысяч раз.

– Одни несчастные, самые обычные роды миллион лет назад, а она так и не восстановилась.

Скай предостерегающе подняла руку:

– Пожалуйста, не начинай. В прошлый раз, когда ты сравнила ее с кусками ветчины в витрине «Голд», я двое суток есть не могла.

– Ладно, не буду, – отмахнулась Пейтон. – Я нашла нового физиотерапевта, и она порекомендовала мне комплект утяжелителей. Такие шарики: начинаешь с самого легкого и постепенно увеличиваешь вес. Когда сможешь удерживать самый тяжелый, больше не будешь писаться при каждом чихе.

– И как? – улыбнулась Скай.

– Я не смогла удержать даже начальный вес! Представляешь, самый легкий, типа для начинающих. Их надо носить десять минут в день, занимаясь обычными делами, а у меня он постоянно выпадал. Врачиха сказала, что никогда не встречала женщины, не способной удержать начальный вес.

– Умеет она подбодрить.

– Ага, типа: «Ого, у тебя самая растянутая вагина из всех, что мне попадались, а я в таких делах собаку съела».

Скай промокнула выступившие от смеха слезы. Она часто жалела, что зрители никогда не видели сестру такой безбожно смешной, беспечной хохотушкой.

– Бред какой-то, – продолжала Пейтон. – Один средних размеров ребенок сто лет назад. Слава богу, я хоть грудью не кормила, поэтому она неплохо сохранилась.

– В наши дни за такое признание могут повесить.

– Я тебя умоляю! Современным мамам намного легче. Они укладывают волосы, делают маникюр с педикюром и едут рожать в специальном удобном такси для беременных, заранее договорившись с врачом. Все чинно и благородно.

– Ну конечно, ведь рождение ребенка должно быть самым значительным и прекрасным событием в жизни женщины.