Хроники Нового Вавилона

С собой взяли только необходимое: фляги с водой, фонарь, карты и фотопластины в герметичном ящике.

– За остальным, может быть, вернемся в следующий раз, – вздохнул Джереми, запирая вездеход.

Судя по имевшимся у них сведениям, ближайший подходящий им подъемник находился более чем в десяти километрах от места аварии. Успеть надо было до заката, и мешкать не стоило, тем более что под Вавилоном и без того было сумрачно круглые сутки.

Николаю казалось, что они, как дети, идут по огромному чердаку – по ровному пыльному полу, на котором взрослые строители позабыли всяческие мусор и ветошь.

Цель своего пути они заметили задолго до того, как достигли ее. Подъемник с выходом на поверхность имелся при угольном заводе. Вентиляция завода была проведена не только наверх, но и вниз, под днище полиса: клубы пара и дыма, окрашенные отблесками пламени, манили лучше любого путеводного маяка.

Колонна подъемника была в обхвате шире древнего баобаба. Дверца, ведущая внутрь, проржавела и оказалась на треть занесена песком, из-за кромки бархана выглядывал тонко вычеканенный герб Нового Вавилона, который использовался еще при стройке – грузы, отмеченные этим гербом, были неприкосновенны, их кража или порча карались с особой жестокостью. Две шестеренки – маленькая, прицепившаяся к большой, скрывающей в себе слившиеся, словно в поцелуе, лики Луны и Солнца – стали когда-то символами нового мира и новой жизни…

Снаружи открыть дверь, разумеется, было невозможно, так что Джереми поднял с земли крупный камень и стал ритмично стучать по стальной стене. Стук раздавался внутри колонны гулким эхом, и вскоре, будто в ответ на него, сверху послышался скрежет механизмов. Ошибки быть не могло – с Вавилона за ними спускались люди.

Наконец, скрежет прекратился – подъемник замер на уровне поверхности – и дверь открылась. Открылась, чтобы затем мгновенно захлопнуться, едва впустив троих путешественников.

Рабочие, пара здоровых ребят, смотрели на них, как на привидений, и в первые мгновения даже не знали, что сказать. Правда, то, что под респираторами оказались обычные человеческие лица, их немного успокоило.

– Я – лорд Джереми Блейк, – кратко представился Джереми. – Со мной мои спутники – Николай Дурново и Джонатан Брукс, мой механик. Мы совершали путешествие на вездеходе, но он, к сожалению, вышел из строя. Так что ваш подъемник – наш единственный путь домой. Благодарю вас, господа.

Рабочие, похоже, не поняли и половины того, что им сказали (в Нижнем городе, в отличие от Верхнего, народ все еще говорил на разных языках), но двух господ и их механика наверх отвезли. Вопросы задавать не решались.

Поднимаясь к пятнышку багрового света по темной шахте, Николай стянул с головы фуражку и вздохнул:

– Ну, почти дома.

Как оказалось, он жестоко ошибался.

Из одного завода они попали в другой, затем – в следующий. Тут Джереми Блейк впервые недоуменно тряхнул головой – судя по картам Вавилона, что имелись у него, здесь должны были начаться жилые кварталы рабочих. Но там, где по бумагам значилась зона отдыха с искусственной лужайкой, стояла закоптелая проходная.

– Ничего не понимаю. Точнее этих планов в Вавилоне нету! Почти полная копия планов Эдварда МакКлелана с внесенными им же корректировками.

Поскольку друзья лорда Блейка ждали их в совершенно ином месте, надо было, если не добраться до них как можно скорее, то хотя бы сообщить о сложившемся положении. Когда они отправились на поиски телефонного аппарата, на заводах начался пересменок – после дневной смены наступала ночная. Бесконечные коридоры, ведущие неведомо куда, наполнились невероятным количеством народа. Заплутавшим путешественникам не оставалось ничего другого, кроме как встать на высокий выступ у самой стены и ждать, пока людской поток иссякнет. А поток этот в какой-то момент показался вовсе бесконечным… Здесь, в Нижнем городе вообще было очень скудное освещение. Электрические лампы имелись только в нескольких виденных цехах, в основном же помещения освещались при помощи газа, а кое-где и вовсе – масляных фонарей. Здесь, в переходе добрая половина таких фонарей погасла или разбилась, уступив место привычной для рабочего люда темноте, и толпа людей двигалась однородной массой от одной светлой прорехи до другой. Затем все закончилось, и путники отправились на поиски управляющего хотя бы одного завода. Однако дальше надзирателей они пробиться не смогли, да и те, похоже, вовсе не понимали, с кем говорят, и чего странным господам надо.

Когда же они в третий раз наткнулись на крайне нелюбезного надзирателя, Николай понял – заблудились. Тут уже никакие карты и планы не могли помочь. Связи с Верхним городом у них не было, а точной дороги туда не знал ни один из окружавших их жителей подземелий – на слишком большой глубине они находились.

