Сэр Шиллинг

Сэр Шиллинг
Люттоли

Английский любовно-исторический роман от Люттоли #6
Англия. Лондон. 1812 год. В королевском театре Друри-Лейн орудует сплочённая семья преступников. Каждое ограбление они превращают в театральные сценки. Главную роль в преступлениях отводится человеку, который чистит обувь  театральной публике. Никто и предположить не может, что за внешностью скромного паренька скрывается знаменитый вор. За свои необычные таланты и привычку оставлять жертвам монету достоинством в один шиллинг, он получил в народе прозвище «Сэр Шиллинг».

Люттоли

Сэр Шиллинг

Немного от автора

Чем больше я узнаю Лондон 19 века, тем сильнее становится желание написать масштабную эпопею, способную в полной мере отразить всё волшебство той далёкой эпохи. Эта книга – лишь ещё один отрезок пути, ведущий к главной цели.

Вступление

Лондон. Осень 1812 года

Десятого октября тысяча восемьсот двенадцатого года, в Лондоне, состоялось знаменательное событие: Королевский театр Друри-Лейн, восстановленный после страшного пожара, открывал новую эпоху в своей блистательной истории постановкой пьесы Шекспира «Гамлет» с Робертом Эллистоном в главной роли.

На Кэтрин-стрит, где и расположился главный вход в театр, олицетворяющий собой портик с тремя парными колоннами и мраморной лестницей, с раннего утра царило необычное оживление. По обеим сторонам улицы бегали мальчишки и, размахивая газетами, кричали:

– Сегодня открытие в Друри-Лейн! Роберт Эллистон в роли Гамлета! Приходите! Не пожалеете!

Здесь же бродили сразу несколько призраков Датского короля. Они стонами и мольбами провожали проезжающие кареты.

– Гамлет! Сын мой! – театрально восклицали они, протягивая руки вперёд и хватая за лицо каждого, кто движимый любопытством высовывался из окна кареты. Обычно после таких действий всегда раздавался испуганный крик или непристойная брань.

По значимости предстоящая премьера в Друри-Лейн уступала лишь одному событию – краже коллекции драгоценных изделий на сумму более двадцати тысяч фунтов у одного из богатейших людей Лондона. Сам по себе случай выглядел, бесспорно, заметным, но широкую известность он получил благодаря человеку, который уже второй год тревожил Лондон хорошо продуманными, а подчас и наглыми ограблениями. В народе его прозвали «сэр Шиллинг», за привычку оставлять на месте преступления серебряный шиллинг с двумя круглыми отверстиями. Многие предполагали, что отверстия в монете не что иное, как намёк на глаза. Таким образом, преступник сообщал, что всё видит, и придёт за вашим богатством. Полиция Лондона с ног сбилась, пытаясь отыскать дерзкого грабителя. Но безуспешно. Сэр Шиллинг всегда появлялся внезапно, и сразу после ограбления исчезал. Его находчивость, ум, дерзость, решительность вызывали у многих людей подлинное восхищение. Им восторгались, но и боялись, если для страха имелись причины в виде золота, банкнот банка Англии или прочих ценных бумаг, которые можно было продать с помощью «чёрных скупщиков».

Торговцы газетами молились на сэра Шиллинга, желали ему долгой жизни и с нетерпением ожидали каждого следующего ограбления. Их можно понять. Газеты с нарисованным шиллингом раскупались мгновенно. Спрос увеличивался по мере того, как росло количество преступлений знаменитого вора.

К слову сказать, Кэтрин-стрит, созданная усилиями четвёртого графа Бедфорда двести лет назад, успела стать одним из самых оживлённых мест Лондона. Отчасти её можно была назвать и центром культурной жизни. Именно здесь расположилось самое большое количество продавцов газет и театральных агентов. На стенах домов пестрели афиши с красочными рисунками, названиями очередного шедевра и громкими именами, такими как Ричард Кин или Джозеф Гримальди.

Продавцы птиц с клетками в руках, художники, предлагающие свои шедевры, даже врачи, считали необходимым заявить о себе именно здесь.

Отдельно стоит отметить значительное количество ресторанчиков для такой небольшой улицы, которые располагались на первых этажах домов. Постоянным атрибутом этих ресторанчиков являлись нищие и калеки, либо и те, и другие в одном лице. Как правило, они стояли недалеко от входа, встречая и провожая посетителей тоскливым взглядом, смешанным с надеждой.

