Убит поэт. Ищите кота. Литературный детектив

Мертвые Поэты разбрелись каждый в свой домик, увитый плюющем, их там днем с огнем не отыскать, все пытаются бедняги шедевры написать, уверенные, что им на земле просто времени не хватило. И наткнулся Захар на писателей из того самого Общества Мертвых Писателей, с которым мы с вами уже сталкивались.

Писатели приняли его радушно, они помнили и знали, сколько прекрасных книг он издал, и хотя там не было их книг, они просто не совпали по времени, но у каждого была надежда на то, что если бы совпали, то обязательно бы Захар их издал. Да и тут можно заняться тем самым делом, что и на земле. Значит, у каждого есть шанс и надежда быть изданным, а потом и на землю книжки можно переправить с каким-нибудь медиумом. Вот тебе и посмертная слава, которая всегда ярче и круче обычной.

Правда, последнее его увлечение Поэзией вызвало у них легкую иронию, переходящую в глубокий сарказм, но они считали, что это так, случайные черты, прихоть, которая не воплотилась даже в книге, а значит, и нет никакого Пророка Захара, а есть издатель Оболенский, который и на небесах продолжит заниматься своим делом, а значит…

Надежды умирают последними, и им скоро пришлось умереть даже в душе самого доверчивого из писателей. Захар строчил свои стихотворения и поэмы, и на воле, на том свете, они были еще выше, еще краше, еще лучше…

Только запал его быстро закончился, потому что ни его Музы Ксении, ни Вдохновения больше не оставалось. А место его заменила горечь и сожаление, о том, что могло быть, да не случилось. А ведь его предупреждали о том, что никто еще не вырвался из лап смерти, и надо торопиться жить, как будто это последний день. Почему же он не слышал и не творил этого там? Да, да теперь, когда было поздно и ничего не исправить, Захар думал много и мучительно об эротике, и что греха таить о сексе.

Вот тут и на улице писателей, чьи надежды обманул Захар, наступил праздник, опережая друг друга, они заявили ему о том, что секса здесь нет, и больше никогда не будет. И всем этот мир хорош, кроме этого самого скверного, ужасного, прекрасного действа, которое может происходить с ними только на земле.

Захар усмехнулся, вспомнив старую передачу и тетку, которая говорила то же самое, но потом приуныл, понимая, что мертвые писатели, скорее всего не врут, его тут действительно нет, он весь остался на земле. Это оказалось самым страшным открытием для души молодого, но гениального поэта, который только теперь и собирался сотворить все, что было задумано.

Но как это сделать? Если нет страсти, нет вдохновения, что это за любовь такая, которая поднимает все выше и выше, но не дает ощутить настоящего соединения с женщиной, той разрядки, того экстаза, который невозможно купить за все деньги и блага мира. Но он успел убедиться в том, что и денег тут тоже не было. Ведь бабушка еще говаривала, что туда ничего не унесешь из привычных богатств, у гроба нет карманов..

Нет, может быть, Данте это открытие и нравилось, и приводило в восторг, а Захара привело в уныние… Видя, как он бродит, ничего не видя и не слыша, натыкаясь на других, и ни строчки не написал, добрый сказочник МагАлиф не выдержал, зная, что его могут изгнать из сообщества, отлучить мертвые писатели, он все-таки пошел к Захару, кое – как расшевелил его и поведал страшную тайну.

О чем они говорили, кто его знает, только в первый раз за все время Захар улыбнулся, а потом, на закате он и вовсе исчез, словно его и не было. Куда пропал бывший издатель и молодой поэт – этого никто не ведал, но это и не интересовало тех, кто скучал в раю

№№№№№№№№

На берегу реки, у полыхавшего костра оставались девушка и юноша, они, не отрываясь, смотрели друг на друга и ничего и никого не замечали…

Одежды медленно сползали с их тел, они были уже обнажены и прекрасны, Захар следивший за каждым движением, любовавшийся каждым изгибом юных тел, чувствовавший их дыхание, слитое в единый поток, наконец, понял и ощутил то, что с ними творилось. Их энергетика слилась с его страстным желанием пережить еще хотя бы раз высшее наслаждение, быть причастным к страсти и нежности, достичь экстаза чувств..

