Оценить:
 Рейтинг: 0

Убит поэт. Ищите кота. Литературный детектив

Год написания книги
2018
<< 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 ... 15 >>
На страницу:
6 из 15
Настройки чтения
Размер шрифта
Высота строк
Поля

Какой-то умник твердил, что прорвутся к своим читателям только единицы, и каждый из них мнил себя той самой единицей, которая обязательно станет Мыслителем и Пророком, Пророком и Философом…

Ни один не стал, хотя тогда они этого знать не могли, потому и умерли еще при жизни, забыв сначала о женщинах, потом о вине, а потом и пище реальной, осталась только пища духовная, но была она скудна и убога, потому и исчахли творцы окончательно. Но они продолжали делать вид, что живут и что-то сочиняют.

Ведь все очень просто, сначала нужно создать текст творения, потом скрепить его мертвой водой (в любой приличной сказке описано, как это делается), потом, а вот потом надо добыть каким-то хитроумным способом живую воду, чтобы вдохнуть в плоть творения, явить миру его энергетику. Оно должно манить, притягивать, зачаровывать, не отпускать от себя читателя, взять в плен раз и навсегда – всего то ничего. Но на мертвой воде у самых лучших из них все и обрывалось. Ткань повествования дорабатывалась, вычищалась, приводилась в какую-то определенную форму, порой очень приличную форму, с этим не поспоришь, и тогда писатель, подобно древнему Пигмалиону любовался своим почти совершенным творением. Казалось, еще чуть-чуть, добавить одну искру, и вспыхнет костер, который осветит тьму и согреет душу… Но ничего не случалось.

Теперь писатель мечтал только об одном, чтобы оживить это творение, и с ним живым и прекрасным и оставаться, ведь никто и ничто другое в том мире ему и не было нужно. А вот здесь все рушилось и рассыпалось в прах.

Они спрашивали друг у друга, собравшись вот так же в полночь, что же нужно сделать, чтобы творение ожило и задышало. Кто-то вспомнил старинный миф (писатели получили классное и классическое образование), они говорили о том, что древний скульптор обратился к самой Афродите, и она оживила творение, в которое он был влюблен, и Галатея шагнула к нему, чтобы остаться с ним навсегда.

– Но где же нам взять богиню любви, если они все давно превратились в Магдалин? Они тоже стали мертвыми, – восклицали несчастные писатели.

Это случайное признание и открытие привело в уныние многих, но они не теряли надежду. Тогда кто-то вспомнил о Бабе Яге, она была вечной ведуньей, жила на границе миров, и уж она – то точно могла им помочь, скольких оживляла и воскресала, и если ее хорошо попросить, то и им поможет, а так хотелось оживить свой многострадальный труд.

Они долго скитались по заповедному лесу, давно превратившемуся в дремучий, ведь никто не следил и не ухаживал за ним, но не нашли там никакой древней старухи, и вернулись в свой мир с пустыми руками. Депрессия, просто разочарование и опустошение стерегло их на каждом шагу, уж лучше бросить то, что было, чем так маяться, да рвануть в Египет или Турцию, отдохнуть от трудов тяжких и бесполезных.

Какими бы учеными не были наши писатели, но они не могли знать, что Баба Яга была сорокапятилетней красавицей, Царевной лебедью на заповедном озере. Она никогда не была той безобразной старухой, какой рисовали ее злые и коварные художники, готовые ввести в заблуждение любого, а самим получить дар животворящий от той самой Бабы, а не старухи.

Кто-то из писателей, наткнувшись на Лебедь в дремучем лесу, даже полюбовался ею издалека, но они боялись русалок, не ведая, что те вовсе не в воде, а не деревьях у славян селились. Вот что значит понятия не иметь о славянской старине, тебя любой Водила или Аука вокруг пальца обведет и отправит подальше. Никому нельзя оставаться неучем, а писателю тем более.

Еще больше писатели боялись чертей, которые были только зеркальным отражением самого человека, и это черти должны были их испугаться, потому что люди превратили их в чудовищ и пугал, стали обзывать бесами. Наши самоварные творцы боялись всех духов, потому что для мертвых поэтов страшен любой живой дух, будь то Леший, Кикимора, Домовой, те, имен которых они не знали вовсе. И духи сторонились их в те времена. Духам не нужны были мертвяки, они стремились к живым, только с ними и оставались всегда.

