Гвианские робинзоны

Заостренная и приподнятая с обеих сторон, такая лодка способна плыть вперед и назад без ущерба для скорости. На обоих концах оставляют толстый слой древесины, не менее полуметра, так что удары о камни ей не страшны. Обычно эти лодки делают пяти метров в длину, они способны нести двух гребцов и до пятисот килограммов груза.

Теперь нужно было найти подходящее дерево, отвечающее всем необходимым требованиям, то есть не слишком большое, не слишком маленькое, в расцвете лет, без единого дупла и больших трещин, а главное – недалеко от ручья и плантации.

На поиски ушло два нелегких дня блужданий среди гигантских деревьев Гвианы, где они растут не рощами, а разбросаны там и сям среди бескрайних просторов.

Подходящее наконец обнаружилось, и Казимир, как главный инженер-кораблестроитель, объявил, что оно «бон-бон». Товарищи сразу же приступили к делу. Но увы, работы продвигались крайне медленно. У старого отшельника был лишь небольшой топорик, острие которого отскакивало от твердой древесины бамбы, оставляя на ней лишь неглубокие зарубки.

К счастью, Казимир до тонкостей изучил все приемы лесных жителей. Когда железа было недостаточно, они прибегали к помощи огня. У подножия дерева развели костер, который двое суток медленно горел, обугливая ствол до тех пор, пока тот не рухнул среди ночи с оглушительным треском.

Разбуженный этим звуком, Казимир мгновенно проснулся и вылез из гамака с криком:

– Вы слышать, компе?.. Бум… Оно упасть, треск на весь лес!

Робен, вне себя от радости, не сразу смог снова заснуть.

– Это хорошо, вот начало нашего пути к свободе. У нас, правда, нет инструментов, чтобы выдолбить лодку, но…

– О, ну и что, – перебил его старый негр. – У лесных негров бош и бони тоже нет железо, они делай лодки с помощью огонь.

– Да, знаю. Они выжигают огнем внутреннюю часть дерева, а затем выравнивают ее мачете или даже заостренными камнями, но я придумал кое-что получше.

– Что, что вы придумай, компе?

– У тебя есть мотыга, и преотличная, не так ли? Так вот, я заточу ее как следует, сделаю крепкую рукоятку, и у нас будет прекрасное тесло. Вот увидишь, Казимир, с таким инструментом я смогу сделать пирогу такой же гладкой и цельной внутри и снаружи, как лист барлуру.

– Хорошо, компе, хорошо! – радостно воскликнул негр.

Сказано – сделано, и компаньоны, приспособив мотыгу к ее новому предназначению, отправились прямиком к месту постройки лодки.

Каждый нес с собой немного еды, чтобы было чем подкрепиться в течение дня, по пути они весело беседовали.

– Ну вот, Казимир, – говорил Робен, ставший куда более общительным с тех пор, как его жизнь обрела цель, которой он мог достичь в скором времени, – думаю, что через месяц мы сможем отправиться в путь. Скоро мы будем далеко отсюда. В свободной стране. Я больше не буду диким животным, которое преследуют, каторжником, которого травят собаками… Я перестану быть добычей для индейцев и стражников… Я больше не буду белым тигром!

– Оно так, хорошо, – негромко повторял прокаженный, разделяя радость своего друга.

– А еще, представь себе, я смогу увидеть мою жену, моих милых малюток. В одно мгновение забыть обо всех прошлых пытках… Стереть одним поцелуем воспоминания о каторге… Сжимать их в объятиях, видеть и слышать их! Эта надежда придает мне силу великана. Мне кажется, что я мог бы разнести весь лес в щепки. Сейчас ты увидишь, как я возьмусь за лодку… нашу прекрасную лодочку, в ней вся моя надежда. Точно! Мы так и назовем ее – «Надежда»!

В этот момент они оказались на прогалине, которая появилась в результате падения бамбы, увлекшей за собой несколько соседних деревьев. Солнечный свет так и хлынул через брешь, открывшуюся в зеленом своде. Обломленный ствол все еще дымился.

– Вперед, за работу, мой…

Робен не смог закончить фразу. Он замер, потрясенный, при виде мужчины, вооруженного мачете и одетого в мрачную каторжную робу. Незнакомец резко выпрямился и произнес запросто:

– Гляди-ка, это вы, Робен? Черта с два я ожидал встретить вас здесь…

Робен, ошеломленный столь неожиданной встречей, ничего не ответил. Один только вид бывшего товарища по несчастью вызвал в его памяти целую вереницу самых тяжелых воспоминаний.

Он снова увидел во всей красе тюрьму и все ее мерзости!.. Трибунал и двойные кандалы… Водворение на каторгу. Ему даже в голову не пришло, что этот человек тоже может быть беглецом.

