Тайна талисмана. Сны о веке золотом. Альтернативная история

Император как-то сказал, что она сама ведет себя, как коронованная царица. И это смущало ту, которая столько пережила в чужом мире и делала первые шаги в новой роли. Она была так одинока, и никого не могла считать особенно приближенной к себе. Но она хотела взглянуть на ту, которая сделала одиночество своим культом, и чувствовала себя при этом, как рыба в воде.

№№№№

В усадьбе совсем не суетились при ее появлении. Слуги двигались спокойно и размеренно. Хозяйка вышла, не скрывая добродушной улыбки, и только. Но девушка рядом с ней.

– Это моя дочь, Елизавета, – спокойно представила ее графиня.

– Да, конечно, – согласилась та, но как странно изменилось прекрасное ее лицо, словно она увидела призрак. Наверное, ей очень хотелось коснуться руки девушки, чтобы убедиться в том, что она настоящая. Но это было и без того понятно.

Девушка не скрывала своего удивления. И хотя она присела перед императрицей в поклоне, но это скорее был заученный жест, она ни в чем не ощущала скованности – чувствовалось воспитание графини Анны. Но было в ней еще что-то таинственное и странное.

Императрица простилась и поспешно уехала. А когда во дворце до встречи с мужем она пригласила к себе фрейлину, самую старую, ту, которая должна была помнить все.

Она сразу же спросила ее о графине:

– Что это за ребенок, откуда он у нее.

– Подкидыш, Ваше величество, его нашли в ее поместье, – говорила фрейлина, припоминая старую историю, когда был жив и старый граф. Анна принесла девочку к отцу и стала убеждать его в том, что это его собственная дочь. Но старик не поверил ей, хотя перечить не стал. Он был уверен в том, что это ребенок его красавца-сына, который вел вольную жизнь и всегда доставлял ему немало хлопот.

Говорили, что одна из замужних возлюбленных принесла его к ним и оставила. Так было лучше для всех. Лучше мать, чем Анна для девочки найти нельзя было. Но замуж она так и не вышла, да и не стремилась туда особенно. Не нашелся достойный ее жених.

Но императрица не переставала думать о девочке. У ее предшественницы рождались дети, которые не моги быть детьми императора. Возможно, один из них был ребенок графа Николая, тогда все сходится, но ведь это и ее ребенок, вот что не давало ей возможности успокоиться.

Говорили, что они умерли, даже хоронили младенцев, но они ли это были? Во всех мифах и сказках царского ребенка уносили куда-то и он непременно выживал. Так было угодно богам. В один прекрасный момент он возвращался назад.

Только ли в сказках случается такое? Она ощутила явную угрозу для собственных детей. Она помнила, сколько сотворила покойная императрица, сколько еще придется расхлебывать. Можно представить, что еще натворит ее воскресшая дочь.

Глава 13 Слухи и домыслы

Императрица прекрасно знала о том, что случилось в Таганроге. Но она считала это справедливым возмездием той, которая никому не позволяла жить спокойно. Если бы она осталась жива, они привели бы ее к власти, и тогда все рухнуло бы окончательно.

Даже после ее смерти бунт остановить не удалось. Он оказался бессмысленным и беспощадным. И хорошо, что император с самого начала знал своих врагов в лицо. Но к счастью память о ней все слабеет, хотя неизвестно что случится, если кто-то узнает, что дочь ее не умерла в младенчестве, а выросла в графской усадьбе, это будет настоящим испытанием для них всех.

Император задерживался. Она решила пока ему ни о чем не говорить, надо было обо всем хорошенько подумать, поговорить с графиней, выяснить, что ей известно, что она думает обо всем.

Если до сих пор при дворе не было никаких слухов и сплетен. А если допустить, что и графиня хочет того же, что и она. Ведь от нее не ускользнуло, насколько она привязана к девушке. Спокойствие и рассудок еще никому в этом мире не повредили.

№№№№№

В то время в старую усадьбу заглянул другой поэт. Его привез погостить граф Николай. Анна даже подивилась тому, насколько он противоположен любимцу публики. Но и о том она ничего не слышала в последнее время.

Евгений. Печальные глаза и восхитительные стихи. Она не могла не показать его Елизавете, да и как было прятать девушку? Но он как-то странно на нее взглянул.

«Влюбленность? Нет, это другое, – размышляла графиня, – он всегда слыл примерным семьянином, и никогда не волочился за молоденькими девушками, уж это она точно знала.

Когда они с Николаем остались одни, и он спросил, что могло его так смутить, тот ответил, не задумываясь:

– Она так похожа на покойную императрицу, словно имя наложило свой отпечаток.

Странно побледнел в тот момент граф. Он вспомнил свои старые фантазии и порывы

– Почему он говорит об этом? Это не может быть правдой. Ему никто ничего не мог сказать, он в их доме чуть ли не впервые. Он, скорее всего, не знает даже, что это их приемная дочь. Но если знает, то уверен, что это его внебрачный ребенок, воспитывать которого и решила его самоотверженная сестра.

Но не думает же он о том, что у графа была связь с императрицей, конечно, у него была репутация ветреника, но в этих фантазиях нет, и не может быть никакой правды, – думал в те минуты он.

Всю эту ночь граф засыпал и просыпался. Видения, одно чудовищнее другого никак не оставляли его. И утром, после завтрака, он решил, что должен поговорить с Анной. И пусть она убедит его в том, что это не бред, поэт просто видит то, что ему хочется, но девочка отношения не имеет к императрице.

