Иоанн III Великий. Первый Российский государь. Летопись жизни. Часть III

Грамоты, связанные с «Юрьевым днём»

Так называемый «Юрьев день» известен на Руси с самых давних времён. Этот писаный, а первоначально, возможно, и неписаный закон ограничивал переход крестьян от одного хозяина к другому двумя неделями после сбора урожая: одной до Юрьева дня осеннего, и второй – после этого дня. Он был выгоден не только землевладельцу, но и самому крестьянину, ибо ограничивал возможность хозяина выгнать работника, не дав ему собрать урожай, получить определённую выгоду от своего нелёгкого труда. Не удивительно, что Иоанн Великий не упустил в своём судебнике 1497 года этот важный рычаг, регулирующий взаимоотношения собственника земли и его работника-наёмника. Ниже приводится одна из первых грамот великого князя Иоанна III, где упоминается Юрьев день. Она появилась задолго до издания первого Судебника, – примерно в 1463 – 1468 годах – во время присоединения к Москве в 1463 году Ярославского княжества. В эти годы наместником в Ярославле был князь Иван Васильевич Стрига – Оболенский. Из второй грамоты мы видим, как соблюдался этот день, и какое наказание несли его нарушители. Как мы можем убедиться, Иоанн жалеет своих «хрестьян». Он не стремится их как-либо наказать, лишь приказывает, в случае обнаружения, вернуть их на место – до наступления «Юрьева дня». Обратим внимание, что после смерти отца Иоанн первоначально продолжает носить лишь титул великого князя.

* * *

Около 1463 – 1468 гг. Указная грамота Иоанна III Ярославскому наместнику об отказе крестьян в Юрьев день.

«От великого князя Ивана Васильевича в Ярославль боярину моему и наместнику князю Ивану Васильевичу и в волости волостелем и вашим тивуном

и вашим заказником

. Бил ми челом игумен Троецкой Сергеева монастыря з братьею о том, что деи у них отказываете люди

в мою отчину в Ярославль межи Юрьева дни

из их села Федоровского из Нерехты и из деревень. И яз князь велики их пожаловал – людей есми им из их села из Федоровского и из деревень не о Юрьеве дни отпущати не велел в Ярославьское, а хотя хто у них и откажется не о Юрьеве дни, и яз им того вывести велел назад. А вы бы у них тех их людей межи Юрьева дни не отказывали, а кто хочет от них отказатис в мою отчину в Ярославль, и вы бы у них отказывали о Юрьеве дни, неделя до Юрьева (дни) да неделя по Юрьеве дни, в две недели. А межи Юрьева дни бы есте у них не отказывали никого по сей моей грамоте. А прочет сю мою грамоту, отдайте им назад, и они собе держат ее въпрок».

На обороте: «Князь великий».

––

Примечания

1. Волостели – правители волости, тиуны – ведали селами.

2. Заказник – приказчик.

3. Отказываете люди – здесь: переманиваете, вывозите людей.

4. Межи Юрьева дни – не в определенное по закону время ухода крестьян – Юрьевых дней, возможно, не дав крестьянам собрать посеянный и выращенный урожай.

5. Акты социально-экономической истории Северо-Восточной Руси конца XIV – начала XVI в., т. 1, М., 1952 г., № 338, стр. 245-246.

* * *

1467-1474 г., марта 23. Грамота окружная в. кн. Ив. Васильевича в Суздаль и Юрьев наместникам и посельским, по челобитью Тр.-Сергиева м-ря иг. Спиридония, о сыске и выводе обратно троицких кр-н, вышедших из Шухобальских сел зимой, перед «Сборным» воскресеньем.

«От великого князя Ивана Васильевича в Суздаль и в Юрьев – к наместником, и в мои села и слободы, и в боярьские села и в слободы – к поселским. Бил ми челом игумен троецьскои Сергиева монастыря Спиридонеи, а сказывает, что деи из их сел из монастырьских из Шухобалских вышли хрестьяне сее зимы о Зборе. И яз, князь велики, дал есмь пристава… велел есмь их вывести. И где пристав мои их наедет в моих селех или в слободах, или в боярьских селех и в слободках, и пристав мои тех их хрестьян монастырьских опять выведет в их села в Шухобальские, да посадит их по старым местом, где хто жил, до Юрьева дни осеннего».

