Маленькие женщины

Миссис Марч занялась матерью и ребёночком, которому она принесла бельё и тёплое одеяло.

Сёстры стали делить между старшими детьми завтрак. Анна заткнула собственным старым передником разбитое окно и растопила печку принесёнными из дому дровами. Дети улыбались. Их бледные личики зарумянились. Мать со слезами благодарила миссис Марч и Анну.

Не было во всём городе таких счастливых людей, как четыре сестры Марч, когда они с матерью возвращались домой.

– Я думаю, это и называется в Евангелии любить своего ближнего, как самого себя, – говорила Мег. – Как я рада, что мы могли это сделать!

Пока миссис Марч выбирала у себя в шкафу одежду для бедной вдовы и её детей, сёстры разложили подарки на столе между горшками роз и златоцвета.

– Мама идёт! Пойдёмте! – сказала Джо.

Бетси села за фортепиано и заиграла самый весёлый марш, какой только знала. Мег взяла мать под руку и торжественно, в сопровождении сестёр, ввела её в столовую.

Её усадили на почётное место. У неё слёзы были на глазах, когда она увидела подарки и стала читать приколотые к ним поздравления. Джо надела ей новые туфли, Бетси надушила новый платок одеколоном Эми и положила ей в карман, перчатки Мег были завёрнуты в бумажку и спрятаны, пока не понадобятся.

За этим последовало много поцелуев, расспросов и рассказов. Всё это вместе придаёт столько живости праздничному дню и в дальнейшие годы остаётся незабываемым тёплым воспоминанием!

Наконец пора было готовиться к спектаклю, который девочки устраивали в этот вечер. Они были слишком юны, чтоб ездить в театр, и слишком бедны, чтоб иметь всё необходимое для устройства домашнего спектакля. Но бедность изобретательна. Большую комнату разделили пополам драпировкой, жёлтой с синим. По её одной стороне была сцена. Так как ни один мальчик не участвовал, то Джо могла исполнять мужские роли и была этому очень рада. Для этого у неё всегда были в запасе мужские сапоги, которые она добыла через одну подругу, и мужская куртка с укороченными рукавами, принадлежавшая когда-то какому-то живописцу. Актёров было мало. Мег и Джо исполняли разные роли и руководили спектаклем. Зрители – человек десять молоденьких девушек – сидели на кровати напротив сцены. За драпировкой, заменявшей занавес, слышались шёпот, сдержанный смех и звуки шагов. Наконец зазвонил колокольчик, занавес отдёрнулся, и лирическая трагедия началась. Несколько горшков с деревцами и зелёная материя, разостланная на полу, означали тёмный лес. Промежуток между двумя столами в углу с натянутым поверх платком изображал пещеру в глубине чащи. В пещере стоял маленький очаг, под которым пылал огонь; колдунья наклонилась к котелку, который на нём стоял. Она приподняла крышку, и из котелка поднялся пар. Это произвело большой эффект.

Явился коварный Хьюго в широком плаще, с чёрной бородой, с гремевшей по полу саблей, в знаменитых сапогах. Он пропел дикую песню, вскрикивая по временам, и все узнали, что он хочет убить Родриго, чтоб жениться на красавице Заре.

Ему с восторгом аплодировали, и он раскланивался, как опытный актёр.

– Агарь, – позвал он, – поди сюда!

Явилась колдунья Мег с космами седых волос, висевших по обеим сторонам лица, одетая в чёрное с красным, с каббалистическими знаками на одежде, опираясь на палку. Хьюго велел ей добыть два зелья: одно для того, чтоб его полюбила Зара, другое для того, чтоб отравить Родриго. На зов Агари явился сначала белокурый дух-хранитель в розовом венке и пропел хорошенькую песенку, в которой говорил, что воду, которую он принёс, можно употреблять только для доброго дела, иначе она потеряет силу.

После другой песни Агари явился уж не такой светлый дух-хранитель и, подав Хьюго пузырёк, убежал с насмешливым смехом. Хьюго спрятал оба пузырька в свои широкие сапоги и ушёл. Тогда колдунья рассказала публике, что решила наказать Хьюго за все его злые дела.

Это было первое действие. В антракте публике подавали гостинцы, чтоб не скучно было ждать второго действия.

Когда занавес опять отдёрнулся, на сцене стояла декорация, изображавшая башню до самого потолка. В маленьком окошечке мелькал огонёк. У окна стояла Зара и ждала Родриго. Он явился в красном плаще, в шляпе с перьями и в огромных сапогах, заиграл на гитаре и запел, прося Зару сойти к нему и бежать с ним. Зара пропела, что она согласна. Родриго бросил ей один конец верёвочной лестницы, и она стала осторожно спускаться, опершись на его плечо. Всё было бы хорошо, да край шлейфа Зары зацепился за подоконник, и декорация повалилась на неё и на Родриго.

– Я говорила! Ведь я говорила! – недовольным тоном твердила Зара-Эми.

Зрители громко вскрикнули от страха.

Из-под рухнувшей башни видны были только огромные сапоги Родриго.

