Бабье лето любимой жены. Часть III

– Хороший парень Андрюшка, умный. Сама бы за него пошла, так не берет же, сволочь.

Андрей улыбнулся и пригубил шампанского.

– Слушай ее больше. Мы с ее мужем сто лет знакомы.

– Ладно, ребята, – подняв бокал, торжественно произнесла она, – совет вам да любовь. Получили, что хотели? Гуляйте.

– Спасибо, – понимающе кивнул Андрей и протянул ей небольшую коробочку. – С наступающим тебя. Привет мужу.

– Вот за это спасибо, – рассматривая упаковку, одобрительно закивала женщина. – Так и зашли бы когда-нибудь, посидели бы по-человечески, а то все бегом, бегом.

Хоть, видя настороженный настрой «невесты», она не очень-то и надеялась на это. Лиза и сама не понимала, что с ней творится. Подсознательно считая теперь Андрея своим, она напоминала ребенка, ревностно оберегающего любимую игрушку.

Снова оказавшись рядом с ним в машине, она наконец-то расслабилась и осознала, что только что в ее жизни незаметно и буднично произошло важное и одновременно странное событие – она стала женой пусть и любимого, но, в сущности, малознакомого человека.

Заводя двигатель, Андрей улыбнулся ей, но тотчас спохватился и, сунув руку в карман пиджака, вынул две небольшие коробочки.

– Совсем из головы вылетело, – сказал он и, положив на ладонь два тонких обручальных кольца, протянул их Лизе, – давай окольцуем друг друга, – надел он ей на палец обручальное кольцо и подставил свою руку. – Теперь вторая часть марлезонского балета. В ресторан.

Но добрались они туда не сразу. Добрых четыре часа он колесил по городу, улаживая свои дела, и Лизе пришлось терпеливо дожидаться его в машине. От нечего делать осматривая салон, она не могла не признать, что автомобиль выглядел презентабельнее, чем его хозяин в своем старом «прикиде». Ноги то и дело упирались в кусок металлического прута. На ее вопрос, зачем он здесь, Андрей отшутился: «Время нынче стремное». Вспомнив, как он переживал за свою машину и с какой придирчивостью осматривал гараж, она не стала спорить. Гораздо приятнее было думать о нем самом, видеть его извиняющуюся улыбку. Приятно было уже от одной мысли, что у нее такой заботливый и деловой муж.

В ресторан они попали, когда землю окутали робкие сумерки. К тому времени оба успели основательно проголодаться. Хоть день был предпраздничный, веселье в загородном ресторане было в разгаре. Их усадили за столик в центре зала. Яркий свет, громкая музыка, нарядные одежды, блеск украшений – мир, где нет места унынию и бедности, нет несчастных и некрасивых.

«Шик, блеск, красота. Тра-та-та, тра-та-та», – вспомнилась ей песенка из старого фильма. Но сегодня ей не было дела до других, она чувствовала себя именинницей, получившей царский подарок, и хотела насладиться этим сполна. Странновато они выглядели, слегка покачиваясь в танце среди выплясывающей публики. Бархатный голос, удивительно похожий на баритон Леонарда Коэна, с хрипотцой проникал в душу:

Dance me to your beauty with a burning violin

Dance me through the panic till I’m gathered safely in…

Ей было так хорошо, так надежно в его объятиях. Время от времени поднимая к нему глаза, она не заметила, как он, взглядом указав на прильнувшую к груди жену, с улыбкой кивнул музыкантам, и женские голоса вновь подхватили песню. Как бы невзначай сунув руку в карман пиджака, он достал оттуда и надел на шею ей золотую цепочку с кулоном. Кулон был под стать ее наряду – бирюза в золотой оправе.

«Все слишком хорошо, чтобы быть правдой», – вспомнились ей чьи-то слова.

В действительности же это была лишь видимость правды. Деньгами и советами снабдил его Нодар, как бы извиняясь за причиненный ущерб. Но знал Андрей, что так он сделал бы и безо всякого ущерба. Когда Андрей как-то спросил у него: «Чья она?», Нодар лишь тяжко вздохнул в ответ: «Бы была ничья, меньше было бы мороки, – и на всякий случай предупредил, – не связывайся с ней, ты ее не раскусишь. А она тебя прожует и выплюнет». И сейчас, перехватывая этот взгляд трепетной лани, Андрей почему-то чувствовал, что и взбрыкнуть она может нешуточно.