––

1. Акты социально-экономической истории Северно-Восточной Руси конца XIV – начала XVI в., т. 1, М., 1952 г., № 359, стр. 263.

* * *

1474 г. Договорная грамота крымского царя Менгли-Гирея с великим князем Иваном Васильевичем

Из летописей и посольских книг мы знаем, что инициатором заключения союза между Москвой и Крымом был, вероятно, сам Иоанн, передавший в Крым с тамошним купцом речи к царю (хану) Менгли-Гирею, которые, возможно, и содержали предложение союза. С первым же своим посольством в Крым в марте 1474 года Иоанн пересылает грамоту к некоему купцу Хозе Кокосу, где благодарит за оказанную услугу, за передачу его речей к Крымскому царю. В результате уже сам царь Менгли-Гирей прислал в Москву своего посла Ази-Бабу с предложениями о братском союзе и с грамотами. Так завязываются союзные отношения Москвы с Крымом. Из первой же грамоты (ярлыка) Менгли-Гирея к Иоанну III мы видим, что союз этот был заключён на тех условиях равноправия, которых требовал великий князь, «на равных». Договор не предусматривал ни присылки какой-либо дани, ни определённых подарков, и даже предоставлял немалую выгоду для русских послов: освобождал их от уплаты налогов за провозимый с ними товар. Посольские книги убеждают нас, что эта грамота была написана в близком соответствии с одним из образцов (проектов), предложенных и присланных в Крым самим Иоанном.

* * *

Перевод шертной грамоты Крымского царя Менли Гирея, утвержденной крестным целованием Великого князя Иоанна III Васильевича, о сохранении взаимной дружбы и братства. Писана в 1474 году.

«Вышняго Бога волею, яз Менли Гирей Царь пожаловал есмь, взял есми с своим братом, с Великим Князем Иваном, любовь, и братство, и вечный мир от детей и на внучата; быти нам везде за один, другу другом быти, а недругу недругом быти. Кто будет друг мне, Менли Гирею Царю, тот и тобе друг, Великому Князю Ивану; а кто будет мне, Менли Гирею Царю недруг, тот и тобе, Великому Князю Ивану, недруг; <…>. А мне Менли Гирею Царю твоея земли, и тех Князей, которые на тебя смотрят, не воевати, ни моим Уланам, ни Князем, ни Козаком

; а без нашего ведания люди наши твоих людей повоюют, а придут к нам, и нам их казнити, а взятое отдати и головы людские без окупа нам тобе отдати

. А коли мой посол от меня пойдет к тобе к Великому Князю Ивану, и мне его к тобе послати без пошлин и без пошлинных людей; а твой посол ко мне приидет, и он идет прямо ко мне. А пошлинам Даражским и иным

всем пошлинам никоторым не быти. А на сем на всем, как писано в сем ярлыце

, яз Менли Гирей Царь с своими Уланы и со Князьми, тобе брату своему Великому Князю Ивану, молвя крепкое слово, шерть

есми дал; жити нам с тобою по сему ярлыку».

––

Примечания

1. Как видим, козаки (казаки) в средневековье принадлежали к высшему военному сословию у татар, находились среди татарской знати в ранге сразу за князьями.

2. Речь идет о пленных.

3. Пошлинам Даражским и иным – налогам, которые брались за проезд через границу или по землям иноземного государства.

4. Ярлык – так обозначалась на татарском языке грамота.

5. Шерть – клятва.

6. Собрание Государственных грамот и договоров, хранящихся в государственной коллегии иностранных дел (СГГД), ч. 5. М., 1894 г., стр. 1.

