Бабье лето любимой жены

– Деньги, Лизонька, деньги,…. – отхлебнув кофе, искренне ответил Вадим. – Вот кто настоящие хозяева жизни, будь они неладны.

– Ладно, – нехотя согласилась Лиза. – Вечером так вечером, если только он не уснет к твоему возвращению.

– Не уснет, – думая о чем-то своем, ответил Вадим и взглянул на часы, – давай-ка, мать, поторапливайся.

Поставив чашку, он поднялся и направился в переднюю.

– Спускайся, я жду в машине, – открывая дверь, сказал он.

2

До конца рабочего дня оставалось всего каких-то полчаса, но Лиза то и дело поглядывала на часы, торопя время, в предвкушении скорой встречи с сыном.

Внезапно ее светлые мысли прорезал луч тревоги. Семейного ужина не получится. Встретив Сережу, Вадим предупредил, что вернется поздно. Опять дела на работе. Так надоели уже все эти встречи, контракты, кредиты. Да и какие неотложные проблемы надо решать на ночь глядя? Сегодня уж мог бы вернуться пораньше.

Едва раздался телефонный звонок, все ее мысли тотчас перестроились на деловой лад. Лиза сняла трубку. Кто бы мог звонить в конце рабочего дня? У них и на протяжении-то всей недели атмосферу можно было назвать рабочей с большой натяжкой. Некоторые цеха были закрыты. Но бумажной волокиты, тем не менее хватало. Другое дело, что все это выполнялось не спеша, вполсилы.

С нехорошим предчувствием Лиза произнесла: «Плановый отдел», где она и работала.

– Лизонька, ты? – раздался знакомый голос ее приятельницы, Тони. – Я звоню из автомата у остановки. Выйдешь, найди меня, поговорить надо.

– Хорошо, – в замешательстве ответила Лиза.

Вот и весь разговор.

С Антониной они поддерживали приятельские отношения много лет. Она была женой бывшего начальника Вадима, Евгения Павловича. Он был человеком предупредительным и немного заносчивым, что не особо смущало Вадима. Хоть разница в возрасте и социальном положении препятствовала их дружбе, тот при желании мог завоевать симпатию любого нужного ему человека. И обаяния у него для этого хватало, и ума, чтобы не обращать внимания на чужие амбиции. Уйдя с завода, Вадим продолжал поддерживать отношения с бывшим шефом. Встречались они больше семьями: либо на природу – отдохнуть, либо в ресторан – праздник отметить, либо просто к кому-нибудь из них «почаевничать», чтобы приятно провести время.

На автобусной остановке людей собралось немало. Выискивая взглядом Тоню, Лиза услышала ее голос: «Я здесь», затем из-за телефонной будки к ней направилась и сама Тоня.

– Тонечка, здравствуй! – Лиза тотчас повернулась к невысокой женщине, всем своим видом перечеркивающей добрую половину своего возраста.

Именно так она и была одета: футболка с красочными надписями через всю грудь, джинсы и стоптанные кроссовки. Да еще и стрижка под «ежик» с удлиненными на затылке волосами. Под стать такому странноватому образу была и ее фамилия -Телогрейко, доставшаяся ей в ЗАГСе от мужа в виде приложения к обручальному кольцу. Но Антонину вполне устраивали и ее фамилия, и ее муж.

Рядом с ней Лиза в крепдешиновой блузке, прямого покроя юбке с уложенными на затылке волосами выглядела, как учительница с ученицей.

– Давай-ка поскорее смотаемся отсюда, – ответила Тоня и тотчас, схватив ее под руку, потащила подальше от остановки.

Когда они быстрым шагом отошли метров на тридцать, Лиза остановилась.

– Что за спешка? – сдерживая нарастающее раздражение, спросила она.

Знакомые прекрасно знали Тонин характер. Он был под стать ее внешнему виду. Ни дать ни взять – прыткий воробышек. Так в шутку и называл ее муж. Как этот воробышек умудрялся вертеть своим великим во всех отношениях Евгением Павловичем, одному Богу было известно. Но вертел ведь, и неплохо вертел. Пожалуй, не было такой силы в мире, которая могла бы испугать эту маленькую женщину. Такая и с самим чертом сразилась бы. Один язык чего стоил. Но никто не осуждал ее за острый язычок, которому по остроте не уступал и ум. Все хорошее, равно как и плохое, неустанным чириканьем вылетало из нее наружу.

