Эксперимент

– Белых нельзя приглашать – мы же с ними воюем!

– Сейчас не до этих игр – нужно людей спасать, – ответил Алексей.

– Вряд ли кто-то сможет их уговорить помочь нам, – сказал Данил.

– Я сам пойду просить помощи.

Алексей ушёл, а мальчишки продолжили работу, молча и сосредоточенно. Там, под завалом, у каждого могли быть друзья или родственники. Всё новые и новые люди прибывали к завалу. Длинные цепочки мальчишек, как спрут с длинными лапами, расчерчивали живыми линиями груду обгоревших обломков. Ребята передавали куски из рук в руки, вынося мусор таким образом за пределы зоны. Иногда попадались крупные обломки, их приходилось выносить нескольким людям. Все размеренно работали. Но вот попался огромный кусок лестничного пролёта. Ребята остановились, не зная, что им делать. На помощь пришёл Пашка Разверзев.

– Давайте сделаем сани и будем перевозить крупные куски, как это делали в древности, – сказал Пашка. – Смотрите, вон тот кусок металла можно использовать как основную часть санок, на которую мы положим кусок бетона. А вон те обломки колонны будут роликами, по которым кусок металла будет катиться.

Удивлённые мальчишки с интересом стали выполнять распоряжения Павла. С помощью нескольких металлических палок, используемых как рычаги, приподняли кусок бетона, закатили его на железный лист, в свою очередь уложенный на цилиндрические обломки. И покатили лист с куском бетона по этим обломкам. Те обломки, которые оказывались позади, снова выкладывали на пути движения саней. Так они перевезли несколько крупных обломков и, вдохновлённые удачей, продолжили свою работу. Те, у кого заканчивались силы, ложились чуть в стороне на горы обломков, отдыхали немного и снова возвращались к работе. Но, несмотря на прилагаемые усилия, истощённые мальчишки не смогли значительно изменить ситуацию. Гора была настолько огромна, что результат их работы практически не был виден. Ребята выбились из сил и пали духом. Но тут пришло долгожданное подкрепление. Белые, красные войска, вооружённые тачками, тележками, носилками, прибыли на подмогу. Алексей, вернувшись, умело руководил погрузкой обломков на тележки и вывозом. Сам впрягался в самых сложных ситуациях.

Работающих детей были уже тысячи, тем не менее работа двигалась недостаточно быстро. Алексей волновался, что люди в подвале не выживут. Он направил несколько бригад на поиски вентиляционных труб. Наконец трубы были найдены и прочищены, насколько это было возможно. И, как оказалось позже, они сделали это вовремя. Люди внутри к этому моменту начали задыхаться. Кислород, поступивший в прочищенные трубы, спас десятки, а может, и сотни жизней.

«Неужели такие трудолюбивые, сильные, упорные, дружные дети не смогут изменить свою жизнь к лучшему? – думал Алексей. – Почему столько лет мы так странно живём? Нам негде жить, нам нечего есть, нам холодно! Мы не учимся! Много лет ничего не меняется. Само ничего не изменится, нужно менять! Мы должны изменить нашу жизнь, мы сможем, у нас получится. Я верю. Мы уже выросли. Мы можем работать! Мы должны разобраться с проблемами! Выяснить, почему не работает отопление, почему нет электричества. Почему не работают школы? Почему на Верхнем берегу всё это есть, а у нас нет?»

Алексей вдруг заметил, что говорит всё это вслух. Несколько человек вокруг остановились и слушают.

– Не останавливайтесь, давайте работать дальше.

– Но мы хотим послушать, ты говоришь интересные, необычные вещи, – сказал кто-то из толпы.

– Я расскажу всё, когда мы откопаем людей, – сказал Алексей и яростно стал разгребать кучу обломков.

13. Спасение

Я очнулась. Но реальность была больше похожа не сон.

