Ой, мамочки!

– Ага, и ходить туда-сюда, чтобы тропа к нему не зарастала? – Вера рассмеялась. – Нет, Ирочка, ничего особенного я не сделала. Просто то, что должна была. Да и дети у меня замечательные. С Максимом помогали очень.

– Постой, а как у тебя свои появились?

– А это продолжение. После того как я старших забрала, год прошел, и я встретила своего будущего мужа. У меня машина сломалась, а он мне помог. Так и познакомились. Он из большой семьи, родни куча. Мать, бабка, две сестры, это не считая мужчин. Там свой уклад и мужчины в женские дела не лезут. А все, что касается детей и дома – это женские дела. И за новой невесткой все должны наблюдать. Мало того, что я не ко двору пришлась со своим «выводком», так еще и самостоятельная чересчур оказалась.

– Конфликтовали?

– Не сразу. Я ведь понравиться хотела. Поэтому и молчала где надо и где не надо. Муж мой хороший человек. Сразу дал понять своим, что я не увлечение. С детьми общий язык нашел. Все было хорошо, пока у нас Катя не появилась…

– А что не так?

– А вот то же самое, что у тебя. Я мгновенно стала неправильной матерью. Все делала не так. Роды тяжелые были, меня с того света буквально вытащили. Я еле на ногах стою, а мне лекции читают, как я должна за ребенком ухаживать по обычаям, да мужа ублажать. А мы с мужем, смешно сказать, ни о каком блаженстве даже не мечтали. – Вера рассмеялась. – Мечтали выспаться! Катерина у меня такая звонкая получилась как колокольчик! Да еще и Максим ревновать стал сильно. Маленький же еще. В общем такой букет проблем получился – мама не горюй. Без старших я бы и не справилась. Васька тогда на себя готовку взяла, а Руслан приходил из школы и драил всю квартиру. Не считал зазорным. Пока добрая моя свекровь ему не растолковала, что не мужское это дело. А много надо? Подросток еще. Начались взбрыки. Вроде ничего серьезного. Это я так считала, а семья моя новая считала по-другому. Шептались, сплетничали, а потом как-то собрали женсовет. И поставили мне ультиматум. Я ведь плохая мать, как ты помнишь. Поэтому ни тем детям, ни своей не могу нормально ничего дать. Вот и потребовали они, чтобы я старших детей отдала обратно в детдом.

– Что?! – Ирина охнула так громко, что беспокойно завозились близнецы. Она толкнула коляску, начав неспешный ее танец туда-сюда и снова повернулась к Вере. – А ты?

– А что я? Я поняла, что надо что-то срочно менять.

– Что ты сделала, Вера?

– Выгнала всех. В шею. Орала так, что на Оперной площади в Париже слышно было, наверное. Я же вообще-то не скандальная. Ругаться и отношения выяснять не умею, а тут меня аж понесло. Муж пришел в конце этой феерии и сказать, что он обалдел – не сказать ничего. Правда, когда узнал из-за чего сыр-бор, орал еще громче меня.

– На своих?

– Ага. Объяснил им, кто для него теперь «свои». Я после этого готова была ему не то, что сына родить, а все что угодно сделать. Так появился Сашка. Страшно было до истерики. Я рожать боялась. Но, с ним все оказалось иначе. Рожать самой мне не дали. Прокесарили. И я забыла все свои страхи, как только его на руки взяла. И, Ира, я только с младшим сыном поняла, что такое быть матерью. Не затурканной чужими претензиями и советами теткой. Не перепуганной и ничего не соображающей от усталости тенью, а матерью. Я больше никого не слушала. Спала вместе с сыном, кормила так, как советовал врач. И знаешь, что самое интересное?

– Что?

– Они ведь с Катей погодки. И дочка у меня была очень характерная, капризная, а тут, как подменили. Я успокоилась, и ребенок мой успокоился. И спать стала хорошо, и ела так, что только за ушами трещало. Говорят, что тяжело с погодками. А мне легко было. Я даже на йогу записалась. Правда ходила, конечно, через раз, а то и через пять, но ходила же! И никто мне больше не рассказывал, что я «не такая». А ведь был момент, когда так достали, что я сидела на подоконнике и думала о том, что мне хочется просто покоя…

Ирина вздрогнула и отвела глаза.

– Понятно. Ирочка! – Вера взяла за руку Ирину. – Мне психолог потом сказал, что это обычное явление. Человек не может постоянно быть в психотравмирующей ситуации. И если ему твердить, что он свинья, то и захрюкает и что похуже сделать может. Главное, не дать себя загнать в эту яму. Выбраться из нее очень сложно. Особенно, если некому помочь. Вот ты сегодня первый шаг уже сделала.

– Какой? – Ирина удивленно посмотрела на Веру.

