Жизнь и её винтики. Рассказы

Жизнь и её винтики. Рассказы
Любовь Новгородцева

Герои вошедших в сборник рассказов – обычные люди, такие же, что живут рядом с нами. Они страдают и радуются, теряют и находят, ошибаются и учатся исправлять свои ошибки. Они и есть винтики, от решений и действий которых зависит, в какую сторону покатится жизнь.

Жизнь и её винтики

Рассказы

Любовь Новгородцева

© Любовь Новгородцева, 2020

ISBN 978-5-4498-0797-7

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Носите бремена друг друга

Моё знакомство с творчеством Любови Новгородцевой началось с того, что главный редактор журнала «Литературный Омск» поэт и прозаик Галина Ивановна Целищева попросила меня как члена редколлегии посмотреть три рассказа начинающего автора Любови Новгородцевой, живущей в селе Евгащино Омской области. Один из рассказов, «Осколок», был вполне состоявшимся, без всяких скидок.

О чём он? Человек на толику души сиротеет, когда жизнь навсегда уводит его из того места, где он сделал первые шаги по половицам родного дома, где открыл для себя красоту и огромность мира. В какие-то моменты жизни возникает острая потребность снова оказаться на дорогой сердцу улице, постоять у родного дома, посидеть на берегу реки, в которой купался в детстве, подышать неповторимым воздухом родины, сходить на кладбище к дорогим могилам. И если обстоятельства распорядились так, что исчезла улица, родительский дом, от дорогого сердцу места на земле ничего не осталось, душа человека начинает маяться – некуда возвращаться.

Об этом так или иначе писали Василий Белов и Валентин Распутин, Борис Екимов и Василий Шукшин, Фёдор Абрамов и Виктор Астафьев. И вот ещё один сердечный рассказ о «любви к родному пепелищу, любви к отеческим гробам». И если бы я не знал, что автор совсем юн для прозаика, ему тогда не было и тридцати, посчитал бы, рассказ написан человеком, который долго жил, о многом передумал и в прозе не новичок. Вот строки из рассказа, герой стоит у бугорка земли, это всё, что осталось дома родителей: «Он долго стоял здесь. Воспоминания о детстве и беспокойные мысли о настоящем поочередно сменяли друг друга, и комок горечи в груди тяжело давил где-то под сердцем… Разве мог Алексей Петрович представить, что когда-нибудь не будет ни родителей, ни дома, ни деревни, и он будет стоять здесь вот так, как у могилы дорогого сердцу человека?» Сказано просто и пронзительно.

Честно говоря, были у меня опасения, а не тот ли это случай, когда, скажем, фотограф-любитель неожиданно для себя делает один-единственный в жизни по-настоящему профессиональный кадр, или художник-дилетант по какому-то наитию рисует картину, достойную кисти мастера. С подобным приходилось сталкиваться и в прозе. Тем более два других рассказа, которые мне прислали вместе с «Осколком», были намного слабее последнего.

Надо сказать, не сразу Новгородцева разубедила меня в опасении, присылая новые рассказы. Они не дотягивали до уровня «Осколка». И вдруг небольшой рассказ «В расчёте». Его героиня, Полина, оказавшаяся в непростой жизненной ситуации, вдруг осознаёт смысл слов апостола Павла: «Носите бремена друг друга, и таким образом исполните закон Христов». Скорее всего, Полина ни разу не открывала «Новый Завет», не читала «Послание святых апостолов», но её неожиданно «пробивает»: для того, чтобы тебя любили, сочувствовали тебе, надо уметь преодолевать собственный эгоизм, видеть не только лишь свои беды и горести, свои невзгоды, но и брать на себя (хотя бы искренним сочувствием) тяготы других. Из банальной жизненной ситуации, героиня выносит крупицы мудрости, она взрослеет. И что важно: никаких таких рассуждений и умозаключений нет в рассказе, об этом ни слова, всё решено в художественной форме.

