Источник лжи

– Элли, – повторил мой отец. – Посмотри на меня.

Я посмотрела на него. Ясно-голубые отцовские глаза были жесткими, как кремень. Он слегка нахмурил седые брови. Опасный признак.

– Да?

– Ты уверена, что тебе нужно так много пить? После того, что случилось раньше?

Я гневно уставилась на него с сильно бьющимся сердцем.

– Ты хочешь сказать, после смерти Хлои? Ты это имеешь в виду, папа?

Виргиния осторожно положила наманикюренную руку на локоть моего отца, словно успокаивая его.

– Элли, – обратилась она ко мне. – Когда я приезжаю в Ванкувер, то живу в центральном отеле. Мы можем встретиться за утренним кофе или в солярии…

– Ну да, конечно, – я потянулась за новой бутылкой вина, налила и выпила. – Звучит просто волшебно. Я с удовольствием проведу какое-то время с вами, пока отец не обменяет вас на что-нибудь новое с хорошей доплатой.

Я говорила громко. Я сознавала, что люди за соседними столиками слушают меня, но мне было наплевать, если кто-то слышит «слетевшую с катушек наследницу Хартли» – как меня назвали в одной желтой газетенке, – выясняющую отношения с очередной папулиной любовницей в отеле его имени. С меня было достаточно. Моего вечно отсутствующего отца, его вечных женщин, моей прежней жизни. С меня было достаточно старой Элли, которая просто привыкла впитывать все это, как губка, и возвращаться домой, до отказа наполненная токсичными мыслями и эмоциями. С меня было достаточно папулиных эскорт-девиц, наряженных в пух и прах и щебечущих о роскошных круизах и курортных процедурах. Он проводил с одной из таких женщин максимум около года, прежде чем завести новую.

– Тебе нужно серьезно отнестись к предложению Виргинии, – холодно и твердо сказал отец, пропустивший мои слова мимо ушей. – Она знаменитый тренер по похуданию и может дать тебе массу полезных советов о том, как сохранять форму.

Бах. Я уставилась на него с приоткрытым ртом и бокалом, застывшим в воздухе на середине движения.

– Я сильно сбросила вес, – тихо сказала я и аккуратно поставила бокал на стол. – Я… надеялась, что ты это заметишь.

– Элли, – он подался вперед. – Ты далеко продвинулась, но…

– Ох, только посмотреть на вас! – Виргиния беззвучно рассмеялась и помахала рукой, как бы рассеивая напряженность между нами. – Вы напоминаете меня саму и моего отца. Мы чаще всего ссорились из-за…

– Элли не ссорится, – сказал мой отец. – Она ведет себя пассивно-агрессивно. Как тихоня, о которых люди обычно не беспокоятся. Как змея в траве.

Мои глаза жгло, как огнем.

Виргиния попыталась еще раз сменить тему:

– Я слышала, что вы рисуете картинки для детских книг, Элли?

– Иллюстрации, – поправила я, по-прежнему удерживая стальной взгляд голубых глаз отца. – У меня степень магистра изящных искусств, и я специализируюсь по английской литературе.

– Очэрровательно, – сказала она. – А вы не задумывались о том, чтобы начать собственный издательский бизнес? Издавать книги для детей?

Я резко втянула воздух, разорвала визуальный контакт с отцом и налила себе вина, размышляя над ответом. Действительно, я думала об этом. Эта мечта была очень близка и дорога моему сердцу; она запала мне в душу, когда я читала Хлое разные истории перед сном. Но мечта умерла после того, как я потеряла мою маленькую девочку.

– Виргиния права, – отец промокнул губы белоснежной салфеткой и взялся за свой скотч. – Это было бы великолепно. Для начала детские книги, а потом, когда ты твердо встанешь на ноги, можно будет подумать и об издании настоящих книг.

– Настоящих книг?

– Ты понимаешь, что я имею в виду, – он отхлебнул виски.

– Нет, не понимаю. Ты имеешь в виду, что детские книги могут служить подспорьем для какой-то более важной работы?

– Я имею в виду, что твои привычные занятия не должны удерживать тебя от будущего развития, Элли. Если что-то делается легко и удобно, это не означает, что ты вечно должна заниматься этим. Перемены всегда трудны, но ты можешь стать кем угодно, если только захочешь этого, – он откинулся на спинку кожаного кресла, баюкая свой бокал в ладонях. – На самом деле я имею в виду, что нельзя позволять трагическому событию определять твою дальнейшую жизнь. Измени свою историю. Будь подвижной и изменчивой. Адаптируйся.

Он указал бокалом на меня.

– Выбор за тобой.

Кровь отхлынула от моего лица. В ушах тихо зазвенело.

– Я серьезно, – продолжал он. – Все мы можем выбирать свои личные истории, – те истории о себе, в которые нам хочется верить. И если мы достаточно сильно верим в свою новую историю, то другие люди тоже начинают верить, – он снова отхлебнул виски. – В том числе и поэтому я попросил тебя сегодня присоединиться к нам.