На мне лежит что-то. Кажется, это чья-то рука, а это чья-то голова. И я лежу на чём-то тёплом. Это чьё-то плечо. Что это такое? Где я? Нужно высвободиться и приподняться. Я должна понять, где я нахожусь. Что это? Свалка человеческих тел. Руки, ноги, головы. Дети, хаотично валяющиеся на полу. Почему они не встают? Они шевелятся немного, они не мертвы, почему они все лежат? Жутковато как-то. А я почему лежу и не встаю? Нужно попробовать. Очень трудно двигаться. Что со мной, я заболела? Может быть, это эпидемия? Мы все больны? Гудит голова. Трудно думать. Тяжело дышать. Болит живот. Очень хочется есть. Я давно не ела. Сколько прошло времени? Я слышу чей-то голос. Кто это говорит? Это он! Это он! «Мы должны изменить нашу жизнь!» Это он! Я сошла с ума. Мне чудится его голос. В подвале никто не говорит. Голос звучит извне! Только я это слышу? Другие дети тоже начали приподниматься. Многие откашливаются. Разминают затёкшие руки. Как будто в море из детей начался шторм. Все закопошились, отодвигая своих собратьев с собственных тел. Нарастает какой-то шум! Звуки всё ближе. Накатывает паника. Вдруг опять начнётся бомбёжка? Страшно. Очень страшно. Нет, не очень страшно, уже нет сил бояться. Руки дрожат. Трудно даже сидеть. Знакомое лицо. Кто это лежит рядом? Мы разговаривали с ней. Проснись, слышишь, проснись. Она не шевелится. Она жива? Мне страшно. Опять голос. Это его голос. Я не могла ошибиться. Я не запоминаю лица, вернее, не смотрю в лицо. А со слухом у меня всё в порядке. Это его голос. Где он? Что это за шум, скрежет, он всё громче. Из-за шума я не могу расслышать, что он говорит. Всё громче и громче. Мне больно от этого шума. Я не могу больше.

Свет! Я зажмурила глаза, потому что всё пространство залил свет. Шум всё громче, света всё больше, я оцепенела, сжалась в комок, не могу понять, хорошо это или плохо. Оцепенели все вокруг.

Проём становится всё больше. Шум и скрежет от скатывающихся по металлу камней. Последние несколько камней убрали, и труба, по которой мы все скатились сюда, свободна. Кто-то скатывается по проёму вниз.

– Все живы? – это его голос. Я не могу его разглядеть. Он стоит спиной к свету, и я вижу только силуэт. Все вокруг зашевелились.

– Это Лёха!

– Это Алексей!

– Это наши!

– Ура!

Теперь я знаю его имя. Алексей.

– Спускайте верёвки! – крикнул вверх Алексей и снова обратился к нам: – Кто может, ползите вверх по трубе, цепляясь за верёвки. Остальных будем вытаскивать.

Толпа зашевелилась. Те, у кого остались силы, поползли к выходу.

– Что там, Алексей? Они живы? Почему никто не выходит? – крикнули сверху.

– Живы! Просто ослабели от голода и недостатка кислорода. Спуститесь сюда кто-нибудь. Будем здесь привязывать их верёвками, несколько человек пусть тянут сверху, – ответил Алексей.

– Хорошо, – откликнулись люди наверху.

Несколько человек быстро скатились вниз и начали помогать подниматься тем, кто мог передвигаться вверх по трубе сам. Алексей и ещё два парня обвязывали верёвками совсем ослабевших, и их поднимали наверх.

Один из ребят, находившихся всё это время недалеко от меня, подошёл к Алексею.

– Мишка, привет. А я недоумевал, почему ты не пришёл на совещание. Как ты здесь оказался? – сказал Алексей.

– Как и все остальные. Мы убегали от Белых. Их было в несколько раз больше, у нас не было шансов. Пришлось схорониться. Обычная ситуация. А что произошло потом? Неужели дело дошло до реальных боевых действий? Кто-то применил оружие?

– Нет, что ты! К счастью, до этого не дошло. Начался пожар. И вторично загорелась многоэтажка, которая уже горела в прошлом году. Витражи начали плавиться, и весь дом рухнул, задев соседний. Соседний дом тоже начал падать. Постепенно обрушился весь квартал.

– Жертв много?

– Наверняка сказать нельзя. Надеюсь, что немного. В обгоревших домах почти никто не жил. Те, кто случайно оказался в этом районе, думаю, убежали, когда начался пожар, – со вздохом проговорил Алёша.

– Ты не представляешь, насколько вовремя вы прочистили вентиляционные трубы. Мы уже отключаться начали от недостатка кислорода, – сказал Миша.

– Да уж, натерпелись, бедные. Сколько вы здесь просидели? – спросил Алексей.

