Бабье лето любимой жены. Часть III

– Чего еще?

– Я понять хочу, с чего ты вдруг собрался на мне жениться. Пойми, для меня это важно, – приложив руку к груди, пыталась объяснить ему Лиза, – я же старше тебя.

– Подумаешь, всего-то на восемь лет. А по виду и того не дашь, – с пренебрежением ответил он. – Слушай, я же не с твоими годами собираюсь жить, ты мне в принципе нравишься как человек. Есть вещи поважнее, чем возраст.

– Например?

– Например, семья, – глядя в потолок, тихо произнес он, – я всегда хотел иметь семью. Может, потому и женился так рано. После развода плюнул, да и квартиру получил. Бывали у меня, конечно. Тоже, себе на уме. А тебя, как сказать…. Чем больше узнавал, тем больше понимал, что именно с тобой у нас получилось бы.

– Но для этого не обязательно идти в ЗАГС, – возразила Лиза, с замирающим сердцем осознавая, что вот так запросто рассуждает о совместной жизни с человеком, которого толком не знает. Охваченное любовным дурманом, ее сознание пребывало в лихорадочном поиске.

– Обязательно, – переведя на нее взгляд, улыбнулся Андрей. Слегка потянув ее за руку, он привлек ее к себе и прошептал, – иначе нормальной семьи не получится.

Какое-то время они лежали молча. Лежать так было неудобно, но она боялась пошевелиться, чтобы невзначай оброненным словом или неловким движением не спугнуть свое такое неожиданное счастье. Возможно, его последние слова так зацепили ее или что-то другое, но она была не в силах отказать ему, упустить свой последний шанс. «Последний шанс?.. Да, – с горечью думала она, – да и он, пожалуй, считает так же. Ну и пусть, в конце концов, это правда». Сейчас, когда все еще было зыбко, когда не было определенности в их отношениях, можно было наслаждаться близостью любимого человека, ни о чем не думая, ничего не загадывая наперед.

Лежала бы она так неизвестно сколько, если бы Андрей не нарушил воцарившуюся в ее душе идиллию:

– Ты так и не ответила, согласна или нет?

Она подняла к нему глаза.

– Это для тебя так важно? Именно сейчас? – спросила она, коснувшись пальцами его обезображенного лица. – Согласна, только,…

Приподнявшись на локте, он повернулся к ней.

– Что? – спросил он, с тревогой вглядываясь в ее лицо.

– Думаю, лучше сразу сказать. После смерти Сережи у меня случился инфаркт.

Какое-то время он выжидающе смотрел на нее. Но продолжения не последовало.

– И что? – наконец спросил он.

– Это я и хотела сказать, – рискнув взглянуть на него, тихо произнесла она.

Андрей пожал плечами.

– Ну, у меня язва, – с недоумением сказал он, – если для тебя так важно, могу нарыть еще пару-тройку болячек.

– Ты не понял. Это слово инфаркт кажется привычным, но жить с этим неудобно.

– Если к браку так подходить, тогда лучше вообще не жениться. Что-то неудобное – во мне, что-то – в тебе. Притремся. Супружеский опыт у нас есть, да и возраст к тому же.

– Особенно у тебя, – улыбнулась Лиза.

Эти безобидные, казалось бы, слова неожиданно его задели.

– Я старше тебя на целую жизнь, – хмуро ответил Андрей и нехотя добавил: – Когда мои одногодки на танцульках выплясывали и в институтах штаны протирали, я, просыпаясь утром, не знал, доживу ли до вечера.

– Я понимаю,… – начала было Лиза, но он резко рванул полы халата, и взгляд ее уперся в зигзагообразно сшитые, уродливо сточенные лоскуты человеческой кожи.

Не дав ей опомниться, он снова запахнул халат.

– Так что из ресторанного меню я могу похлебать только супчик, а такового там не имеется, – мрачно произнес он. – После Афгана я вообще ни с кем нормально общаться не мог. Как видишь, есть вещи неприятнее, чем твой инфаркт.

Пытаясь прийти в себя от увиденного, Лиза машинально кивнула, и в этот миг настенные часы тихо пробили восемь раз.

– Когда тебе на работу? – тревожно напомнила она.

– Видно будет. Пока ты гуляла, я Нодару позвонил.

– Он тебя ценит.

– Я ему должен. У таких, как я, по жизни место на верхней полке у туалета. Он для меня плацкарт выбил.

– Как он здесь очутился?

– Служил здесь. Потом женился на телефонистке. После дембеля к себе повез. А там ему другую невесту подыскали. Это у них нормально. А у него жена беременная. Устроили ей экзамен на выживание. Бабья война – жестокая вещь. После родов у нее ноги парализовало. Вернулся с ней сюда. Его родня обиделась, что он жену послушал и вернулся. А здесь ее родня обвинила его. Удобная отговорка, чтобы не помогать. Порассказала она мне, чего они нахлебались.

– Кто?

– Жена его. Сам он жаловаться не любит.

– Он твой друг?

– Он? Нет, мы с его сыном, Давидом, тусовались. Он на наркоту подсел, вот я и помогал Нодару, как мог.

– Чем же ты мог помочь?

– Не скажи, у него руки до всего не доходят. Взял нас двоих на работу, ну и просил, чтобы я за ним присматривал. Когда он срывался, я и за него, и за себя вкалывал, разыскивать отцу помогал. Вот и получил под завязку. Тем, с которыми я в баре подрался, Давид торчал. Я его укрыл, разнюхали и пустили мне красного петуха, чтобы знал, как чужую задницу прикрывать. Я их сразу вычислил, они неспроста с Викой зарывались. Если бы не Нодар, порешил бы. У них шишки сойдут, а мне квартиру дочиста выгребать. Но теперь финита.

– Почему?

– Потому, что сынок в такие долги залез, что папаше надо и добро свое, и себя с потрохами продать, чтобы его из дерьма вытащить. И без того на него бабок немерено вбухал. Сначала жену лечил, потом снова такое вот счастье подвалило.

– Жену-то хоть вылечил?

– Нет. Она сама отказалась, потому что видела – только деньги тянут.

– Что же он будет делать? – не успев толком переварить эту новость, с тревогой спросила Лиза.

– Бар продавать, – спокойно ответил Андрей, – а не продаст, так сожгут.

– Отдал бы им бар за долги.

– Им деньги нужны, у них свой бизнес.

– Где же мы работать будем?