Разумеется, у него была причина. Как я могла быть такой дурой и поверить, что это было всего лишь искреннее желание отца встретиться с дочерью в день своего шестидесятипятилетия? Воспоминание дрожало и переливалось, как ртуть: детский восторг на лице Хлои, когда я читала ее любимую сказку на ночь. Снова и снова, потому что она требовала этого. Звуки ее хихиканья в смешных местах. Пухлый пальчик, указывающий на иллюстрации. Чувства жаркой волной вздымались во мне. Эти моменты, которые я делила с Хлоей, были реальными. Книги были реальными. Жизненные уроки, усваиваемые через вымышленных героев. Моя работа по созданию детских книг была ценной для меня.

Я совершила колоссальную ошибку, когда приехала сюда сегодня вечером. Я воображала, что мы будем вдвоем, и в этой воображаемой «истории» мой отец говорил: «А ты хорошо выглядишь, Элли! Ты сбросила вес и выглядишь сильной. Я горжусь тем, как ты смогла прийти в себя после всего…» Как я вообще позволила таким мыслям закрасться ко мне в голову? Какая женщина в возрасте далеко за тридцать лет нуждается в отцовском одобрении, в его любви? Какая женщина нуждается в муже, в мужском прикосновении… в запахе волос ее ребенка, к весу ее малыша на усталых руках? К моим глазам подступили слезы.

– Я серьезно, Элли. Дай мне идею – любую идею – об издательском предприятии, о художественном бизнесе, даже о художественной галерее с выставкой-продажей. Если ты составишь хотя бы наполовину достойное деловое предложение, то я профинансирую его. Считай, что ты уже победила в этой игре, – он обвел помещение широким жестом руки с бокалом виски. – Половина людей в этом отеле прямо сейчас хотели бы оказаться на твоем месте и воспользоваться этой возможностью, – он наклонился вперед. – Ты можешь основать уникальную маленькую компанию с индивидуальным подходом и выбирать только те проекты, которые захочешь продвигать…

Его слова превратились в монотонное жужжание, когда музыка заиграла громче, а звуки окружающих голосов начали сливаться и расплываться у меня в голове.

Маленькая.

Уникальная.

Нечто маленькое и уникальное, собранное по индивидуальному заказу, сидело рядом с ним: шедевр косметической хирургии с утиными губами. Я смотрела на отца. Он никогда не уважал то, чем я занималась. Он никогда не уважал меня. Он рассматривал меня как маленькую занозу в боку с тех пор, как умерла моя мать, когда мне было девять лет. Я взяла свой бокал и допила остатки вина.

– Значит, вот почему я здесь? – спросила я и подлила еще. – Ты хочешь потратить кое-какие деньги на меня, – на твою маленькую проблему, – прежде чем вы с твоей новой спутницей не отправитесь в долгое и увлекательное путешествие, питаемое неугасимым огнем возрастного кризиса?

Я знала, что он собирался совершить большую поездку. Я не знала, что он собирается взять с собой женщину, но, разумеется, иначе и быть не могло.

– Примерно так же, как ты раньше совал мне деньги или селил меня куда подальше и подороже с тех пор, как умерла мама. Ты считал, что это с лихвой покрывает твои родительские обязательства.

Он заморгал.

– Да, – я повысила голос и сама удивилась этому. – Мне уже давно должно было хватить смелости сказать тебе это прямо в лицо. Наверное, я была менее… как ты это называешь? Пассивной? – Мой голос становился пронзительным, но я не могла удержаться. – Думаешь, если ты подбросишь мне несколько миллионов… Думаешь, если ты потрясешь передо мной венчурным капиталом, словно перед одним из этих парней из службы быстрых знакомств, приехавших на твою конференцию, то сможешь умыть руки? Избавиться от маленькой проблемы с Элли и наконец освободиться в день твоего юбилея, чтобы с блеском провести остаток твоих дней?

Виргиния пугливо оглянулась на людей за столиками, сидевших вокруг нас. Они притихли и внимательно слушали. Лишь двое или трое посмотрели в нашу сторону, но быстро отвели взгляды.

Я уже представляла заголовки завтрашних газет:

Очередной нервный срыв у «наследницы Хартли»! Стерлинг Джеймс Хартли и его дочь из-за трастового фонда устраивают публичную ссору на знаменитой конференции «Агора» в отеле его имени!

Слегка дрожа от мощного выброса адреналина в организме, я продолжала:

– Ты и впрямь думаешь, что деньги решают все, не так ли? Может быть, если ты хотя бы один раз попробовал почитать мне сказку на ночь, когда я была маленькой, или видел, как твоя внучка…

– Говори тише, – проворчал он.

– Ах, я недостаточно пассивна для тебя?