Пишет Новгородцева по-чеховски сдержанно, даже скупо, но стоит отметить, детали её прозы очень точны. Рассказ «Своя колея» о судьбе современной сельской женщины. Ничего, казалось бы, в нём не происходит. Но автор нашёл ход, который позволяет душе героини, Ларисе, обнажится. Лариса читает письмо, написанное себе самой в школе в своё будущее. Учительница дала задание: написать себе той, которая будет на двадцать лет старше, письмо. Будущее из семнадцати лет виделось светлым и победным. Были у героини способности, было стремление сделать карьеру, но ничего не получилось. Горько героине, горько и мне, читателю, горько, как за близкого человека – чистого, талантливого, настроенного на добро, готового делать добро людям. Нет, человек не уронил себя, не опустился, но и не раскрылся.

Скорее всего, автор не думал об этом, только как ни крути, а «своя колея» Ларисы, в которую, пережив душевный стресс, она возвращается, чтобы растить дочь-студентку, нести крест семейной жизни, колея эта проходит по обочине. Я как читатель, не могу не думать об этом. Лариса из поколения тех сельских жителей, чьи бабушки и дедушки жили трудно, порой крайне трудно, им выпала доля сначала воевать в Великую Отечественную войну, потом восстанавливать страну, поднимать деревню в тяжелейшие послевоенные годы. Их трудом советская деревня достигла расцвета… Они были нужны стране, востребованы, а внуки оказались не у дел. Поколению Ларисы сложно зарабатывать на жизнь, непросто найти достойную работу, прокормить семью, поднять детей.

Стоит ли говорить, насколько ценно в писателе умение показать героя в развитии. Это происходит в рассказе «Синие волосы». Житейскую мудрость обретает героиня-подросток Яна. Стала почти «вечной» (наряду с темами любви, смерти, войны) в нашей литературе тема неполных семей, этой трагедии, которая в первую очередь проходит по сердцам детей, оставляя на них рубцы и незаживающие раны. Родители у Яны, сами по себе, можно сказать, «положительные», но семья развалилась, отец ушёл к другой женщине. И девочка теряет жизненную опору. Она – этакая соломинка на ветру – пытается с юношеским максимализмом находить свои решения, идёт на разрыв с матерью, но в процессе поиска происходит переоценка себя, своего отношения к родителям, вопросу, кто прав, а кто не прав. Она взрослеет, начинает своим сердечком чувствовать смысл Божией заповеди, говорящей о почитании родителей. Опять же, автор слова не говорит о заповедях, которые пророк Моисей принёс с горы Синай. Автор рассказывает о поступках героини, движениях её души, а что за ними стоит – это внимательный читатель понимает сам.

У подростка, героя рассказа «Сложный уровень», обстоятельства складываются так, что он при живом непутёвом отце чувствует себя никому не нужным, одиноким и теряет интерес к жизни, не видя никаких перспектив во взрослом мире, в который идти после школьного выпускного… Новгородцева умеет взять героя в сложный, даже трагичный момент и психологически верно провести по светлому и тёмному. Она обладает редким талантом, не нагнетая искусственно страсти, без какого бы то ни было надрыва тронуть сердечные струны читателя, заставить их звучать мелодией сочувствия, сопереживания, звучать так, что порой горло перехватывает. Поистине, «над вымыслом слезами обольюсь». Остаётся ожог в душе после прочтения рассказа «Сложный уровень». С одной стороны, читая, боишься – неужели развязка будет трагичной, нет, этого не случилось, но боль за страшно одинокого юношу, который идёт в большую жизнь с неприкаянной душой, остаётся в сердце. Ты не можешь не думать, как у него в дальнейшем сложится судьба, не окажется ли он снова в тупике? Ты хочешь помочь ему и не знаешь, как это сделать.