– Поедем завтра знакомиться с твоими, – отгоняя настырные мысли, напомнил он, – теперь уже, впрочем, и моими.

– Зачем так торопиться? – встревожилась она. – Завтра же 8-е марта.

– Нодар дал мне два выходных. Только из уважения к тебе. Приурочим знакомство к празднику. Теще я подарок приготовил.

– А Малыш? – все еще не теряя надежды, выискивала она причину, – мы его в машину не втащим. Сначала он должен к тебе привыкнуть.

– Так даже лучше, – обрадовался Андрей, – не придется оставаться там на ночь. Я еще пачку анальгина купил, – наклонившись, пошутил он.

Она была на все согласна, лишь бы остаться с ним наедине. Мысли и чувства ее были далеко отсюда, там, где она могла полностью отдаться своей всепоглощающей любви.

Если бы Лиза не была так очарована своим молодым мужем, если бы соизволила хоть раз обозреть присутствующих в зале, она бы непременно заметила заинтересованно поглядывающую на нее молодую женщину, удивительно похожую на ее бывшего мужа. Но, казалось, сама судьба смилостивилась над ней, подарив этот день, в котором уже не было ее прошлого и еще не угадывалось будущее.

8

– Добрый день, хозяева, – позвонив в дверь, Андрей не стал дожидаться, пока хозяева соизволят открыть, – дочь ваша драгоценная с законным супругом пожаловала, – не обращая внимания на одергивания жены, продолжал он.

Оглядываясь по сторонам, Лиза уже не рада была, что согласилась на его уговоры.

Впрочем, «родня» не заставила себя ждать. Через минуту дверь открылась, и на пороге, опираясь на палку, появился тесть. Смерив «молодоженов» хмурым взглядом, он хмыкнул и посторонился.

– Проходи, коли не врешь, – пробасил он.

С замирающим сердцем Лиза вошла следом за мужем. Из кухни в переднюю выглянула мама, да так и застыла в нерешительности.

Андрей широко улыбнулся ей, словно старой знакомой.

– Здравствуйте, Татьяна Васильевна, с праздником, – протянул он ей букет цветов и пакет с подарками.

Мама неловко улыбнулась и, поблагодарив, вежливо спросила: «Вы – Андрей?»

Его опередил отец.

– Да, подарочек от любимой доченьки в честь восьмого марта! – прогремел он своим густым басом, пытаясь смутить Андрея.

Но тот оказался не из робкого десятка.

– Зря стараетесь, Арсений Иванович, – добродушно улыбнулся он, протягивая отцу бутылку дорогого коньяка, – подарочек, нет ли, время покажет. А пока что примите как зятя.

– Какого зятя? – окончательно растерялась мама. Маленькая, щуплая, она выглядела сейчас забавно, прижимая к груди пакет и букет цветов.

Но отец уже переключился на коньяк, ворча при этом:

– Как, какого? Небось уже пол улицы слышало, какого, а тебе все невдомек.

Не выдержав, Лиза объяснила:

– Мы вчера расписались, – снимая пальто, сказала она, – так что Андрей теперь мой муж. Стало быть, ваш зять.

– Ах, вон оно что, – все еще с растерянным видом закивала мама, и, понемногу приходя в себя, проявила привычное гостеприимство:

– Проходите в зал. Арсений Иванович, успеешь еще рассмотреть, – пожурила она отца.

Но от того что они вошли в гостиную, неловкость не исчезла. Понимая, что дело-то уже сделано, отец поставил бутылку на стол и обратился к жене:

– Что ж, Татьяна Васильевна, собирай на стол. Будем зятя угощать, – и, повернувшись к Андрею, спросил, – мне как же теперь к вам обращаться прикажете, по отчеству или по-родственному?

– Какое там отчество, – Андрей осадил высокопарность тестя, – я отца своего в глаза не видел.

Вмиг с отцовского лица слетело шутовское выражение, и он участливо спросил: «Умер?»

– Бросил, – ответил Андрей, – так что мне отчество это как кость в горле.