Захар ликовал, его стихотворения останутся живыми, они будут полыхать и не гаснуть, потому что, как и древние славяне, он познал главную тайну мира – живые должны быть вместе с мертвыми, шагнувшими за черту, они не могут и не должны разлучаться, только тогда в мире будет гармония и лад. Нас нельзя отрезать от них, их нельзя отрезать от нас, костер небесный и земной сливаются в один огонь, и он полыхает все выше и выше. Вот это и была страшная тайна, о которой он неожиданно узнал от таинственного старика, называвшего себя МагАлифом, кто он был на самом деле, а черт его знает, но это и не важно, главное, что туда снова можно вернуться, и приобщиться к миру живых.

Нас всех умертвил князь Владимир, когда начал крестить огнем и мечом, тогда и появились мертвые души, а живые провели всю жизнь в бесплотной борьбе с мертвыми, и эта битва происходила и на земле и в небесах.

В тот момент и влюбленные, заряженные его силой и энергией, чувствовали особенное вдохновение, благодаря ему, они навсегда останутся вместе, потому что этот мужчина не сможет оставить эту женщину ради любой другой, только она одна, только единственная будет царить в его душе. И Велес никогда не призывал бросить родных и близких и с чужими пойти за ним неведомо куда, непонятно зачем.

И лишь он будет по настоящему счастлив, ведь ему не надо миллион менять по рублю, чтобы всю свою жизнь искать и не находить что-то новое, что-то совершенно особенное, заранее зная, что он этого не отыщет.

№№№№№№№№

Баюн чувствовал свою вину перед любимым издателем, плохой из него получился хранитель, если он позволил Мефистофелю и другими бесам совершить такое. И все, что ему оставалось, пробраться в домик поэта и забрать оттуда рукопись дивных стихотворений, а потом издать их – пусть получат несчастные люди этот великий дар живого ПОЭТА, узнавшего величайшую тайны творчества и того света, который остается светом, а не тьмой, что очень важно знать тем, кто боится смерти.

На каждой странице этого сборника полыхал огонь, рукопись горела и не сгорала, и пламя ее зажигало любовь и страсть в душах тех, кто прикасался к этому огненному сборнику…. Баюн заглянул к Мастеру:

– Мессир, вы по-прежнему будете утверждать, что не любите поэтов? А загляните сюда…

Мастер молча листал Огненную книгу, и слабая тень улыбки освещала его лицо…

– Этот просто познал тайну бессмертия, – услышал Баюн.

Ну что же, значит и их труды и хлопоты не прошли даром…

Когда угасает эротики трепет,

И песня любви, поднимаясь все выше,

Тебя не задев, мир далекий осветит,

Я больше биения страсти не слышу.

И прелесть уже обнаженного тела,

Волну вдохновения больше не дарит.

Какой становлюсь я открытой и смелой,

Да только унылая дума терзает….

Что больше не будет ночей и объятий,

Что где-то в тумане не встречу другого,

Весь мир перед нами, но в трепете клятвы

На верность друг другу так значимо Слово.

Мы больше уже изменять не посмеем,

Нам эта эротика только приснится,

Поэты, поэты, над пропастью реем,

Вольны, только вольность беспечная птицы

Совсем не прельщает, и где-то кострами

Притянуты снова к земле наши души.

Там двое во мгле, что случается с нами?

Когда мы, запреты шальные нарушив,

В том мареве страсти находим отраду,

И с ними во тьме, повторяя движенья,

Вопим от восторга, и рядом и рады,

Отдаться любви, о бесплотные тени….

Пусть таинство страсти растает к рассвету,

Пусть будет потом одиноко и больно,