В своих рассказах Новгородцева говорит о трудном, что волнует её в окружающем мире, в современниках, молодых людях, кому выпало жить в двадцать первом веке, который ничем не лучше предыдущего, названного поэтом «веком-волкодавом». Новгородцева проживает вместе с героями их непростые жизни. И это читатель прекрасно чувствует, его не обманешь, рассказы прошли через сердце автора, они написаны не сторонним наблюдателем. Проза Новгородцевой несёт в себе свет, она очищает, она как глоток живой воды. По большому счёту Новгородцева своей прозой обращается к читателю: оставайся всегда человеком, живи по законам совести, по законам Божьим, не подличай, не замыкайся в скорлупе, в броне эгоизма, ты в ответе за себя и своих ближних.

Что импонирует в Новгородцевой, она работает неспешно, вдумчиво, не торопится «быстрей-быстрей» выдать на-гора как можно больше и тем самым во что бы то ни стало заявить о себе. В её багаже пока немного написанного. Но хочется верить, выход первой книги станет окрыляющим фактором, за первой обязательно последует вторая, третья… А то, что творчество Новгородцевой нужно читателю, востребовано говорит даже такой факт: рассказы писателя с удовольствием публикуют «толстые» журналы, такие как «Литературный Омск», «Менестрель», «Алтай», «Огни над Бией», «Веретено», она в 2017 году стала лауреатом сайта «Российский писатель» (при Союзе писателей России) – в номинации «Новое имя».

Поздравляя Любовь Новгородцеву с выходом первой книги, хочется пожелать ей плодотворной работы, работы с настроенным на любовь сердцем.

    Сергей Прокопьев,
    Член Союза писателей России,
    г. Омск

Первое дефиле

Из школы Наташа пришла совершенно разбитая. В доме – холодная тишина. На столе записка на зелёной тетрадной корочке: «Наташа, я сегодня дежурная на работе. Принеси дров. Мама».

Девочка согрела себе чаю, отрезала толстый, с кисловатым запахом кусок хлеба. Хлеб со сладким чаем, самое любимое её блюдо, сегодня оказалось не вкуснее остывшей манной каши, которую дают в школьной столовой.

Обычно, перекусив, она сразу же садилась за уроки, чтобы осталось побольше свободного времени на вечер. Но сегодня не хотелось. Она свернулась в комочек в стареньком низком кресле и зачем-то стала смотреть в окно на соседский дощатый забор через дорогу, наизусть уже изученный ею до последнего пятнышка от сучка. Ничего не хотелось. Даже пошевелиться лишний раз, чтобы поудобнее уложить голову.

А виной всему было дефиле шляпок.

В конце учебного дня классная руководительница Светлана Михайловна велела никому не расходиться. Она была совсем ещё молодой, только после института, и очень красивой, с длинной тёмной косой на плече. Весь пятый класс дружно обожал её.

– Ребята, приближается восьмое марта, – объявила она. – В школе будет вечер, и от нашего класса требуется подготовить какой-нибудь номер. Я предлагаю устроить дефиле шляпок. Только не обычное дефиле, а танец-дефиле. Как вам такое предложение?

Класс обрадованно загалдел.

– Я думаю, у всех девочек найдутся красивые платья, – сияя, продолжала Светлана Михайловна. Было видно, что ей эта идея очень нравится и что она сама была бы не прочь пройтись в шляпке по подиуму. – А если у кого-то нет шляпки, то её можно сделать своими руками, так будет ещё интереснее.

По кабинету зазвенели возбуждённые девчоночьи голоса.

– У меня есть шляпка!

– И у меня есть!

– А мне как раз хотели купить!

– Мне тоже купят!

– А мы с мамой сами сделаем!

Учительница улыбалась, глядя на то, какой живой интерес вызвало её предложение.

Наташа, находившаяся в тот момент на своём месте в первом ряду за третьей партой, вжалась в холодную стену и испуганно замерла. Ей казалось, что кто-нибудь обязательно спросит, есть ли у неё шляпка и платье. К счастью, во всеобщей радостной суматохе про неё никто не вспомнил.

