Отец

Из-за неподъёмной крышки им не разрешалось забираться туда. Но желание полакомиться было сильнее всех запретов.

– Люда, ты поможешь мне залезть в подвал? – спрашивала сестра.

– А папа?.. – с испугом и в то же время с готовностью помочь отвечала она.

– Мы – быстро, а папа – на работе, – успокаивала Лена, не давая сестре закончить фразу. – Возьмём по два мандаринчика, он и не заметит.

Так дети поступали до тех пор, пока в фанерном ящике не показывалось дно.

– Что мы скажем папе? – спрашивала Люда.

– Не бойся, папа не будет нас ругать! – уверенно отвечала сестра.

Отец догадывался, куда таинственным образом исчезали мандарины. Но лишь журил своих малышек, понимая, что эти оранжевые плоды – слабое им утешение. Мама старалась скрасить их одиночество, находила возможность чаще отправлять посылки с фруктами и конфетами. Маленькая с нетерпением ждала, когда отец придёт с почты и откроет фанерный ящик, из которого всегда очень вкусно пахло.

– Ну, что же так медленно?! – думала она про себя.

И вот однажды, когда ей было почти шесть лет, в одном из них она увидела не апельсины и мандарины, а что-то коричневое … Сердце забилось в два раза чаще.

– Что это? Форма! – воскликнула она. – И портфель здесь! Ура-а-а! – Она принялась разглядывать обновки. Фартук был необыкновенным: с плиссированными крылышками, с необычной формы кармашками …

– Я пришью красивый кружевной воротник на платье, – размечталась она и уже представила, как пойдёт по школьному коридору и как мальчишки и девчонки будут смотреть на неё … Портфель тоже был не похож на те, которые продавались в кировских магазинах.

В эту ночь девочке не спалось: эмоции переполняли её. И тут она вспомнила про Лену, которая так и не порадовалась за неё. Сестру больше волновали отношения с подругой или соседкой Аллой, нежели с ней. Люде было обидно, но, чтобы не ругаться, она старалась никому не докучать. И всё-таки в школу повела её за руку сестра, о чём и мечтала первоклассница. Она шла с гордо поднятой головой, и ей казалось, что за неё радуются все, кто встречался им по дороге. Может, так оно и было. Маленькая с огромным бантом на голове и большим по сравнению с её ростом портфелем, она вызывала умиление у прохожих.

Ещё один забавный случай, за который сёстры понесли наказание, произошёл в июне, когда на грядках только-только начала созревать клубника. Трудно было пройти мимо душистых сочных ягод.

– Лена, посмотри, уже красненькие появились, – Люда осторожно раздвинула кустики садовой земляники, чтобы не повредить их, и показала сестре – дескать, скоро можно будет сорвать ягоды.

– Они ещё зелёные, – категорично заявила Лена и поспешила уйти, чтобы удержаться от соблазна нарвать «зелепух» – так местные ребятишки называли недозревшие плоды.

– Леночка, не уходи! Ты плохо рассмотрела, там есть одна ягодка, совсем зрелая, – не унималась Люда. – Может быть, всё-таки сорвём?! – провоцировала она свою старшую сестру. Лена больше всего боялась пойти на поводу у младшенькой.

– Ну, хорошо, ещё посмотрим! – с неохотой соглашалась она. Люда чувствовала: сестре тоже хочется клубники.

– Смотри, здесь их много! – радовалась маленькая охотница. Кисло-сладкие «зелепухи» дети любили больше, чем спелые ягоды, наверное, потому что они были первыми после долгой весны.

– Ещё, ещё!.. – перебивая друг друга, восторженно кричали девочки.

Они и не заметили, как подол платья у одной и другой вдруг стал тяжёлым, и ягоды начали падать на землю.

– Лена! – ужаснулась девочка. – Мы почти все «зелепушки» сорвали! Достанется нам от родителей!

– Что-нибудь придумаем, – уверенно сказала сестра, – и тут же нашла решение: спрятать весь урожай садовой земляники в печке. – Там уж точно родители не найдут.

Люда с благодарностью согласилась помочь сестре. Быстро отодвинули заслонку и спрятали ягоды на загнетке. Девочки с облегчением вздохнули и уверенные в том, что их тайник никто не найдёт, принялись мыть посуду. До прихода родителей оставалось часа два – столько, что сёстры забыли про клубнику. Вернувшись с работы, папа, словно ему кто подсказал, зачем-то полез в печь.

– Это что такое? – строго спросил он у дочерей.

– Это я, это мы … – запинаясь, что-то невнятное произнесла маленькая озорница. – Нам так захотелось клубники … Не выдержав пристального взгляда отца, она заплакала. Папа, конечно же, простил их.

– Вот заболят у вас животы, придётся пить горькое лекарство, – предупредил он.

Девочки были согласны на всё, лишь бы их не ругали. Однако урок не пошёл впрок. Через несколько дней Люда снова очутилась в огороде. Казалось, ягоды созревали на глазах. Сестру она больше не звала, решила действовать самостоятельно.

– Уж если попадёт, то только мне, – рассудила она и принялась собирать клубнику. Время пролетело незаметно.