– А рассказала мне. Держу пари, ты даже мужу ничего не рассказывала? Так? Не хотела скандала в семье. Не хотела с мамой его рассорить и боялась.

– Если ты мне скажешь сейчас – чего, то я решу, что ты ведьма.

– А не надо тут ведьмой быть. Боялась, что выберет не тебя, а маму, так? Она тебе это очень хорошо объяснила, кто главная женщина в его жизни?

– Ты – ведьма, Вера!

– Нет. Обычная баба. Ладно, ладно, не хмурься! Женщина. Эти проблемы, кажется, с начала мира существуют и будут существовать, когда и нас не станет. И каждая мама своему мальчику будет объяснять, что мать у него одна, а жен может быть сколько угодно.

– Вер, если я своим такое хоть раз скажу…

– Не зарекайся. Они у тебя еще крохи совсем. Откуда-то же берутся знатные такие свекрови. – Вера рассмеялась. – У тебя масса времени, чтобы переосмыслить свой подход к этой жизни.

В коляске завозились близнецы, и Ира поднялась со скамейки.

– Спасибо тебе, Верочка!

– А не за что! – Вера глянула на часы и тоже встала. – Нам пора. У Кати танцы через полчаса.

– Вера… – Ирина опустила глаза, не решаясь спросить.

– Придем ли мы завтра? – улыбнулась Вера. – Обязательно придем. До встречи.

Она подхватила стаканчики, в которых еще плескался на донышке кофе и, махнув на прощанье рукой, пошла в детской площадке.

Ирина поднялась домой и, раздев мальчишек, на минуту задумалась, а потом взяла телефон и вызвала врача, который вел ее детей частным образом, на дом. Через пару часов она скинула список покупок мужу и посмотрела на малышей.

– Теперь все будет по-другому!

Галина Михайловна схватилась за голову на следующий день, увидев на кухне выстроившиеся в ряд бутылочки.

– Что это? Вы с ума сошли? Как можно так гробить детей?!

Ирина, которая с утра, впервые за долгое время, успела вымыть голову и привести себя в порядок, перекинула косу через плечо.

– Галина Михайловна, вам пора!

– Куда пора? – свекровь запнулась на полуслове, не понимая, что происходит.

– По своим делам пора. А мне пора заняться детьми. И да, в ваших нравоучениях я больше не нуждаюсь. Вы своего сына вырастили. Прекрасным человеком, за что я вам очень благодарна. А я хочу воспитать своих детей сама. Как у меня это получится – не знаю пока. Но, в чем я уверена, так это в том, что никого за огрехи в этом воспитании я не буду винить потом, кроме себя.

– Ира, ты не в себе? Что это значит? – Галина Михайловна начинала закипать как чайник на плите.

– Это значит, что я больше не хочу и не буду слушать в свой адрес уничижительные замечания. Это значит, что как кормить и растить своих детей, я буду решать сама, совместно с педиатром. Ваша помощь будет для меня бесценная и желательна, но только в том случае, если вы признаете за мной право быть матерью своим детям.

– У тебя что-то с головой. Я немедленно звоню Алексею.

– Только попробуйте! Он на трассе сейчас и ваша истерика ему совершенно ни к чему. Сделаете по-своему – внуков больше не увидите. А сейчас – всего хорошего! Подумайте о том, что я вам сказала и увидимся в другой раз. Когда Леша будет дома. Думаю, что это будет самый хороший вариант.

Галина Михайловна возмущенно фыркнув вылетела из квартиры, а Ира опустилась на стул и тихонько взвыла. Понимая, что не справляется, она набрала телефон Веры.

– Плохо тебе? Буду через десять минут. Держись!

Ира не помнила потом, как Вера отпаивала ее валерьянкой. Не помнила, как она то плакала, то смеялась. Не помнила, как вернулся домой Алексей и перепугался, увидев жену в таком состоянии. Не помнила, как уснула после укола успокоительного, который ей сделала скорая, вызванная мужем. Проснулась она на следующий день рано утром почему-то совершенно отдохнувшей и спокойной. Глянув на часы, она вскочила с кровати и замерла. В кроватке тихо посапывал один из мальчиков, а второй был на руках у Алексея, который вошел в комнату, стараясь не шуметь.

– О! А чего ты вскочила? Ложись! Красота какая эти бутылочки! Представляешь, я их вечером покормил, и они всю ночь спали. Только полчаса назад проснулись. – Алексей уложил второго сына в кроватку и обнял жену. – Как ты?

– Хорошо… Леш, правда, хорошо. Даже странно как-то.

– Вера сказала, что у тебя истерика случилась из-за того, что ты первый раз в жизни повела себя по-другому. Не так, как всегда. Сломала шаблон. С мамой моей поругалась?

– Даже не знаю. Наверное, поругалась. Я не кричала, ничего такого, но такого ей наговорила… – Ира схватилась за голову. – Сама не знаю, что на меня нашло…