Жизнь и её винтики. Рассказы

– Он приходил подстригаться. Перед выпускным. У него вчера выпускной был, – торопливо пояснила Ирина и взмолилась: – Да скажите наконец, что случилось?

– Пропал парень. После выпускного не вернулся домой.

Часы над столом показывали шесть вечера. Прошли уже целые сутки.

– Его родители сказали, что он дружил с вашим сыном и часто бывал у вас, – продолжал участковый. – Вы не замечали ничего подозрительного в его поведении в последнее время? Он не говорил, что хочет поехать куда-нибудь?

Ирина ничего такого не помнила и с надеждой посмотрела на Никитку. Тот испуганно замотал головой.

Участковый спрашивал и спрашивал.

– Он рассказывал об отношениях с родителями? Может, у них был какой-нибудь конфликт недавно? Может быть, у него были проблемы в школе? У него не было девушки, с которой он мог поссориться? Он никогда не заговаривал о суициде?

Ни на один вопрос Ирина с сыном не смогли дать вразумительного ответа. Участковый записал их скудные показания и ушёл, оставив номер телефона на случай, если что-то вспомнится, и жуткую, пробирающую до костей тишину.

Никитка сел на его место и понуро опустил голову.

– Ты точно ничего не знаешь? – строго кольнула его взглядом Ирина.

– Говорю же: не знаю! – буркнул он.

Ирина опустилась на табурет напротив сына. За спиной громко гудел холодильник. Часы чёткими хладнокровными ударами отсчитывали: «Ан-тон, Ан-тон…»

Что с ним могло случиться? Он должен был вернуться домой сразу после торжественной части. В клуб с одноклассниками не собирался… И тут Ирину пронзило воспоминание: вот он сидит на стуле перед зеркалом, обёрнутый парикмахерской накидкой. Светло-русые, жёсткие волосы непослушно топорщатся на макушке, свисают на уши. Со спины ему не дашь пятнадцати. Ирина берёт в руки расчёску и встречается с его зелено-карими глазами в зеркале. Их выражение неожиданно пугает её, она отдёргивает взгляд и спрашивает у мелких веснушек, едва-едва проступающих на его носу:

– Как будем стричься?

– Как-нибудь, – говорит он. – Мне всё равно.

– Полубокс пойдёт?

Он кивает и добавляет ворчливо:

– И зачем придумали эти выпускные? Как будто нельзя просто отдать аттестаты и всё.

– Как зачем? – не соглашается она. – Вы шли к этому девять лет, это итог пути, он должен стать памятным. Тем более, некоторые ребята уйдут из школы.

– Я бы тоже ушёл, – вздыхает он.

Она выбирает подходящую насадку для машинки и прежде, чем включить, снова цепляется за его взгляд в зеркале. В нём столько страдания, бездонного и откровенного, что у неё снова не хватает сил его выдержать.

– А вы не пойдёте к нам на выпускной? – вдруг спрашивает он.

– Я? – удивляется Ирина. – Как-то не собиралась…

…Воспоминание растеклось в груди тупой болью. Это надо же быть такой слепой! Ведь он так смотрел, потому что пытался что-то сказать ей! Может, он тогда уже знал, что не вернётся вечером из школы? Зачем-то же он спросил, пойдёт ли она на выпускной.

2.

Антон появился в их семье прошлой осенью. Именно так: в семье. Ирина хорошо помнила тот день. Солнце поливало мир ласковой грустью, и весь дом был наполнен спокойным, золотистым, как вода в пруду, воздухом. Она приготовила обед и ждала Никитку из школы. К её неудовольствию, он пришёл не один.

Ирине не нравилось, что сын общается с соседским мальчиком. Во-первых, тот учился уже в девятом классе, а Никитка ещё в шестом. Во-вторых, чему может научить старший товарищ из неблагополучной семьи, кроме как пить, курить и ругаться матом? Её материнское сердце очень боялось, что такой друг будет плохо влиять на Никитку. И вот пожалуйста – он привёл его домой.

– Мам, – извиняясь, но глядя твёрдо и упрямо, произнёс Никитка, – Антон посмотрит у нас домашку по информатике, ладно? Им просто скинули её в «Дневник.ру», сказали там взять. А у него сейчас нет инета.

– Здравствуйте, – вежливо кивнул Антон.

– Ну проходите, – разрешила Ирина, не скрывая, впрочем, что не рада такому гостю.

Раньше Антон с матерью и отчимом жил в городе, а соседкой Ирины была старенькая, тихая бабушка – баба Тоня. Они прожили в соседях двенадцать лет, и десять из них баба Тоня ждала своего без вести пропавшего сына Кольку.

– Вот Колька приедет… – часто повторяла она, возлагая на него большие надежды, дескать, он и ворота поправит, и забор поменяет, и крыльцо починит.