– Люда, мама идёт! – крикнула Лена, – спрячься куда-нибудь.

Сестра попыталась задержать маму разговорами хотя бы на несколько минут. Люде этого хватило, чтобы потом её долго искали.

– Ну, куда же ты пропала? – рассердилась не на шутку мама.

Озорнице показалось, что она просидела целую вечность. Страх заставлял провести в месте, где хранились ухваты, несколько часов. И только когда ей сильно захотелось в туалет, она выдала себя. Родители так обрадовались появлению дочери, что забыли про наказание. Папа собрал для Люды несколько ягод поспевшей клубники и протянул ей.

– Возьми, дочка, поешь, но больше так не делай! – пожурил он. – А ты хочешь научиться играть на пианино? – неожиданно спросил папа.

– Конечно! – воскликнула Люда. – Но ведь оно дорого стоит?! – уже с грустью в голосе, но с надеждой произнесла она.

Папа промолчал, но было видно, что он уже что-то придумал.

– Завтра узнаем условия приёма в музыкальную школу! – пообещал отец.

Люда не спала всю ночь. Её одолевали чувства радости и страха. Как примут их в музыкальной школе? А вдруг она не сможет ответить на вопросы учителя или окажется, что у неё нет слуха?

Наутро Люда с папой и сестрой отправилась в центр города. Там находилось неприглядное одноэтажное здание, в котором размещались небольшие классы. В первом – стояли старые фортепиано, во втором – баяны и аккордеоны, в третьем расположились домры и балалайки. Проходя по узким коридорам, будущая ученица слышала, как кто-то разучивает гаммы и исполняет знакомые мелодии. Она тут же представила, как будет сама играть на пианино, петь свои любимые песни и устраивать концерты для своих близких.

Отец давно заметил, что у дочки есть способности к музыке: она хорошо пела и танцевала. Но начало учёбы отодвинулось на долгие три года – в музыкальную школу принимались дети с десяти лет. Чтобы отвлечь дочь от грустных мыслей, отец решил записать Люду в спортивную секцию. Тонкой и гибкой, невысокого роста, девочке предложили заняться спортивной гимнастикой. И она согласилась. Даже расстояние в пять километров от школы, которое предстояло преодолевать три раза в неделю, девочку не испугало. Лена искренне удивилась такой решимости.

– А будешь успевать делать уроки в основной школе? – забеспокоилась сестра.

– Угу! – ответила Люда, не предполагая, каким трудным окажется её путь к успеху. Сколько радостных и горестных минут переживёт она!

5. Характер

В огромном спортивном зале, который находился в здании только что отстроенного городского Дворца культуры, на одной стороне стояло гимнастическое жёлтого цвета бревно, на другой – двухуровневые брусья, кожаные «козёл» и «конь» для опорных прыжков, в углу висел толстый и прочный канат, на полу лежали неподъёмные чёрные и коричневые маты.

Первоклассница поначалу струсила: гимнастические снаряды напоминали ей больше приспособления для пыток. Да и общение с незнакомыми девочками давалось с трудом: на улице её друзьями были только мальчишки, поэтому первое время она чувствовала себя не в своей тарелке. Иногда появлялось желание оставить занятия.

– Не бойся, у тебя всё получится! – заметив смущение юной гимнастки, старалась успокоить тренер Раиса Николаевна Ким.

– У меня нет купальника, – выдавила из себя девочка. – И чешки негде купить.

За подобными вещами кировчане, впрочем, как и все жители провинциальных городов, у кого была возможность, ездили в Москву. Первый гимнастический костюм мама сшила из папиной майки, перекрасила его в чёрный цвет, и уже на следующее занятие Люда пришла, как и другие её сверстницы, в купальнике. Купить чешки, белые гольфы и носочки попросили своих знакомых, которые часто ездили в столицу. Через некоторое время у дочери было всё, что требовалось, – и чешки, и настоящий костюм.

В спортивной секции Люда занималась три года, пока не произошёл конфликт с Раисой Николаевной. Юная гимнастка подавала большие надежды: легко садилась на поперечный шпагат, считавшийся верхом мастерства, бесстрашно крутилась на верхней перекладине брусьев, чётко выполняла опорный прыжок. И хотя упражнения на бревне ей удавались, самый сложный в гимнастике снаряд она не любила, потому что с трудом удерживала равновесие. К тому же выступление на бревне требовало точности движений, собранности и сосредоточенности, которых так не хватало маленькой гимнастке.

Раиса Николаевна полюбила способную девочку как родную дочь. Люда порой не могла дождаться, когда же закончатся уроки в основной школе, и она снова очутится в спортивном зале. Перед началом занятий гимнастки любили наблюдать за тренировкой тяжелоатлетов, которые зачем-то подходили к большой ёмкости с белым порошком, опускали в неё ладони, делали несколько движений и только тогда поднимали штангу. Как потом оказалось, сухая магнезия была необходима и для выполнения гимнастических упражнений. Люда часто возвращалась с тренировок в одежде, пересыпанной белым порошком, но не расстраивалась.