Без крыльев

– А вам, администрации госпиталя, сообщили, кто ваш пациент?

– Официально – нет. Но все эти военные шишки обращались к морячку с таким почтением. Тут уж и дураку ясно: наш больной – птица высокого полета. К тому же, согласись, трудно сохранить инкогнито, обладая яркой внешностью сохалинца. – Роберт промолчал. До недавних пор он и понятия не имел, что существует такое королевство. Америка, Россия, Япония, еще сотня стран – да. Королевство Соха – нет. Вероятно, память возвращалась к нему как-то очень уж избирательно.

– …Плюс специфический выговор, плюс просочившаяся в прессу информация о разбитом военном корабле с принцем на борту, – продолжал говорить Стив.

– Но ты-то, надеюсь, успел попрощаться с Александром?

– Да. Он сам зашел в мою палату и шепнул: «Поправляйся скорее! Как только улажу свои дела, вызову к себе! Жди!»

– Что ж, это уже кое-что. Говорят, королевское слово – дорого стоит!

– Он – всего лишь принц.

– Какая разница! Вот увидишь, он свое слово сдержит!.. А вот и наша красавица, – остановился док. Джейн была бледна, но вполне адекватна. – Смотри, я приготовил тебе целую пропасть лекарств. Обещай, что будешь умницей, принимай их вовремя. А про обезболивающее свое забудь! В нем давно нет нужды!

Глава 5

– Ну, наконец-то! Здравствуй, дорогая, – целовала подругу Дэзи. – Проходи скорее! Дай-ка посмотреть на тебя! Слушай, ну ты так похорошела! Помолодела, постройнела. Рассказывай – кто он?

– Ты одна?

– Софи в своей комнате занимается, а Элси недавно звонила, сказала, что немного задержится.

– Вот и хорошо. Мне надо кое-что сказать тебе. Надеялась посоветоваться с вами обеими, но с Филом, сама понимаешь.

– Что случилось? – недоуменно уставилась на нее подруга.

– Ты, главное, не волнуйся! – усмехнулась Кейт. – Присядем. – Дэзи послушно опустилась в кресло.

– Как, по-твоему, я похожа на сумасшедшую?

– Не больше, чем каждая из нас.

– Спасибо. Ты помнишь Роберта Моллза, я с ним встречалась года три назад?

– Еще бы! Ты чуть не выскочила за него замуж. Он ведь потом погиб?

– Нет. Робби считается без вести пропавшим. Так вот, с недавних пор я стала явно ощущать его присутствие. Да не пугайся ты так! Слушай!

– Да ничего я не испугалась. Просто ты ничего такого не говорила.

– Ты приготовила аперитив?

– А? Ну да, конечно!

– Вот и наливай – тебе легче будет слушать, а мне говорить.

Глядя в окно и помешивая лед в высоком стакане, Кейт начала свой рассказ.

– Впервые я его почувствовала, когда летела в самолете. Сидела себе, спокойно дремала, потом ощутила тепло с правой стороны, инстинктивно отодвинулась. Подумала: наверное, сосед заснул и нечаянно наклонился. Тут же вспомнила, что соседнее кресло свободно, и открыла глаза. Да, кресло было пустым, а ощущение тепла, как от рядом сидящего человека, осталось и даже усилилось. И тепло это было особенным, приятным. Так ощущаются только очень близкие люди. Почему-то я сразу подумала о Роберте.

– Естественно, ты ведь никогда о нем не забывала.

– Да, наверное. Но только с того дня моя жизнь изменилась. Робби снова вошел в мою жизнь так, как если бы он был жив и находился в длительной командировке. Я часто его вижу во сне и всегда разным: одежда, возраст, даже цвет волос меняется. Но я узнаю его в любом обличии. Чаще всего вижу его офицером морского флота.

– И это понятно. Он ведь погиб… Прости, исчез в океане. А ты? Ты бываешь с ним в этих снах, говоришь с ним?

– И да, и нет.

– Как это?

– В этих снах я – не совсем я. Понимаешь?

– Честно говоря, нет!

– Ну, я ощущаю себя как бы со стороны.

– Все равно, не очень понятно. Расскажи, для наглядности, хоть один сон.

– Ну, вот, к примеру, не раз повторяющийся, – прищурилась на свет настольной лампы Кейт. – Мы с Робби танцуем на костюмированном балу. Кругом полно людей, почти все они мне кажутся знакомыми… Точно не помню, но вроде и вы с Мэгги там были, тоже немного другие и сами по себе. Мы почти не говорим. И не потому, что не хочется или не о чем говорить. Просто все мы – отлично друг друга понимаем без слов. И музыка, и танцы какие-то особенные, наполненные смыслом, радостью… Мы все словно растворяемся в них и понимаем, доверяем, любим друг друга. Утром просыпаюсь от боли и судорог в ногах. Весь следующий день они гудят так, будто я действительно всю ночь танцевала.

– Подсознание дает сигнал о неладах в периферическом кровоснабжении! Надо сделать венографию! – сделала озабоченное лицо Дэзи.

– При чем тут периферические сосуды! Если где и есть нелады, так вот тут, – Кейт небрежно постучала себе по голове. – Понимаешь, я вижу картинки из обычной жизни Робби, и они так красочны, так ярки, что кажутся реальнее жизни. Иногда просыпаюсь и не вдруг понимаю, где сон, а где явь. Я всегда заранее знаю, когда он приснится. В такие вечера становится как-то по-особому тепло и уютно, а потом все тело охватывает легкая вибрация. Иногда это длится минуты, иногда – часы… Порой просыпаюсь от этого ночью. Те дни, когда я не испытываю этого ощущения, кажутся мне потерянными. Ценности сместились, эта новая тайная жизнь стала для меня главной.

– Понять это так, с ходу, нелегко, – осторожно высказалась Дэзи. Про себя же подумала: «Бедняжка! Она слишком долго держала в себе боль утраты жениха – это могло повлиять на психику самым неблагоприятным образом». Спросила без нажима:

– Может, стоит обратиться к специалисту?

– Ты имеешь в виду психиатра? Сама подумай, что он мне может посоветовать? Дать снотворное?

«Действительно, что ей может сказать незнакомый человек. Будет грузить бестолковыми тестами, надумает маниакально-депрессивный синдром, напишет какую-нибудь статейку»… – Дэзи чувствовала себя совершенно беспомощной.

– По крайней мере, ты могла бы поговорить со своим учителем.

– С бывшим учителем, – уточнила Кейт. – Ты ведь знаешь, я давно отошла от эзотерики.

– А что, если пойти в церковь?

– Это первое, что я сделала. Помнишь, полгода назад я отправилась в путешествие по Европе?

– Ну да, ты рассказывала – Греция, Италия…

– Я не рассказала тебе самого главного. Не могла, не хотела говорить о таких вещах по телефону. Так вот, это была паломническая поездка по монастырям. Накануне я увидела по телевизору сюжет, как монахи древнейшего греческого монастыря лечат одержимых.

– Кейт!

– Да-да! Не буду рассказывать подробности, это не для слабонервных. Но, имея какой-никакой медицинский опыт, могу засвидетельствовать: люди получали там реальную помощь. Отец Ювеналий сам отбирал нуждающихся в исцелении. Ну и взгляд у этого монаха! И сейчас мурашки по телу! Среди огромного количества страждущих – в тот день нас было человек тридцать – он отобрал двоих. Это были люди с явно расстроенный психикой. С остальными отец Ювеналий просто поговорил. Представляешь, всего несколько слов – и каждый из нас почувствовал огромное облегчение.