Так и пришлось вернуться Писателям с пустыми руками назад в свои башни из слоновой кости, именуемые в народе хрущевками, а на большее они не заработали, увы. Они смотрели на свои прекрасные, но мертвые творения и понимали, что жизнь прожита зря, что ничего они не смогли сделать в этом мире, и пора было уже покинуть его, забыть о той неудачной попытке жить и творить… Так и ушли чуть раньше или позднее…

Уже встретившись на том свете, Мертвые писатели узнали друг друга и создали свое общество. Они мечтали только об одном – оживить свои мертвые творения и вернуть их в тот мир, чтобы труды не пропали даром. Разве не объяснял им Таинственный профессор, что рукописи не горят… А если они не горят, то их нужно оживить, не могут же бессмертные творения оставаться мертвыми. Тогда они и узнали о литературных сайтах, и решили прорваться в сеть, понимая, что это последняя возможность оживит своими творения. Они станут известны всему миру. У каждого творения найдется свой читатель. Кто-то запомнит их и оставит навсегда, передаст своим детям и внукам.

На разные лады повторяли эти слова окрыленные писатели, посылая нам в сеть свои творения, замирали в ожидании их оживления и искали упорно своих читателей. Но мертвым грузом висели произведения в сети, никто никогда не открывал их, словно на каждом стояла черная метка. А если кто-то и открывал, все равно не было никаких отзывов, все кануло в Лету.

Какой-то чудак собрал все творения на одной странице, а сверху подписал: «Общество мертвых писателей»… Когда писатели увидели это, сначала они обрадовались, им казалось, что это может привлечь к ним внимание. Они помнили старую истину о том, что человек умирает во второй раз, когда о нем забывают, и не хотели снова умереть… Но читатели и другие писатели, которые одновременно были и читателями, обходили стороной эту странную страницу, никто ни разу не открыл творения. Живые старались держаться подальше от мертвых.. Это закон жизни и это на самом деле так понятно.

– Они думают, что их творения живые, – усмехнулся самый старый и самый несчастный из мертвых писателей.

– Они живут надеждами на то, что это так, а надежда умирает последней, – отвечал ему другой мертвый писатель.

В нехорошей комнате на том свете повисло молчание.

– Если бы знать, что так все обернется, – вздохнул седовласый Пигмалион, писавший очень интересные рассказы, они были почти живыми, им не хватало только одной какой-то искорки. И если бы она попала на рукопись, то текст бы ожил, задышал, наполнился светом и энергией. Но не было той искорки там, а здесь ее просто негде взять.

В это время ветер распахнул прозрачные шторы и начался звездопад. Но разве могут падать все звезды сразу? Так не бывает ни на этом, ни на том свете?

– Это не звезды, это искры из небесной кузнецы Сварога, – догадался самый проницательный из них.

– Они сотворят пожар в мире?

– Нет, они упадут на некоторые творения, которые создают живые писатели, и вот тогда и родится то, что задышит, засверкает, обретет бессмертие.

– Почему же этого не случилось ни с кем из нас? – удивлялся самый пытливый и печальный из них.

– Потому что писателей слишком много, на всех искр не хватило…

– Но ты знал об этом, почему же не остановил нас.

– А зачем? Если бы вас не было, мы бы никогда не узнали живые творения, не смогли бы отличить одни от других… Королеву играет свита, а живых писателей должны оттенять мертвые.

Таинственный Профессор был невероятно жесток. Но впервые мертвые писатели узнали, что они были только массовкой, только толпой, только теми неизвестными мертвыми писателями, на фоне которых и должны были засверкать те избранные, живые, вечные, которым досталась искра из небесной кузницы Сварога, потому они и смогли сварганить свои произведения, так, что те заполыхали, задышали, ожили….

№№№№№№№

Печальный ангел рассказывал эту историю почти знаменитому писателю, у которого было издано уже несколько книг. Тот оторвался от очередной своей рукописи, прислушался…

– Ты хочешь сказать…

– Позвони любимой женщине, сходи с ней погулять на набережную, такая чудесная погода.

– Ты хочешь сказать, – настаивал он.

– Я хочу сказать, что жизнь прекрасна, и она быстро проходит. Никому не удалось вырваться отсюда живым, как говорит мой любимый актер.

– Нет, нет, мне нужно дописать мое творение, ты увидишь, оно будет самым лучшим, оно будет живым.

