Анна – королева франков. Дочери Руси

Княгиня Ирина видела совсем другого Ярослава, и это показалось ей странным. Ее тревожило, что с отъездом Анны, нарушится что-то в их отношениях, и без того не очень простых. Она давно не считала эту землю чужой, но она была только женой князя Ярослава, сколько бы времени тут не прожила. Тень Софии белой птицей витала над ними, словно бы она ожила и вернулась назад.

Мефи по-прежнему ничего не понимал, что эта чертовка значит для него больше, чем ему казалось.

– Я не вернусь назад, – думала Анна, – что бы там не случилось, я не смогу больше вернуться назад.

Но Анна торопилась, ей не хотелось больше задерживаться, надо было двинуться в путь. И все остальные расступились перед ней. Анна проехала, а потом оглянулась на тех, кто оставался около дворца. Но все это оставалось в прошлом, она же рвалась вперед.

Проезжая по городу, она старалась запомнить все, что ее окружало, чтобы в чужой стороне вспомнить это все, когда нельзя будет дотянуться сюда. А вот если бы она была простолюдинкой, ей не нужно было бы уезжать из родного дома. Но ей хотелось стать королевой, пусть и в далекой Франции, не это ли самое главное, самое важное?

Бес от нее не отставал и на шаг, на время путешествия они должны были оставаться все время рядом. Но вот уже и городская стена осталась позади. Она не оглянулась, знала, как скверно оглядываться. Превратиться в соляной столб, как жене Лота ей совсем не хотелось. Ей только казалось, что Ярослав на белом коне стоит на дороге и смотрит ей вслед.. Но осталось только навсегда проститься с Киевом, и двинуться в неведомый мир.

ГЛАВА 3 СНОВА В СОФИЙСКОМ СОБОРЕ

После отъезда Анны Ярослав отправился в Софийский собор, понимая, что во дворце будет пусто и одиноко. Он остановился в центре этого собора. Ему хотелось, чтобы легкий призрак оказался перед ним снова.

Как тяжело было теперь общаться с княгиней. Отчаяние лишило ее разума, и она творила то, чего не ожидал он от нее прежде, это должно пройти, пусть все успокоится, потом они и смогут снова быть близкими людьми. В соборе он тоже оставался один, священник не решился к нему подойти. В такие минуты и появлялось чувство пустоты и одиночества, от которого никуда не деться, и спрятаться можно только за великими делами.

И только легкая тень промелькнула рядом, где-то высоко-высоко.

В тот момент, когда он уже и не думал, что кто-то перед ним появится, появился священник, он долго раздумывал, напоминать ли о себе, и все-таки решился это сделать.

– Надеюсь, что с моей дочерью ничего не случится в дороге? – спросил задумчиво князь.

– Я буду молиться о том, – отвечал святой отец.

Ярослав все еще взирал на него, словно видел в первый раз

– Она выдержит этот путь, она молодая и сильная, – говорил он задумчиво.

Но Ярослав думал о другом. Обязательно надо отыскать художника, попросить его по памяти нарисовать портреты дочерей, если они больше не вернутся в Киев, то пусть останутся под стенами храма. Тогда он сможет видеть их, как только будет тут появляться.

Ярослав сказал об этом священнику, тому пришлось согласиться, хотя было непонятно, доволен ли он тем, что творилось, что хотел князь. Ярослав заметил, что пока он говорил со священником, на белой стене, напротив которой он стоял, появилась какая-то тень. Сначала она показалась ему просто пятном, но потом он разглядел очертание замка. Таких не было на славянских землях. Но очертания становились все более четкими.

Конечно, это замок короля франков, – догадался он. Но почему он увидел его теперь? Значит, она доберется туда без всяких происшествий. Ему почудилось, что началась новая, совсем другая жизнь. Если для Анны это было только начало пути, то для него все подходило к финалу. Он развернулся и стремительно ушел оттуда.

Когда князь приблизился к палатам, то заметил княгиню вверху, на городской стене. В белом одеянии она казалась странной и далекой, словно привидение. Он запоздало упрекнул себя за то, что в такой день бросил ее совсем одну, он не должен был так поступатьКогда он подошел к ней, Ирина стояла так же неподвижно, словно превратилась в прекрасное и величественное изваяние. Но только в последний момент она пошевелилась.

– Зачем ты здесь? – спросил князь, словно не понимал, зачем она была тут.

– Мне казалось, что она вернется, что она обязательно вернется, но нет, этого не случилось, – отвечала княгиня.

– Она не вернется, – повторил князь, лишая ее последних иллюзий.

– Я видел королевский замок, в котором она останется навсегда, мы больше не узрим ее в нашем Киеве.

Он повернулся, княгиня пошла за ним. Ей надо было смириться с тем, что дочерей нет, и не будет рядом. Но жизнь продолжалась. Все повторялось, ничего не было нового.

ГЛАВА 4 ОБРАТНЫЙ ПУТЬ

В соборе отзвучала панихида, а Мефи, тем временем все еще шедший вместе с путешественниками, других дел у него не было, рассуждал о том, что он отправился в обратный путь. Вспомнил, как когда-то вместе с Рюриком они шли на эти земли, он помнил, почему так поступил, когда покидал старушку – Европу, а отправился на поиски новых земель и приключений. Но тогда он был только безгласным свидетелем всего, что творилось вокруг. Рюрик был из другой породы, воспитан иначе, они подходили друг другу и могли все перевернуть в мире, где он был когда-то зачат, а потом похищен вероломным норвежцем еще в утробе матери. Вот с Олегом, пришедшим к власти после Рюрика, он подружился по-настоящему. Не так много времени прошло с той поры, даже по его меркам, и вот уже дочь князя Ярослава отправляется в Европу, что приятно сознавать, такие перемены ему нравились.