Люди, которые помнили Кольку молодым, в его возвращение не верили. Говорили, он был отчаянным драчуном, выпивохой и неутомимым искателем противозаконных приключений. Но года два назад он неожиданно объявился, постаревший, потрёпанный жизнью, обросший, худой, сутулый, без левой руки – обморозил, и врачи ампутировали её по самый локоть. Отлежавшись у матери, он отправился обратно в город. Сельская жизнь была слишком тягостна для него.

С матерью Антона он познакомился, когда лежал в больнице. Она работала там санитаркой. Говорили, она сошлась с ним только из-за пенсии, иначе зачем бы он был ей нужен, старый и без руки. Про него говорили, что он сошёлся с ней от безысходности, иначе зачем она ему, гулящая и «с довеском».

В городе они снимали комнату. На что-то лучшее средств не хватало. Уживаться втроём на пятнадцати квадратных метрах было непросто, поэтому, когда баба Тоня умерла, они решили переехать в деревню.

Новоселье отпраздновали так грандиозно, что перепугали пол-улицы. Колька наприглашал друзей юности, полночи у него в ограде рычала и хрипела музыка, потом музыка сменилась басистыми мужскими криками, пронзительным женским визгом, треском, глухими ударами, звоном стекла. Кто-то вызвал полицию…

Ирину трясло до самого утра, даже после того, как полиция усмирила празднующих и стало тихо. «Вот это соседи! – думала она. – Нет, надо поскорее уезжать отсюда!»

Они с Сергеем давно уже задумались о переезде и усиленно копили на квартиру в городе. Сергей работал на севере, уезжал из дома на три, на четыре месяца, а бывало, и на полгода. Из заработанных им денег на жизнь они брали необходимый минимум, остальное заботливо прикладывали. Ирина тоже немного «калымила» парикмахером на дому.

Общаться с новыми соседями у неё не возникало никакого желания. Подобных празднеств больше не повторялось, но время от времени из их ограды или огорода доносилась такая истеричная, отборная брань, что первое время Ирина пугалась, а потом привыкла, когда поняла, что для них это в порядке вещей.

Однажды Колька сделал попытку познакомиться. Это было в начале сентября, когда вся деревня высыпала в огороды копать картошку. В воздухе стоял смешанный запах земли и прелой ботвы, весело гремели вёдра. Ирина докопала рядок, подняла голову и увидела, что к ней направляется Колька, огромными сапожищами распинывая по сторонам лежавшую на пути ботву.

– Привет, соседка! – развязно поздоровался он и хитро сощурился, наверное, хотел таким образом произвести впечатление. – Ну чё, нормальный картофан уродился?

– Нормальный.

– И у нас ничё. Вишь как, садила мать, а копать пришлось мне… А ты чё одна-то с мальцом? Чё помощника не заведёшь?

Ирина отвечала вежливо, но односложно и с холодком, как будто выстраивала из слов забор, огораживая от Кольки свою территорию.

– Чё-то ты неразговорчивая… – вздохнул он, ловким движением руки вытряхнул из пачки в рот сигарету и пошёл обратно, покачивая пустым рукавом.

С матерью Антона Ирина близко не сталкивалась, видела её только на расстоянии: в огороде или когда та проходила мимо окон. В облике новой соседки проскальзывало что-то грубое, хамское, отталкивающее. Она напоминала озлобленное животное, которое, не раздумывая, укусит, если протянешь к нему руку.

…Прошло уже достаточно времени для того, чтобы посмотреть домашнее задание. Ирине хотелось поскорее выпроводить гостя. Она решительно направилась в зал, где в углу между окном и диваном ютился компьютерный стол, уверенная, что «Дневник.ру» – это всего лишь предлог, и на самом деле он уже вовсю сидит в каком-нибудь «ВКонтакте» и строчит своим сомнительным друзьям сообщения.

К её удивлению, компьютерный стол пустовал. На полу, прислонившись «плечом» к дивану, валялся школьный рюкзак с надорванной лямкой. Его хозяина Ирина с ещё большим удивлением обнаружила у шкафа с книгами. Слегка склонив голову набок, он увлечённо рассматривал книжные корешки.

Читать Ирина любила безмерно. Её читательские предпочтения были широки, она и классику уважала, и за современной литературой старалась угнаться. Вся домашняя книжная коллекция была собрана до того, как они с Сергеем начали копить на квартиру, когда она ещё могла себе позволить тратиться на книги. Сейчас ей приходилось довольствоваться электронными версиями в интернете да сельской библиотекой с её скудным, устаревшим фондом.

Антон заметил на себе взгляд Ирины и отошёл от шкафа, как ей показалось, с некоторым сожалением.