Бабье лето любимой жены. Часть III

– У него есть и своя квартира, и машина, – не реагируя на въедливый тон отца, продолжала Лиза, – и зарабатывает достаточно, чтобы обеспечивать и себя, и меня.

– А жить все-таки у тебя будет, – въедливо продолжал отец. – Своя роскошь глаза слепит, хочется в скромности пожить. Приезжай-ка, доченька, со своим женихом к нам в гости. Здесь на месте и разберемся, что он за фрукт. А то у тебя, о чем ни спроси, во всем он сама добродетель. Непонятно только, отчего он на молодой девчонке жениться не хочет.

Признавая справедливость отцовских слов, Лиза обиделась.

– Ты считаешь, я не заслуживаю мужского внимания? – спросила она.

– В том-то и дело, что заслуживаешь, – в этот раз с теплотой ответил отец. – Знаешь, как говорят – любовь зла, полюбишь и козла. А козлы этим пользуются.

– Хорошо, мы приедем, – ответила Лиза, уже окончательно пожалев о том, что позвонила отцу.

Этот разговор лишь усилил ее сомнения.

Ничего, – поглаживая Малыша, успокаивала она себя, – сегодня я просто оказалась не готова к этому разговору. Может, и ему этот штамп в паспорте не нужен. Предложил просто, чтобы как-то начать разговор. Не мог же он сказать: «Слушай, ты меня устраиваешь. Я, пожалуй, перееду к тебе, и будем вместе жить». Может, завтра все встанет на свои места. Недаром говорят – утро вечера мудренее.

6

Едва раннее утро разбавило серой акварелью ночной мрак, Лиза осторожно откинула одеяло и, на миг залюбовавшись им, поспешила в ванную под шум воды смаковать и осмысливать такое свое нечаянное счастье. Материализовавшаяся ее мечта за ночь стала вполне осязаемой, но от этого не стала менее желанной. Прихорашиваясь перед зеркалом, хлопоча на кухне, между делом она продолжала мечтать, но, наткнувшись взглядом на застывшую в пороге облаченную в мужнин халат «мечту», вздрогнула.

– Испугалась? – улыбнулась «мечта» белозубой улыбкой.

– Подкрадываешься как хищник, – пытаясь скрыть смущение, проворчала она. – Как спалось?

Потянувшись, «хищник» на миг превратился в домашнего кота, но тотчас лицо его исказилось от боли.

– Не выспался, – подозрительно довольно как для не выспавшегося человека, ответил он.

– Почему?… – расстроилась Лиза.

В ответ он рассмеялся.

– Ты меня всю ночь лапала, – простодушно ответил он.

Краска стыда залила ее лицо.

– Нахал! – крикнула она, шлепнув по нему кухонным полотенцем.

Ухватившись за полотенце, он притянул ее к себе и смачно поцеловал в щеку.

– Садистка,… – пройдясь по ней оценивающим взглядом, добродушно проворчал он. – Я ждал продолжения. Как тут уснешь?

Но она уже успела совладать с сиюминутным замешательством.

– Продолжение на плите и в мусорном ведре, – с удовольствием наблюдая превращение его оценивающего взгляда в недоуменный, отомстила она.

– В смысле?… – насторожился он.

– Во-первых, по утрам теперь «овсянка, сэр», во-вторых, ваш поношенный смокинг постигла печальная участь. Если отстирать, останутся только дыры. Жуй овсянку, а я схожу на рынок, что-нибудь тебе подберу.

Пришла его очередь смущаться.

– Нормальный прикид, – неопределенно произнес он.

– Может, когда-то и был, – накладывая кашу, отвечала она. – Теперь не отвертишься.

– Ну и как я тебе… на ощупь? – садясь за стол, вновь оживился он.

– Как и на глаз, – оценивающе глядя на него сверху вниз, подыграла она.

– Может, с одеждой… в смысле,… – начал он, но она перебила его:

– Не получится, – завязывая мусорный пакет, направилась она в переднюю.

– А деньги? – видя, что она всерьез решила его преобразить, встал он из-за стола.

По его напряженному взгляду она поняла, что сейчас это для него больной вопрос.

– Я девушка одинокая, запасливая, – беззаботно сказала она, прикидывая, как бы удачнее это провернуть.

– Угадаешь? – донеслось ей вслед.

– Зря я, что ли, тебя лапала? – ответила она, закрывая дверь.

За порогом нахлынувшие воспоминания развеяли ее оптимистичный настрой, легли на душу камнем, тяжкими гирями повисли на ногах. И снова ею овладела неуверенность.

Изо всех Люсиных подруг на старом месте она застала лишь Татьяну. Приунывшая было от серости однообразных будней, при виде Лизы та оживилась. «Светка замуж вышла, – как со старой знакомой разоткровенничалась она, – и я тоже. Теперь вместе с мужем торгуем. Ольга ушла, куда – не знаю. Разобиделась на нас». «За что?» – зная их закадычную дружбу, удивилась Лиза. «За наше хорошее и за свое плохое», – уклончиво ответила та. Окинув взглядом товар, не особо рассчитывая на успех, Лиза решилась попросить:

– Выручишь? Жениха приодеть надо, примерить домой дашь?

– Ух ты, – удивилась та, – сейчас правильных делают, или завалящий со старых времен попался?

– Нет, молодой и красивый, – улыбнулась Лиза.

– Чего же не выручить? – согласилась Татьяна, понимая, что в накладе не останется. – Выбирай. Муж обувью торгует, если что, обращайся.

«Может, и прав он, – нагруженная пакетами, возвращаясь домой, думала Лиза, – пусть ложится, как ложится».

Правда, рассмотрев дома приодетого «жениха», она приуныла. Ну, как с таким спокойно жить? «Жениху» понравилось. Узнав, что он решил обновить обувь и куртку, Лиза приуныла вдвойне. Заметив ее озабоченность, он успокоил ее: « Есть у меня деньги, не переживай».

Но на сердце было тревожно. Оказалось – не зря. При виде красивого мужчины в Таньке тотчас проклюнулась змеиная натура. И «понравилось ли вам», и «все ли подошло», и «приходите еще», и «с удовольствием вас обслужим» сыпалось из нее как из мешка горох. При этом Лизу она не замечала. Зато «жених» оказался зрячий. Видел же, что ей неприятно, и все равно улыбался своей дьявольской улыбкой, на которую она и сама в первый же день попалась. Неизвестно, чем бы закончился их первый совместный выход «в свет», если бы его не окликнул подошедший мужчина.

– Привет, Андрей, – сказал он и протянул ему руку.

Пожав протянутую руку, Андрей молча кивнул. Незнакомец даже не взглянул на женщин, но Лиза заметила, что Танька при нем тотчас притихла.

– Кто тебя так? – спросил незнакомец.

Мужчины отошли на пару шагов. Андрей прикурил.