* * *

Памятники дипломатических сношений Московского государства с Крымской и Ногайской ордами, и с Турцией

Здесь уже говорилось, что одним из самых интересных и ярких документов средневековой России являются русские посольские книги. Инициатором их появления и ведения, вероятнее всего, стал сам великий князь Иван Васильевич. В 1474 году он впервые приказал своим дьякам записать все речи и скопировать документы отправлявшегося в Крым московского посольства. После этого традиция таких записей стала постоянной. С XV века до нас дошли лишь посольские книги по связям с Крымом, Литвой и Священной Римской Империей. В них сохранились также отдельные записи о посольствах в Венгрию, в Казань, в Турцию, в Кафу, к ногаям. Книги, касающиеся посольств в Казань, в Молдавию, в Данию, Швецию, к «Ливонским немцам» и другие европейские страны утрачены. Но и те документы, что сохранились, наглядно отражают многочисленные внешнеполитические связи и дела времени правления Иоанна Великого. Повторюсь, что эти документы значительно точнее и достовернее, чем летописи. Читая их, легко можно догадаться, кто автор той или иной речи: государь всея Русии, великий князь Литовский, крымский царь, либо турецкий султан. Своеобразны и различимы речи немецких послов, татарских князей и царевичей. Переписчик не опускает даже деталей, которые весьма негативно характеризуют его государя. Достоверность посольских книг подтверждают сохранившиеся подлинники документов, которые дословно совпадают с теми, что скопированы.

Отдельные цитаты из посольских книг уже использованы мною в «Летописи жизни» Иоанна. Однако документы этих книг столь важны и интересны, что мне показалось возможным привести ещё некоторые из них и в Приложении. В том числе – предисловие к посольским книгам их составителя, историка Г. Карпова:

«До второй половины XV века мы не имеем отдельно записанных дипломатических сношений великих князей московских с каким бы то ни было иностранным государством; со времен же Ивана III, становятся известными такие записи дипломатических документов. Из первых наших посольских книг видим, что самое записывание сношений с иностранными государствами при Иване III вызывалось каким-нибудь важным политическим событием: так древнейшая посольская книга, Крымская, начинающаяся 1474 годом, открывается договором великого князя с ханом Менгли – Гиреем о том, что впредь московский государь будет писаться к татарскому хану не холопом, а братом. Что касается дипломатических сношений с польско-литовским государством, то начало первой посольской книги польского двора (1487 год) совпадает с событием еще большей политической важности, – именно с началом возбуждения вопроса Иваном III о воссоединении Западной России.

Из дипломатических актов в древнейшие посольские книги сначала заносили: верительные грамоты, посольские речи, ответы на них и договоры; затем нашли нужным записывать наказы послам, их донесения о посольствах, подорожные, и мало-помалу дошли до необходимости внесения всевозможных документов, относившихся до иностранных сношений. В первых посольских книгах видим, что большая часть наших дипломатических актов составлялась по пунктам, по статьям; этот способ изложения актов и дал впоследствии книгам дипломатических записей название статейных списков. <…> Акты первых посольских книг отличаются чрезвычайной краткостью; так посольские речи состоят из трех – пяти пунктов <…>. Но, несмотря на краткость дипломатических актов XV века, язык их уже поражает своей точностью и определенностью.

Из актов дипломатических сношений древней России с иностранными государствами, по важности содержания, на первом месте стоят сношения с Крымом, Турцией, Швецией и главным образом с Польшей».

В первом приведённом ниже документе стоит обратить внимание на титул Иоанна – к 1484 году он уже использует в своих грамотах в Крым термин «царь», тон его уверенный, порой и назидательный. Он отказывается исполнить просьбу Менгли-Гирея и отпустить со своей службы в Крым его брата Нурдовлата «тебя деля», то есть ради тебя же. Объясняет, почему не присылал подарков двум приближённым хана, требует впредь не отправлять к нему с посольством «бездельных людей». Тут же Иоанн подтверждает верность союзу с Крымом и призывает Менгли-Гирея не заключать мир с Литвой. Видим также, что великий князь продолжает закупать драгоценности, а ещё откликается на просьбу проповедника «Захарии Скарьи» и посылает ему в Кафу приглашение посетить Москву.

Вторая грамота от 1486 года повествует о приключениях посольства Фёдора Курицына, которое попало в плен к туркам, а также о том, как Иоанн выручал своих людей, не жалея средств. Здесь также видим, как зарождались русско-турецкие отношения.