Наконец, когда время перевалило уже за полночь, они вышли к тоннелю, по которому пролегала железная дорога. На платформе толпились рабочие, ожидавшие поезда.

– Доберемся ли мы по этой дороге к выходу из Нижнего города? – поспешил спросить Джереми.

– Доберетесь, – отвечали рабочие. – Если до конца доедете.

Решив, что альтернативы все равно нет, путешественники сели в подошедший поезд вместе с рабочими. Скамьи были жесткими, вместо стекол в окнах – деревянные решетки, зато и проезд оказался бесплатным.

– Откровенно говоря, я чувствую себя бесконечно виноватым за то, что втянул вас в эту авантюру, друг мой, – признался Джереми, когда поезд тронулся.

Николай поморщился.

– Бросьте! Зато мы увидели поистине все сферы мира. Верно, Брукс?

Механик в ответ на это лишь передернул плечами и еще раз опасливо огляделся по сторонам. Он не разделял восторгов Николая и не видел ничего интересного в окружающей их экзотике.

4. Край

Проснулся Николай от яркого света. Вначале он решил, что просто видит следующий сон – поезд стоял у платформы, залитой солнечным светом. В вагоне, кроме него и его спутников, не оставалось никого.

– Что ж… Нам не соврали хотя бы насчет того, что из Нижнего города так можно выбраться, – слегка раздосадовано произнес Джереми Блейк.

– Где мы? – спросил Николай.

– Мы на краю Вавилона. Перед нами – промышленное полотно Транссибирского тоннеля. Зато отсюда мы можем выбраться наверх, к Транспортному узлу. Идемте, пока нас не повезли обратно в адское пекло.

Все трое вышли из вагона и, не успели они дойти до конца платформы, как поезд действительно дал задний ход и вновь скрылся в тоннеле. Пройдя по открытой галерее, состоявшей, казалось, из сплошной, скрученной в трубу решетки, нависавшей над земным смогом, усталые путники попали на средний уровень, в промышленное депо.

Тут все выглядело уже более привычно и пристойно – все-таки сюда время от времени спускались деловые люди из Верхнего города. Под уже ставшими привычными изумленными взглядами путешественники прошли в административное здание. Имевшийся в тамошнем холле (и в общем доступе!) телефонный аппарат показался им и божественным даром, и вершиной развития цивилизации. Никого не спрашивая, Джереми тут же кинулся к нему, сорвал трубку и принялся взывать к телефонному узлу. Брукс, видя, что дела налаживаются, остался у дверей покурить вместе с компанией грузчиков.

Николай, таким образом, оказался в одиночестве. Он прошелся по холлу, разглядывая окружающую обстановку. Проходящим мимо него людям он просто улыбался – ну не объяснять же всем и каждому, кто он, откуда и почему так одет.

И вдруг ему улыбнулись в ответ. Вернее, даже не ему лично – он просто встретился взглядом с человеком, который так же, как и он, дежурно всем улыбался. Этим человеком оказался совсем молодой юноша в очень опрятном костюме, пальто и блестящем цилиндре. Он как раз выходил из дверей вокзального медицинского кабинета. На вид ему было не больше двадцати, нижняя губа то ли растрескалась, то ли была искусана совершенно по-детски, а на лбу у правого виска от брови до светлой шевелюры белел грубый шрам.

– Извините, мсье, – пролепетал юноша, едва не налетев на Николая. Все так же, с улыбкой, но теперь немного виноватой.

– О, право, ничего страшного! – ответил Николай. Он мог бы просто вежливо кивнуть, но, распознав в юноше жителя Верхнего города, отчего-то захотел завести с ним разговор. – Николай Дурново, – представился он.

– Чарльз Беккер, – с охотой представился юноша в ответ. – Но, позвольте спросить, какими же судьбами вы оказались здесь? Да еще в таком причудливом облачении.

– Боюсь, вы не поверите!

– Если расскажете, то, может быть, и поверю.

– Мы с друзьями спускались на поверхность Земли.

– Невероятно! Мсье, неужели вы не шутите?

– Нет. Сами в этом убедитесь, когда все газеты опубликуют наши снимки. Сделанные в Париже – в Париже! Представляете?

– Бог ты мой! Это, должно быть, было незабываемо.

– Ни на что не похоже. Ну а вы – что делаете на этом вокзале? Сопровождаете ценный груз?

– Нет. Я делал прививки некоторым рабочим. В Нижнем городе, знаете ли, столько различных заболеваний.

– Воображаю. Так вы – врач?

– Да. Ах нет, простите! Простите. Что я такое говорю? Я фельдшер! Я служу при вавилонской Академии наук. В общем-то, почти врач.

– Часто бываете в Нижнем городе с профессиональными визитами?

– Иногда. Когда во мне есть необходимость. А знаете, я ведь, кажется, о вас слышал…