Вот и сейчас Тоня не сдержалась:

– Непонятно? – в свою очередь уставилась она на Лизу. – Машину нашу видела? Если Евгений Палыч засечет меня здесь, все! Пиши пропало. Я ему пообещала вчера, что ни-ни. А с ним тоже, знаешь, такие номера не проходят.

– Погоди, – перебила ее Лиза.

В другое время она, может, и послушала бы это чириканье, но сейчас ей не терпелось увидеть сына.

– Поехали к нам, – предложила она, закинув на плечо сумку. – Сережа сегодня приехал. Вадим поздно вернется. Вот и поговорим. У меня еды полон холодильник. Поехали, а? – со слабой надеждой повторила она.

– Нет, Лизонька, – с виноватым видом ответила Тоня, – не знаю, может, зря я это затеяла, – добавила она, нервно вертя большим и средним пальцами левой руки обручальное кольцо.

Все больше раздражаясь этим «топтанием на месте», Лиза нетерпеливо спросила:

– Не пришла бы ты сюда зря. Что случилось?

– У тебя спросить надо, – вырвалось у приятельницы. Взяв себя в руки, она спокойнее добавила: – Вы нам как родные. Ну, что мне делать? Скажу – плохо будет, а не скажу – ничем хорошим все равно не кончится. Мы с Евгений Палычем вчера весь вечер говорили. Я сейчас прямо как на иголках.

– Вижу, – кивнула Лиза. – Теперь уж и я как на иголках по твоей милости. Что случилось, можешь объяснить?

– Нет, сперва ты скажи, как у вас с Вадимом сейчас, нормально?

При упоминании о муже у Лизы неприятно сжалось сердце.

– Что значит, нормально? – нервно поправила она съехавшую с плеча сумку. – Живем, как видишь, и разводиться не собираемся. Значит, нормально.

– Тогда и говорить не о чем.

Заложив руки за спину, Тоня подытожила свои слова резким кивком.

– Спасибо, – с укором сказала Лиза. – Не зря ты это затеяла. И обрадовала, и успокоила.

– А потому, что врать не надо, – бросила с вызовом Антонина.

– А чего ты хотела? В любви друг другу не признаемся, но и ругаться нам вроде не из-за чего.

– И где твой муж сейчас, ты, конечно, тоже знаешь? – въедливо продолжала Тоня.

– На работе, – с напускной уверенностью ответила Лиза.

– А ну пойди-ка ты сейчас на эту работу, – по-боевому растопырил крылья воробышек. – Что за человек? Ты ей в лицо плюй, а она тебе – божья роса. В ресторане сегодня твой Вадим работать будет, – при этом она вскинула руку и бросила взгляд на часы, – уже, наверно, начал.

Вот сейчас Лиза действительно почувствовала, что плюнули, да не в лицо, а прямо в душу.

– Не впервые. Не все такие подкаблучники, как твой Евгений Палыч, – ввернула-таки она. – Да и надо оно мне?..

Не выдержав, она отвернулась и смахнула с ресниц предательскую слезу. Умела Тоня душу наизнанку вывернуть, что свою, что чужую.

– Так-то лучше, – грустно вздохнул воробышек и снова стал тихим и пушистым. – В том-то и дело, что не впервые. Ладно бы ты меня не знала, могла бы обижаться. Думаешь, выкини мой зять такое, я бы дочери не сказала?

– Да что случилось? – расстроенно спросила Лиза. – Если только ресторан, так и пусть. Сама знаешь, как у них сейчас. Хочется людям обсудить дела в приятной компании. Кто себе откажет?

– Не только ресторан, – чирикнул воробышек. – Я тебе говорю затем, чтобы ты была бдительнее. Вчера мой Евгений Палыч к Вадиму зашел, а у него девка какая-то на шее повисла. И красивая, Лиза, заметь. Глаз не оторвать! Он попытался было Вадиму глаза открыть, но Вадим и слушать не стал. Там у них, видно, серьезно закрутилось. Да,… – с озадаченным видом покачивала головой Тоня, исподволь наблюдая за Лизой, – раз уж Евгений Палыч сказал, значит, так оно и есть. Он у меня не из болтливых, сама знаешь.

Лиза слушала, но слова эти странно, словно издалека, понемногу доходили до ее сознания. Теперь уж она не думала о том, как выглядеть да что ответить. Она не представляла, что делать, куда идти. За что ухватиться, в конце концов? Боль мощно придавила ее мысли и чувства. Какое-то время она молча смотрела себе под ноги, потом перевела полный собачьей тоски взгляд на Тоню. Далее взгляд ее устремился вдаль, словно искал там ответ на вопрос – как быть? Отчаянно искал и не находил.