– Трудно сказать. Было абсолютно темно. Все батарейки сели. Мы потеряли счёт времени. А когда здания рушились, нам казалось, что это взрывы. Мы были уверены, что началась война.

– Вот фантазёры, – усмехнулся Лёша.

– Было реально очень страшно, – признался Миша. – Нас баба Маша спасала – сказки рассказывала.

– Баба Маша тоже здесь? – обрадовался Лёша. – А мы её искали. И благодаря этому нашли вас. Нам Витька сказал, что она здесь жила последнее время. Где она? Нужно её срочно вытаскивать на воздух!

– Я знаю, где она! Сейчас приведу! – сказал Миша и направился в наш угол. Лёша пошёл за ним, пробираясь между ещё лежащими на земле детьми.

Он идёт сюда. Мне страшно и хорошо одновременно. Дыхание перехватывает. Хочу встать навстречу и шевельнуться не могу. Прошиб пот. Дрожу от холода. Или от чего-то другого. Узнает ли он меня? В этой одежде, всю грязную. Может, лучше спрятаться? Не хочется, чтобы он меня такой увидел. Поздно. Он стоит и смотрит на меня. Не могу смотреть в глаза, как всегда, отвела взгляд. Нет! Мне нужно его рассмотреть и запомнить. Смотри! Смотри! Не могу, бесполезно, ничего не могу с собой сделать. Кружится голова. Он узнал меня. Он подошёл, легко поднял меня на руки и понёс к выходу. Обвязал верёвкой. Меня вытянули наверх, он вылез следом. Он не узнал меня, наверное, просто решил помочь девчонке. Девочек здесь мало. Инга!!! Где Инга? Кто-то поднёс к моим губам бутылку с водой. Теперь я знаю, что такое счастье. Пить – это лучшее, что может быть в жизни. Я не пила целую вечность! Лучше бы не пила. В животе забурлило, и жутко захотелось есть. Я не могла сидеть и уткнулась в землю от боли и слабости. Мне в рот положили кусочек хлеба. Медленно жую. Будто учусь жевать заново.

– Завтра у пункта выдачи еды проведём перекличку и общее собрание. Сейчас разведите по своим домам тех, кто был в подвале, и поделитесь едой, пожалуйста, – попросил Алексей.

Последняя фраза была лишней. Дети вытаскивали остатки своих пайков из-за пазухи и кормили пострадавших. Двое суток просидели они в подвале. На вторые сутки уже ни у кого не было ни воды, ни еды. А потом и кислород стал заканчиваться.

Я съела кусочек хлеба, запила водой. И то ли уснула, то ли отключилась. Голоса стали стихать, свет погас. Может, наяву, а может, в моём сознании. Но страха почему-то не было, было тепло и уютно. Как никогда!

14. У него

Я проснулась. Но глаза открывать не хочется. Мне хорошо. Постель жёсткая. Одеяло грубое. Пахнет странно. Что-то всё время гудит. Но так хорошо! Почему хорошо? Где я? Может, открыть глаза? Посмотреть? А вдруг я сразу пойму, что всё плохо? Не хочется. Сейчас так хорошо. Какой-то шум. В комнате кто-то есть. Это однозначно не мой дом. И это не мама с папой. Но и не подвал. Приоткрываю один глаз. Теперь я понимаю, почему мне так хорошо. Алексей сидит ко мне спиной за компьютером. Он почувствовал, что я проснулась? Надеюсь, что нет. Хочется растянуть это мгновение в вечность. Аккуратно поворачиваю голову. На подоконнике цветок. Впервые вижу цветок на Нижнем берегу. Надо мной полка. Почему-то я уверена, что там книги, хотя я не могу этого видеть. Перед кроватью на столике контейнер с едой и бутылка воды.

Я резко подскакиваю. Хватаю ложку и накидываюсь на еду, забыв обо всём на свете. Лишь доев последние крошки, поднимаю глаза и наталкиваюсь на его смеющийся взгляд. В любой другой ситуации я наверняка смутилась бы, вспомнила, что я грязная, нерасчёсанная, но не сейчас. Сейчас я чувствую только одно – я сыта. Никогда в жизни не ела такой вкусной каши. Хотя она была такая же, как и та, которой угощала меня Инга.