Но тут явился на помощь дон Педро – отец Зары – и, шепнув ей, чтоб она не смеялась, обратился к Родриго и грозно приказал ему уходить.

Родриго немножко ушибся, но не потерял собственного достоинства и гордо отказался уйти. Зара также не соглашалась повиноваться отцу, и их заключили в темницу. Тюремщик был очень робкий человечек; он схватил их за руки и увёл, забыв пропеть свою арию.

Потом открылся большой зал в замке. Хьюго налил яд в два бокала и приказал пажу отнести их заключённым, объявляя, что сейчас идёт к ним сам.

Паж отвлёк внимание Хьюго. Агарь подменила бокалы другими, в которых было налито безвредное питьё. Паж унёс их, а колдунья, невидимая для Хьюго, поставила на стол чашу с отравой. Хьюго выпил яд и умер в судорогах. Это была поистине захватывающая сцена.

Агарь освободила заключённых.

Дон Педро не хотел отдавать свою дочь за Родриго, потому что он был беден. Тогда Агарь наделила Родриго огромным богатством, и свадьба была решена. Зара, Родриго и дон Педро спели хором, и занавес опустился при громких аплодисментах публики.

Но вдруг раздался страшный треск, и места для зрителей – кровать – подломилась под ними. Все упали. Актёры подоспели на помощь и вместе со зрителями заливались смехом. В это время явилась Анна просить барышень вниз ужинать.

Для актёров это было такой же неожиданностью, как и для гостей. На столе стояло розовое и белое мороженое, фрукты, пирожки, варенья и сладости, и между ними четыре хорошеньких букета.

Сёстры весело посматривали на стол и на мать.

– Откуда это? Не феи ли принесли? – сказала Эми.

– Не тётушка ли Марч надумала доставить нам удовольствие? – сказала Джо.

– Мама – никто другой! – сказала Мег.

– Все вы ошиблись, – отвечала, весело улыбаясь, миссис Марч. – Это прислал мистер Лоренс.

– Дедушка Лори Лоренса! Что это значит? Мы его совсем не знаем, – сказала Мег.

– Анна рассказала одной из его служанок, куда вы ходили сегодня утром, – объяснила миссис Марч, – и старичка тронуло это. Он был дружен с вашим покойным дедушкой, моим отцом, и напомнил мне об этом сегодня в письме, которое Лори принёс вместе с гостинцами. Мистер Лоренс просил не отказывать ему в удовольствии сделать вам приятное.

– Пари держу, – сказала Джо, – что внук навёл его на эту мысль. Это славный мальчик, и мне хотелось бы с ним познакомиться. Я уверена, что ему до смерти хочется поговорить с нами, да он ужасный дикарь. А Мег ни за что не позволяет мне сказать ему ни одного слова, когда мы встречаемся.

– Вы говорите о старике, который живёт в доме рядом? – сказала одна из девочек. – Моя мама его знает. Он ужасный гордец и ни с кем из соседей не знакомится. Мальчик остаётся один, как только уходит его учитель. Мама приглашала его к нам, но он всегда отказывается.

– Как-то раз, – сказала Джо, – наша кошка пропала, и он принес её нам. Мы с ним поговорили несколько минут, но он сейчас же убежал, как только увидал Мег. Да, с ним непременно надо познакомиться: ему, наверно, очень скучно.

– Мне он нравится, – отвечала миссис Марч. – Это, по-видимому, благовоспитанный мальчик, и я ничего не имею против, чтоб вы с ним разговаривали. Сегодня ему, возможно, было очень жаль, что он не мог присоединиться к вам, когда вы смеялись наверху.

– И к счастью нашему! – сказала Джо, взглянув на свои большие сапоги. – В другой раз мы сыграем что-нибудь такое, что и он мог бы видеть. Как знать? Может быть, и он когда-нибудь будет участвовать в спектакле. Это было бы чудесно!

– Какие хорошенькие цветы! – говорила Мег. – Я никогда не видела таких прелестных букетов.

– Да, это правда, – отвечала миссис Марч, – но для меня ещё дороже букет, который мне подарила Бетси. Я с ним целый день не расстаюсь.

– Мама, – шёпотом спросила Бетси у матери, – как ты думаешь, можно ли послать букет цветов и папе? Он, бедняга, не так весело встречает Рождество, как мы!

Глава III

Лори Лоренс

– Джо! Джо! – звала Мег, торопливо подходя к лестнице, ведущей в верхнюю комнату.

– Я здесь, – отвечал голос сверху.

Джо сидела на колченогом диване в верхней комнате, греясь на солнышке, грызя яблоко и заливаясь слезами над трогательной повестью. Это был её любимый уголок. Там у неё был и товарищ: крыса, которую она приручила. При появлении Мег крыса мгновенно скрылась.

– Джо, – продолжала Мег, – миссис Гардинер приглашает нас завтра к себе на вечер. Подумай только, как это будет весело! Мама позволяет идти. Но что мы наденем?

– Нечего и спрашивать! Поплиновые платья, конечно.