Он замолчал, взглянул на то, как сорвалась и упала звезда или искра из кузнецы Сварога… Почти знаменитый писатель позавидовал каком-то неведомому, далекому счастливчику, который работал не зря.

– Если искры падают, значит, у кого-то появится шедевр, – говорил ангел, – но ночь страсти с любимой женщиной, разве это не прекрасно? И ты можешь опоздать, она уйдет к другому или просто уйдет, и тогда никто тебе не сможет помочь ее вернуть.

Писатель опомнился, пелена спала с его глаз, чары растаяли, и он потянулся за сотовым телефоном. Только бы она была дома… Только бы она не успела уйти к другому. Если не везет в творчестве, то ведь должно повезти в любви, иначе, зачем мы пришли в этот прекрасный мир…

Глава 10 Покупал коня, а оказался осел

Наверное, когда Антон заявился следующим вечером, никто так не удивился его вторжению, как сама Анна. Явился парень без вызова и сказал о том, что у него сегодня оказалось значительно меньше работы, вот и решил передохнуть и свою работу вчерашнюю проверить. В этом Анна усомнилась, но спорить и истерить, как это в том самом Дурдоме происходит, не стала.

Она и смотрела его периодически для того, чтобы сравнить себя с молодежью, порадоваться тому, насколько она хороша, и как прекрасна ее жизнь на самом деле. А понять это можно было только в таком вот сравнении. На этот раз ей просто интересно было зачем этот юнец здесь. И вовсе не в сексе дела, она в этом не сомневалась, все о том вопило.

Пока Анна заваривала чай, они говорили о мире компьютерных технологий, о том, куда вообще все это может завести, и где они окажутся, когда раскрываются такие необозримые горизонты для творчества.

– Я вот и говорю о том, что никакие творческие объединения нынче не нужны, они даже вредны, потому что отнимают время и силы, и мало что могут дать взамен. Если все есть на экране компа, даже общаться можно вот так просто с теми же людьми. И не нужно идти куда-то, тратя при этом кучу времени и сил.

– Да я выходила туда, только чтобы по улице пройтись, и с людьми встретиться, – призналась она, – а остальное все могу сделать сама. С меньшими затратами энергии и значительно эффективнее. Тут ты бесспорно прав, дорогой мой.

Больше она ничего сказать не успела, потому что раздался звонок, настойчивый, упорный. Пришлось взять трубку, хотя она прекрасно знала, кто это звонит и что сейчас будет дальше. Этот сбежавший из дурдома был прекрасно ей известен. Он просто не мог не позвонить в силу своей подлой и сволочной натуры. О такте, порядочности говорить не стоило, да и разговаривать тоже, но она нажала на кнопку.

– Ну что, осталась, на чем болталась, могу поздравить с исключением из членов союза, теперь тебе почетным поэтом никогда не стать. Ни одного стиха в бесплатном сборнике не напечатаю, не жди даже, а ты чего хотела. Подвела нас всех, в грязь втоптала, и сдается мне, что ты все это специально сделала. Вот и получай по полной, чтобы духу твоего больше не было рядом с приличными людьми. И можешь рта не открывать, я тебе все сказал.

Если бы Антона не было рядом, Анна сказала бы ему все, что о нем думает, и такими словами, что отпало бы у него желание звонить ей вообще, ну а если бы не отпало, она бы его просто заблокировала. Но рядом с молодым человеком хотелось бы быть вежливой. Да она слишком мало его знала, чтобы раскрываться с такой скандальной стороны. И дернул же черт этого кретина позвонить сейчас, не нашел больше времени. И все же, когда он что-то такое еще лепетал, она, чтобы послать его подальше, наконец, произнесла:

– И тебе не хворать. Смотри, чтобы кирпич на голову не упал, – резко ответила Анна, и после этого нажала на кнопку.

№№№№№№№№

Анна резко выключила телефон и усмехнулась. Последнее слово осталось за ней, она тут же заблокировала тролля, чтобы он больше не разводил ее на эмоции. А оставалось только посочувствовать писательской братии. Ведь им оставаться с этим так называемым руководителем, который сам себя на эту должность и назначил, а теперь его оттуда никак не убрать. И как говорится писатель с возу, и жизнь хороша и жить хорошо.
<< 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 ... 15 >>
На страницу:
6 из 15