Бабье лето любимой жены. Часть III

Ни в поведении его, ни в тоне не было даже намека на неловкость, которую люди обычно испытывают при первом знакомстве.

Не ожидая такой откровенности от чужого человека, отец попытался скрыть свое смущение.

– Что ж, присаживайтесь, – предложил он, взглянув на дочь. – Лиза, что ты, как в гостях?

Ставя букет в вазу, мама сочувственно посмотрела на зятя.

– Вы разыскивать не пытались? – спросила она. – В жизни всякое случается.

– Может, и разыскал бы, – уселся на диван Андрей, – если бы знал, кого.

На какое-то время в гостиной повисла тишина. Взглянув на отца, Андрей, поспешил развеять его подозрения.

– Я не затем сказал, чтобы разжалобить. Просто, лучше сразу знать, кого в семью принимаете, – закончил он, взглянув на тещу, проникшуюся к нему искренней симпатией.

– Так ведь не нам с тобой жить, мил человек, – заметил отец и, опираясь на палку, осторожно присел на стул.

– Но вас это, похоже, не радует, – Андрей открыто посмотрел в глаза тестю.

– А чего ты ждал, – с иронией глядя на зятя, пожал тот плечами, – чтоб я тебя расцеловал за то, что дочь мою осчастливил? Не скрою, для нас не секрет, что Лиза за тебя замуж собралась. Потому и хотел познакомиться. Но, коль уж вы по-другому решили, так тому и быть. Будет между вами мир и согласие, мы только рады будем, – говорил он, время от времени бросая на новоиспеченного зятя странноватые взгляды. Наконец, не выдержав, спросил: – Ну, коли ты мне теперь родственником приходишься, позволь по-родственному полюбопытствовать. Где ты такой фингал получил?

Не ожидая от тестя такого коварства, Андрей смутился.

– В борьбе за правое дело, – с хмурым видом отрезал он.

Похлопывая ладонью по колену, отец ухмыльнулся и покачал головой.

– Понятно, – добродушно произнес он, – она его за муки полюбила, а он ее – за состраданье к ним, – с этими словами он повернулся к жене, – что, девчата, долго нам угощения дожидаться?

Лиза принялась накрывать на стол, а Татьяна Васильевна поспешила на кухню.

Арсений Иванович тоже направился следом за женой, но не на кухню, а к себе в кабинет.

– Сейчас приду, – сказал он на ходу непонятно кому.

Оставшись наедине с Андреем, Лиза подошла к нему и, прислонившись щекой к его плечу, тихо сказала:

– Не переживай. У отца просто характер такой. Но человек он хороший, главное, справедливый.

– Нехило живут справедливые люди, – окинув взглядом гостиную, подытожил Андрей. – Похоже, у нас с ним разное понятие о справедливости.

– Этот дом отец лет десять строил, – укорила его Лиза. – Сперва была комнатушка и кухонька с печным отоплением. Потом пристроили две комнаты, через пару лет пристроили веранду и расширили кухню. А когда отца повысили, достроил еще две комнаты. Пойдем, покажу тебе дом, – чтобы занять мужа, предложила она и, взяв его за руку, повела в переднюю.

За ней следовал длинный коридор. Справа были комнаты Лизы и брата, слева – кабинет отца и спальня родителей, в которую можно было попасть также из кабинета.

Лиза осторожно ступала по расшатанному поскрипывающему под ногами паркету, словно не здесь когда-то тайком пробиралась в комнату брата, таскала из кухни сладкое, хранила в укромных местах под лестницей свои нехитрые сокровища.

Минуя приоткрытую дверь кабинета, где отец что-то искал в выдвижном ящике стола, Лиза открыла дверь в свою комнату. Воспоминания давили со страшной силой. Отовсюду доносились отголоски черной боли. Прислонившись к двери, она наблюдала, как Андрей всматривался в фотографии на стене, вертел в руках безделушки, словно пытаясь постичь ее мир.

Подойдя к окну, он какое-то время задумчиво смотрел вдаль. Повернувшись, он указал взглядом на фотографию, где маленький Сережа весело смеялся, обхватив ручонками ветку вишни.

– Это то же дерево? – спросил он, глядя на вишню за окном.

– Нет, – ощутив острый приступ боли, покачала головой Лиза, – та вишня видна из кухни.

Ей не хотелось говорить с ним о сыне.

Андрей какое-то время напряженно о чем-то думал, потом тихо произнес:

– А ведь у нас с тобой детей не будет.

– Не будет, – с поникшим видом согласилась она, – но я тебе честно призналась.

– Не в тебе дело, – расстроенно ответил Андрей, – я не могу иметь детей.

– Ты уверен? – предчувствуя неладное, встревожилась она.

– Да, проверялся, – подтвердил он кивком свои слова.

– Но это, кажется, лечится, – попыталась она поддержать мужа.

– Может, и лечится, – пожал он плечами, – а нам оно надо?

Нечего ей было ответить, поэтому она направилась к двери.

– Ладно, пойдем, покажу тебе комнату брата.

– Где он живет? – направляясь следом за Лизой, спросил Андрей.

– Не знаю, – открыв дверь соседней комнаты, ответила Лиза, – уехал когда-то на БАМ, с тех пор от него ни слуху ни духу. Он мой сводный брат по отцу.

С интересом разглядывая тренажеры, модели бригантины и яхты, соседствующих на книжном шкафу с небольшим телевизором, всматриваясь в названия книг, Андрей одобрительно кивал.

– Чего это братца на БАМ потянуло?

– Узнал от матери, что отец ему не родной.

– Доказать захотел, что и сам чего-то стоит, – понимающе кивал Андрей, – вот и доказал, – перевел он взгляд на Лизу.

– Что в этом плохого? – резковато спросила Лиза, вспомнив, каким добродушным немного застенчивым всегда был Валера. Когда-то он казался ей красивым.

– Ничего, но глупо, – сняв бригантину, Андрей с интересом рассматривал ее.

– А что, по-твоему, умно?

– Со мной служил такой же безбашенный. Тоже за каким-то фигом в Афган полез.

– И что?