Назначив репетицию на четыре часа, Светлана Михайловна распустила класс по домам. Наташа вместе со всеми пошла в раздевалку, надела свою грязно-голубую куртку, завязала на худенькой шее длинный красный шарф, закинула на спину набитый до отказа ранец и вдруг решила вернуться и честно сказать учительнице, что не сможет принять участие в дефиле. Она бросилась наверх, но дверь кабинета уже оказалась заперта.

…Мама долго не возвращалась с работы. Наташа заставила себя сделать уроки, натаскала несуразно-корявых, облепленных снегом дров, с которых потом натекла длинная лужица до самой середины кухни. Включила свет в обеих комнатах, когда уличная темнота тяжело навалилась на их маленький домик и его стены начали пощёлкивать от натуги. Жаль, что телевизор сломался. Всё-таки когда в доме звучат человеческие голоса, делается уютней и веселей.

В такие часы Наташа обычно спасалась мечтами. Она с наслаждением погружалась в это особое состояние, в это иное измерение, где всё происходило не так, как в настоящей жизни, а так, как ей хотелось.

В последнее время она стала много думать о папе. Ведь где-то же он был, её папа. Не может же быть, чтобы он совсем-совсем не помнил свою дочь и не хотел приехать. И как у других детей бывают любимые мультфильмы, которые хочется просматривать снова и снова, так у Наташи были любимые мечты.

В голове частенько прокручивалось одно и то же: вот она стоит на перекрёстке и встречает городской автобус. Автобус показывается вдалеке, подъезжает, устало вздымая боками, сворачивает на обочину и с шипением открывает двери. Из салона начинают выходить люди. Разные люди: и мужчины, и женщины, и старые, и молодые. Они выходят и выходят, выходят и выходят, а Наташа смотрит на них во все глаза. Она твёрдо знает, что на этом автобусе приехал папа, так же, как и то, что среди вышедших его пока нет. Рядом ехидно перешёптываются Дашка Сорокина и Лизка Пирогова – самые зазнавшиеся девчонки в классе. Наташа их терпеть не могла.

– Нет у неё никакого отца! – отвратительно морщат они свои носы, которые имеют обыкновение засовывать всюду, куда надо и не надо. – Врёт она всё!

И тут перед ними появляется высокий, плечистый, статный мужчина. Наташа сразу же узнаёт его, хоть и не видела ни разу в жизни. Он тоже узнаёт её. Сбрасывает с плеча на землю дорожную сумку и подхватывает Наташу большими, сильными руками:

– Здравствуй, доченька! Вот я и приехал!

Она обнимает его за шею и с торжеством смотрит на Лизку с Дашкой. А у тех от удивления такой вид, словно они собственными языками подавились. Потом папа ставит её на землю, и они отправляются домой. Навстречу им то и дело попадаются соседи, одноклассники и даже Светлана Михайловна, все смотрят с удивлением и любопытством… А она идёт гордая и счастливая и всем своим видом словно бы говорит: «Не верили, что у меня есть отец? Вот, смотрите!»

Как-то ещё совсем маленькой Наташа увидела по телевизору одного актёра. Он был такой красивый, что у неё аж дыхание перехватило: светловолосый, голубоглазый, с правильными чертами лица. «Как мой папа!» – почему-то подумала тогда она. С тех пор и представляла его таким. Её воображаемый отец совсем не был похож ни на одного из тех мужчин, что иногда приезжали к маме. Все они были по-своему некрасивы: у кого нос огромный, у кого зубов не хватает, у кого ещё что. Мама знакомилась с ними по телефону и зачем-то приглашала в гости. Они появлялись на день-два, и она делалась необычайно весёлой и неприятно-чужой. Наташа напускала на себя равнодушный вид, но на самом деле ей ужасно не нравилось присутствие в доме этих гостей, хоть они и пытались задобрить её шоколадками или деньгами. Она подолгу гуляла на улице, зимой – пока не начинали коченеть ноги, летом – пока окончательно не темнело. Когда становилось совсем невмоготу, стараясь сделаться незаметной, девочка заходила в дом, торопливо выпив стакан чая с хлебом, пряталась под одеялом и давала там волю мечтам.