Когда он говорил ей все это, то видел, как она бледнеет и каменеет. Уже в середине своего пламенного монолога он понял, что ни в чем она его разубедить не сможет.

– Здесь без тебя была императрица, и она вела себя странно, говорила, что никогда не видела меня, но хотела на меня взглянуть, но думаю, что ее совсем не я интересовала, – говорила она задумчиво. Но откуда это, что за чертовщина, – пробормотала она.

– Ты считаешь, что это не может быть правдой? – так же тихо спросил он, вовсе и не подозревая, что все так могло повернуться.

– Я ничего не знаю, – призналась она, – мне хотелось тогда, когда девочка появилась у нас верить, что это твой ребенок, и папа в этом не сомневался ни минуты, а потому и умер спокойно.

– Скажи, когда ее принесли, не было ничего особенного, знака какого.

– Нет, ничего не было, – поспешно произнесла графиня. Видно было, что она не из лачуги, что и заставило нас подумать, что это плоды твоих похождений, но ничего другого не было.

Она упорно решила молчать о талисмане, потому что пока это были только подозрения, а потом, когда он увидит его, тот станет бесспорным доказательством.

Она снова пожалела о том, что проявила слабость и не избавилась в свое время от перстня. Но с этим надо было как-то жить ей самой, не вовлекая в это ни брата, ни дочь. У них не должно быть уверенности ни в чем. Они забудут это, ей ли не знать, как быстро рождаются и умирают сплетни.

№№№№№

Между тем полным ходом шло следствие по делу бунтовщиков, выяснялись все новые и новые подробности, того, что случилось в те дни.

Глава 14 Отзвуки прошлого

Император слушал и не мог поверить услышанному. Оттуда это пошло, кто поднял всех этих людей? Кто позволил им объединиться и бунтовать? Почему они поверили своим вожакам? Что хотели они получить? Ни на один вопрос он так и не нашел ответа, сколько не искал.

Он не мигая смотрел в глаза Пестеля. Каменный, железный, несгибаемый, обиженный на весь мир, а рядом с ним поэт Рылеев, плохой поэт и плохой заговорщик. Хорошего поэта удалось отправить в ссылку, и он не будет в этом замешан. Он не сможет к ним приблизиться, да и умен достаточно, чтобы не мотаться по Сибири бескрайней.

Но кто вывел их на площадь? Почему все вдруг решилось? Была ненависть к его брату, плохо начавшему и так же скверно закончившему свой путь – все это происходило у него на глазах, от этого никуда не деться. Даже громкая победа над Наполеоном не особенно ему помогла тогда. Он ушел сам, что им нужно теперь? Он был мертв или должен казаться в их глазах таковым. Оставалась только она – императрица, вечная жертва. При одном упоминании о ней кулаки его невольно сжимались. Разве не она хотела казаться умной, бедной, несчастной. Ее лишили детей, она отдала на войну все драгоценности, словно они моги ее украсить. Она терпела все его издевательства, бесчинства, его бесчисленные измены и наглых любовниц, которые приносили ему детей и даже не скрывали своих беременностей.

Вот такое несчастное создание, которое гордо именовали императрицей и заварило всю эту кашу. То ли против него они бунтовали, то ли за нее. Но этих двоих уже не было в мире. Они не могли возвести ее на престол. «Общество друзей Елизаветы» – император скривился от улыбки. Но они уже не могли остановиться, продолжали бунт с нею или без нее. Они знали, что он ничего не позволит им, как только взойдет на престол, потому и бросились на площадь накануне. Они не смогут говорить об отцеубийстве, не о слабости власти. Все погаснет само собой, потому они и не могли упустить этого времени, они не могли не уничтожить Россию.

Но если им так хотелось править – Сибирь огромная, так бескрайнее поле для деятельности. Он знал, что не оставит в живых пятерых главарей, чтобы не говорили его советники.

В тот момент император снова вспомнил о генерале Милорадовиче- единственной достойной жертве, как он мог им его простить? Остальные пусть живут в Сибири и на Кавказе, но не эти, но как можно дальше от него. К них было так много энергии и столько ненависти в душах, что его милость и их бывшие привилегии им уже и не понадобятся больше. Они выживут и там. Вряд ли они сделали бы ему такое одолжение, если бы победили. Хотелось бы верить, что там они принесут хоть какую-то пользу. Но на большее они не могут рассчитывать и надеяться.

№№№№№

Поэт был и философом. Он не собирался бунтовать, понимая, что бунт обречен с самого начала, а здесь он еще и бессмысленный и беспощадный. Он не любил разгадывать чужие тайны, и немного подумав над странными совпадениями, отправился в мир лесов и первозданной природы.

Изгнание – это лучшее, что можно было придумать в то странное смутное время. Влюбленности, страсти, дуэли – это только забавное мальчишество. Только во сне видел он допрос у императора, где никак не мог найти слов для того, чтобы объяснить, что с ними произошло и как такое могло случиться в этом мире. Он и сам не понимал, почему оказался среди них на площади (такое могло случиться и в реальности). На Руси, где сочувственно относились даже к самозванцам, с какой стати им выступать против императора, помазанника божьего.

Такое можно придумать только в пьяном угаре, но когда наступает отрезвление, как объяснят они то, что происходит тогда? Как ко всему этому можно относиться? «Общество друзей Елизаветы». Но он вспомнил не императрицу, а девочку в усадьбе князя Николая. Если представить себе, что она, хотя об этом лучше не думать, чтобы снова не расползалась по миру зараза.