Все не так

– Закрой окно, наметет, – воскликнул Антон, не отрываясь от дороги.

Ирина закрыла окно. Снегопад усиливался, вынуждая вспомнить все, за что можно извиниться перед небесами. Вдруг, помогут. Женщина достала из бардачка батончик, медленно раскрыла, откусила и начала жевать. Затем распрямила обертку и стала читать надписи.

«Изолят молочного белка, яичный белок, кокосовый жир, фрукто.. чего-то там, глицерин», – она оторвалась и поморщилась. – «Фу, и тут обманули. А ведь продавец сказал, что все натуральное».

«Подсластители, вода, какао», – она замерла, – «Что за?»

Ирина открыла рот и выплюнула на правую ладонь комок слизкой массы цвета молочного шоколада. Затем поднесла к носу батончик и принюхалась. Поморщилась.

«Понюхай, он испорчен, нет?» – и сунула под нос своему водителю батончик. Сделала она это так быстро, что тот даже посмотрел на нее. Затем отпрянул и вновь уставился на дорогу, которая едва просматривалась.

***

Тягач быстро прогрелся, и Василий продолжил работу. От плотного обеда и тепла из печки Василий разомлел. Веки жаждали встретиться друг с другом, совсем не заботясь о своем хозяине. Он пошел им навстречу. Сколько мгновений прошло – непонятно. Но как только Василий вновь вспомнил о своей работе и открыл глаза, увидел, как на него из снежного тумана надвигалась какая-то букашка с едва заметными желтыми глазами. Василий всмотрелся. «Тьфу ты», – выругался он и резко вывернул руль вправо.

***

«Да куда он едет, черт», – Антон только перевел взгляд на дорогу, как увидел спешащий на него грузовик. Он резко повернул влево. Голова Ирины мягко коснулась бокового стекла.

«Эй», – она подняла взгляд от своих рук сначала на водителя, затем посмотрела на дорогу. Зрачки расширились. Почему-то запахло сладкой выпечкой.

Навстречу мчался Камаз. Колеса легковушки легким перышком неслись по ледяному насту. На небе явно была распродажа снега: «дворники» не справлялись с прилипающим на них снегом. Они скрипели, от чего Мужчина постоянно морщился и вытягивал шею.

Женщина прикрыла глаза правым плечом. Руки мужчины сжали руль, от чего костяшки побелели. Он смотрел прямо перед собой, делая попытки убрать свой автомобиль с дороги груженного многотонного гиганта. Из колонок доносилось:

«Я не вернусь», – так говорил когда-то,

И туман глотал мои слова И превращал их в воду.

Я всё отдам за продолжение пути…»[8 - Группа «Би-2». Серебро. Авторское право: Shura Bi-2, и бортник. Авторы композиции: Шура Би-2 и Игорь Рубинштейн.].

Последние шипы на зимней резине вцепились в тонкую корку ледяной дороги, оставляя царапины. Легковушка сделала резкий поворот право и ушла в свою полосу. Камаз промчался, но еще долго были слышны его возмущенные крики. Поло не удержался в своей полосе. Он пересек ее по диагонали и помчал дальше, за ограждение. Женщина уже не прикрывала глаза: она ладонями уперлась в приборную панель и смотрела на две красные полоски на грязно-сером металлическом ограждении. Левая рука легла на живот. Большой и круглый.

Через мгновение все закончилось. Правда, машина еще продолжала скатываться в овраг, оставляя за собой смазанные следы. Их быстро запорошило снегом.

3. Покорное непослушание

Сережа стоял рядом с колонной и ждал, пока тетя Поля вместе с мужем получат багаж. Мальчик осматривался: прибывших детей в морозный Екатеринбург было мало. В зале было прохладно, но душно. Заспанные лица мелькали перед мальчиком. У него самого видение происходящего часто превращалось в узкую щель от того, что глаза закрывались сами собой. Сережа посмотрел на часы: они уже пятнадцать минут ждали, пока грузовую часть самолета расчистят и на ленту начнут кидать чемоданы.

Сережа сделал шаг, чтобы дойти до тети, как упал. Последнее, что он помнил, так кто-то слева воскликнул: «Ой!»

Когда он открыл глаза, над ним уже сидела женщина. Обычная взрослая женщина в пуховике и джинсах. Убрав коричневую бутылочку с жидкостью запаха старых носков, она помогла мальчику встать. Сзади нее стояла девочка. Лет одиннадцать-двенадцать, светлые волосы, кое-как собранные в хвост, зеленая юбка свободного покроя, ярко-красная кофта. Одежда туго обтягивала ее. Девочка смотрела на Сережу без какого-либо участия. Она просто разглядывала его в упор.

– Как ты? Очень больно? – спросила женщина, усаживая мальчика на стул.