И вполне возможно, что он здесь не один. Вероятно, поблизости, под пологом леса, прячется целая шайка негодяев, за которыми следят надсмотрщики.

И что теперь? Выходит, он понапрасну вынес такие страдания? Значит, надо попрощаться с замаячившей было свободой? Инженером овладело странное лихорадочное состояние. В его голове мелькнула мысль об убийстве. В конце концов, что ему жизнь этого бандита, чье появление грозило ему страшной опасностью.

Но Робен тотчас же устыдился этого бессознательного порыва и снова овладел собой.

Вновь прибывший, казалось, не заметил его смущения, как и не удивился его молчанию. Он просто продолжил:

– О да, я понимаю, вы не из болтунов. Какая разница, я все равно очень рад вас видеть.

– Это вы, Гонде? – наконец с усилием произнес Робен.

– Он самый, Гонде, из плоти и крови… хотя вернее было бы сказать – из костей. Видите ли, тюремный паек не стал сытнее после вашего побега, и будь я проклят, если кто-то смог растолстеть при такой жаре и с адской работой, которую нам приходится выполнять!

– Но что вы здесь делаете?

– Кому другому я бы ответил, что любопытство убило кошку и что нечего лезть не в свое дело. Но вы, конечно, особый случай, вы имеете право знать. Я всего-навсего лесной разведчик.

– Лесной разведчик?

– Да, я ищу деревья. Вы же знаете, что на каждой лесной разработке начальство выделяет человека, который хорошо знает лес и породы деревьев. Он идет по лесу наудачу, находит самые ценные стволы, помечает их, а после, через некоторое время, государственные «сидельцы» валят их во благо своего хозяина.

– Да, понятно.

– К тому же до того, как угодить на казенные харчи, я был краснодеревщиком, отсюда и прозвище Маленький Столяр, которое прилипло ко мне с самого первого дня каторги. Меня назначили на разведку со щедрой оплатой – сорок сантимов в день. Вот я и свалился на вас, как коршун на цыпленка. Хотя вы ничуть не похожи на цыпленка, у вас такой гордый вид, сразу видно человека, который живет собственным умом.

– А остальные, где они?

– О, они больше чем в трех днях пути отсюда. Сейчас вам нечего бояться.

– Значит, вы не сбежали?

– Я не так глуп. Мне осталось всего полгода, а потом обязательное поселение. Через шесть месяцев я буду относительно свободен, если не считать принудительного проживания в Сен-Лоране, и смогу получить концессию.

– То есть вы не беглый?

– Да нет же, вам говорят. Можно подумать, вам это не по душе. Конечно, вы бы больше доверяли мне, если бы я не возвращался туда. Не беспокойтесь. Хоть мы все и отребье, но не без понятия. Фаго никогда не выдаст сбежавшего товарища.

Робен внезапно вздрогнул.

– О, не сердитесь, что я называю вас товарищем, – сказал Гонде, заметивший реакцию беглеца. – Я знаю, что вы нам не товарищ, разве что по несчастью. И кстати, если хотите знать, все были просто в восторге оттого, что вам удалось улизнуть. А Бенуа! Его прихвостни приволокли бедолагу едва живого. Как он рвал и метал, просто кровь себе сворачивал. Что тут скажешь, вы из крутого теста, сберегли свою шкуру там, где от другого и костей бы не осталось. Без шуток, вы крепкий мужик. Пусть вы не из наших, но все же мы вас уважаем.

– Собираются ли меня искать? – спросил Робен почти помимо своей воли, не желая черпать сведения из столь сомнительного источника.

– Никому, кроме Бенуа, до вас дела нет… Вы его козел отпущения, не принимайте на свой счет, я не думал вас оскорблять. Он чертыхается с утра до ночи, бедные сестры в госпитале просто на стены лезут от его ругани. И все в вашу сторону, само собой. По мне, так я уверен: как только он придет в норму, то попробует вас сцапать. Посмотрим, что из этого выйдет! Вы же не мальчик, к тому времени вы сможете уйти очень далеко, и вас сочтут мертвым.

Лесной разведчик, словоохотливый, как большинство каторжников, когда им удается поговорить с кем-то не из своего привычного круга, не мог остановиться.

– Вы знаете, что вам дьявольски повезло встретить этого старого негра? Он, конечно, страшен до чертиков, но, видимо, здорово вам пригодился. Да, я бы ни за что не подумал, что это вы повалили бамбу, на которую я наткнулся сегодня утром. Из нее выйдет отличная пирога. Кстати, у меня гениальная идея. Я же здесь по поручению администрации. У меня есть добрый топор, что, если я помогу вам рубить лодку?