По дороге обратно бес придавался воспоминаниям. И хотя Европа без него спокойно обходилась, но он радовался возвращению домой, все-таки домой. И костры инквизиции там полыхали по-прежнему. Он смотрел, как сгорают на низ людишки. Его занимало то, как взглянет на все это Анна, которая никогда прежде с этим не сталкивалась. Оставалось только представить себе это развлечение. Демон воды, как только они пересели с коней в ладьи и отправились в плаванье, заметил эту процессию в своих пределах, вот и решил немного развлечься. Как только корабли оторвались от берега, разыгрался неожиданный шторм. И бес, который и спокойной воды терпеть не мог, возмущался от всей души, понимая, чьи это проделки.

– Безумец, – расхохотался он, – он еще узнает почем фунт лиха. Они еще посмотрят, кто и с кем станет развлекаться.

Он взглянул на Анну, которая страшно побледнела и отшатнулась в сторону и встала рядом с Конаном. Надеяться она могла только на него. Демон увидел, что воин до сих пор живет и здравствует, и понял, Конан, что мечом тут не обойтись. Здесь всегда была сила, которая мощнее оружия будет. Давненько не топил он славянские ладьи, да там, где княжеская дочка была. И хотя и сам Демон не понимал, кому и за что он мстит, но отступать и сдаваться не собирался. А буря крепчала, уже не только служанки королевы испугались, а многие, кто там оказались. Словно пасти огромных животных открывались навстречу.

Бес успел подумать о том, что путешествие закончится, не успев начаться, королеву он потеряет. Стало ему обидно до слез, хотя самому ему ничего не грозило, но и радости мало. Не для того же все было, чтобы вода от них не оставила больше следа. В тот момент он увидел он алое пламя на горизонте, хотя до вечерней зари было далеко. А в том пламени что-то сверкнуло и рухнуло. Они не погибли, хотя ладьи стремительно шли ко дну, но волны тоже стали отступать, и ладьи поднялись на поверхность, все это происходило одновременно. Мефи первым заметил огромную черную тень, затмившую половину неба. Бес понял, что случилось, Демона просто столкнули в бездну, он больше не стоял у них на пути.

– Что это было? – наконец спросила Анна, когда к ней вернулся дар речи.

Конан знал не больше, чем она, но чувствовал, что существует в этом мире сила, пред которой Демон легче пера птицы, и управляться с ней он никак не может. А злоба его уже покоилась на дне морском, и выберется ли оттуда, как знать.

Все страшное было позади, им нечего больше бояться, можно спокойно продолжить путь. Царь Морской где-то в необъятных просторах только наблюдал со стороны за тем, что творилось в его владениях, но не приближался к ним. Анна чувствовала, что ей все еще не суждено было умереть, она станет королевой, если даже чудовище перед ней бессильно.

ГЛАВА 5 БЕС И БОГАТЫРЬ

Чтобы она не думала, что спасение пришло само по себе, бес решил нарисоваться, побеседовать с героями и может быть как-то и что-то им пояснить. Но только если это им будет интересно. Да и приятно было приписать себе подвиги, почувствовать себя сильнее и могущественнее, чем ты есть на самом деле. Вот и появился он в настоящем своем виде. Кажется, воплотился он хорошо, потому Анна и Конан обратили на него внимание. Мефи решил и продолжать в таком же духе, надеясь, что Мессир больше не следит за ним, и не оторвет хвост, если что-то ему сильно не понравится. Да и не вел он себя так глупо, как Демон воды, никому не бросал вызов. Все расчеты его оправдались.

– Ты думал, что только мечами можно путь себе прорубать? – спрашивал он у воина. Но иногда меч бессилен перед иной силой. Тогда нужно совсем другое. Но надо было действовать, пока не поздно.

– Думаю, что на воде с нами больше ничего такого не случится, все уже было, – заявил он. Но когда мы высадимся на берег, твой меч нам всем понадобится.

Тогда у тебя будет главная роль.

– Значит, еще что-то произойдет? – насторожилась Анна.

– Много чего произойдет, -говорил неопределенно бес. Но пояснять что-то он не собирался, пусть сами думают и гадают.

Когда Анна удалилась к себе, он остался на палубе с богатырем, то ли просто поговорить хотелось, то ли разговор был серьезный.

– Она нравится тебе? – спросил Мефи, повернувшись к воину.

– А какая разница, она уже королева, а я только ее воин, я готов за нее умереть.

– Да раза не помирать, – напомнил ему Мефи, остудив внезапный порыв.

– Да ты и стар для таких забав, просто Анна не понимает этого.

Воин фыркнул, отошел от него, ну как так можно, взять и все обрезать?

Но бес всегда таким оставался, делал, что захочется.

– Я оживил твою оболочку, но не душу, ты не можешь все это так чувствовать, – говорил бес, и в этом он был прав, конечно.

Конан не понимал, зачем он о том говорит, что он хочет показать и рассказать ему вдруг.

– Она всегда будет чужой для тебя, не только потом что, королева. Он словно выносил приговор, но в душе оставалась какая-то смута и надежда, на то, что все может быть иначе.