– Эмм, все хорошо, – Сережа прикоснулся к затылку и поморщился. – Я упал.

– Ты помнишь, как тебя зовут? Родители чемодан получают? – женщина не отставала. Голос стал переходить на высокие ноты.

– Да, Сережа. С тетей я. Вон они, – мальчик нашел взглядом тетю Полю и махнул в ее сторону рукой.

– Мам, ну пошли. Чего ты трясешься над ним? – подала голос девочка. В руках у нее уже была куртка. – Он ведь сказал, что просто упал. Сам.

– Света, извинись перед Сережей, и мы пойдем.

– Ну за что? – недовольно воскликнула девочка.

– За свою рассеянность.

– Что тут происходит? – Антон, муж тети Поли, увидел, как рядом с мальчиком стоит незнакомая женщина и поспешно подошел. – Вы кто?

Женщина встала и протянула руку.

– Анастасия. Ваш сын упал из-за моей дочери, я очень извиняюсь. Она мою игрушку-антистресс сломала. Вот, – и женщина показала какой-то комок желтой мягкой резины.

Антон выглянул через плечо Анастасии, посмотрел на Сережу и подмигнул: «Все ок?» Сережа соединил большой и указательный пальцы в кружок и показал ответ. Тот молча развернулся и ушел жене помогать с чемоданами, которые наконец стали кидать на погрузочную ленту.

Анастасия посмотрела еще раз на мальчика, улыбнулась, затем взялась за тележку с чемоданами и пошла вперед. Девочка показала язык Сереже и молча пошла за мамой. Мальчик пожал плечами и стал высматривать родных.

Через минуту оба взрослых показались среди прилетевших.

– Сережа, проверь, это твой чемодан? – тетя Поля вынырнула из толпы с чемоданом в одной руке и большой дорожной сумкой в другой. На ней был алый короткий пуховик, джинсы и полусапожки. Светлые волосы, практично забранные в хвост, открывали высокий лоб и позволяли заглядеться на карие глаза. Сзади шел Антон, ее муж, волоча за собой еще два больших чемодана. В юности он занимался волейболом, поэтому мог спокойно достать кота с ветвей небольшого деревца или заглянуть на второй этаж дома.

– Да, мой, спасибо, – ответил Сережа. От тети пахнуло сиренью. Но аромат быстро растворился в застоявшемся безвкусном воздухе зала ожидания. Запах пытался соответствовать названию помещения, превращая минуты в вечность.

На улице их уже ждали. Нет, не злые дяди или тети – всего-навсего сосед. Добрый малый, как многим казалось в деревне, он помогал всем, кому надо было и нет. Со своей бабкой они уже изучили друг друга до оптимального числа капель валерианы на ночь, до времени подходов в уборную утром.

– Добро пожаловать на Урал! Как долетели? – На вид ему было лет 50: короткие жесткие волосы с проседью, пуховик с большим капюшоном, тяжелые на вид сапоги. Поверх куртки плотным кольцом горло обвивал непонятного цвета шарф. Мужчина посмотрел на мальчика, чуть наклонился и, сняв перчатку, протянул ладонь. – Петр Иванович.

Сережа не успел надеть варежку, поэтому просто протянул руку. Ладонь мужчины была большой, с огрубевшей кожей, но теплой.

– Сережа, – мальчик чуть задрал подбородок и посмотрел на мужчину.

– Вот и славно, – мужчина поднялся и спрятал ладонь в теплую перчатку. – Не будем терять время, а то что-то ветер усиливается. Давно такого не было.

Припаркованный недалеко от входа автомобиль завелся с третьего раза. «Эхх, родимый, не подведи папку», – шептал мужчина.

Аэропорт находился в тридцати-сорока минутах непринужденной езды от Камышево. По пути не было ничего примечательного, разве что Сережа видел пару раз какие-то силуэты на горизонте, что появлялся на открытых пространствах.

Очнулся мальчик ото сна, когда автомобиль припарковался у яркого пятна. Открыв глаза и протерев запотевшее окно, Сережа понял, что это всего лишь магазин. В салоне никого не было. Мальчик вылез на мороз.

– Погоды нынче холодные, да, – услышал голос Петра Ивановича. – Сколько живу здесь, не помню такого. Ну были, конечно, морозы, но чтобы в начале зимы. Эт невидаль.

– Это да, еще олени? Видел? Семьями выходят к деревне, – отвечал второй голос, такой же низкий и слегка скрипучий. – Степаныч говорит, медведя видел. Вот прям там, около леса. Только что, мы подъезжали, он позвонил как раз.

– Да ну откуда у нас медведи? – засмеялся Петр Иванович.

– Не знаю, откуда. Но он охотник со стажем, сам знаешь.