Также следует упомянуть о той Лондонской части жителей, которая неизменно посещала Кэтрин-Стрит. Они представляли самые разные слои общества. Здесь нередко можно было встретить щёголя в цветастом пиджаке, который с показной нарочитостью ставил ногу на подставку перед чистильщиком обуви, и одновременно бросал самодовольную улыбку в сторону группы молодых женщин, идущих по тротуару и разглядывающих театральные афиши.

Здесь часто появлялись представители почтенных семейств, но обычно мужского пола и почти всегда без законного сопровождения. Визиты всегда начинались с кареты, запряжённой двойкой или даже четвёркой породистых лошадей, и привлекали всеобщее внимание. Такие люди за один раз могли потратить больше денег, чем целой семье удавалось заработать за целый год. Оттого их всегда ждали, и начинали обхаживать ещё до того, как они покидали карету; даже владельцы ресторанов выходили им навстречу, надеясь на солидную прибавку в выручке.

Ну, и, чтобы завершить общую картину, несколько слов о новом облике театра Друри-Лейн. Мы уже упомянули о великолепном портике с небольшой мраморной лестницей, что появился со стороны Кэтрин-стрит и служил главным входом. Колонны, на которых держался портик, располагались попарно на одинаковом расстоянии друг от друга, образуя три одинаковых прохода к каждой из дверей.

Само здание казалось совсем небольшим снаружи. Обманчивое впечатление, ибо театр Друри-Лейн без труда вмещал три тысячи зрителей. Большой зрительный зал, четыре яруса с ложами. Ещё один, самый верхний ярус – галерка, со стоячими местами, где могли насладиться игрой театралы, не имеющие достаточно средств, чтобы купить более комфортные места. Ресторан, где в перерывах спектакля предлагали зрителям подкрепиться. Комнаты для леди и джентльменов. И это лишь та часть, которая находилась на виду. Другая часть с театральным реквизитом, гардеробными, гримёрными и каморками для актёров, с множеством коридоров и переходов, всякими укромными местечками, всегда оставалась закрытой от любопытных взглядов посторонних. Здесь жил не только талант, но и простые человеческие чувства, такие как тщеславие и зависть.

Можно долго описывать сам театр и театральную жизнь, но мы, как и всегда, ограничимся тем, что уже было сказано. Шекспир бесспорно великолепен, но нас с вами привлекают совсем иные персонажи. Самое время познакомиться с ними поближе.

И первый из них: «Грязный чистильщик»!

Обычно такими словами называли людей, которые занимались в театрах очисткой обуви от уличной грязи. Происходило это следующим образом: зритель входил в фойе, сдавал верхнюю одежду, а потом оказывался в крохотной комнатке, которая всегда находилась сразу после гардероба. Здесь его уже ждал тот самый «грязный чистильщик». Его работа была схожа и в то же время отличалась от работы уличных чистильщиков обуви.

Такой человек сидел на низеньком табурете в некой углублённой нише. Прямо перед ним был сооружён достаточно высокий декроттуар, чтобы можно было, почти не склоняясь, видеть нижнюю часть подошвы, когда посетитель ставил на него ногу. Слева от него лежали два ящичка, один поменьше с ножами и лопаточками, другой гораздо крупнее со щётками. Справа, в специально вырезанное отверстие, был помещён широкий мешочек.

Сам процесс очистки обуви от грязи всегда выглядел одинаково: посетитель, или точнее зритель, входил и сразу ставил ногу на декроттуар. Обувь, и в первую очередь подошва, очищалась от грязи с помощью лопаточек и ножей. Потом в ход шли щёточки поменьше. Далее, за дело принималась самая большая щётка. Грязь под декроттуаром сметалась в мешок. А сам мешок, после того как наполнялся, выносили и опорожняли в мусорные ящики. Всё происходило очень быстро, поскольку требовалось всего лишь убрать с обуви грязь. Это было сделать куда проще, нежели потом отмывать и очищать полы и лестницы. Именно забота о чистоте, а ещё более желание сэкономить средства, и привело к созданию такой необычной профессии. Но поскольку название «грязный чистильщик» звучало слишком грубо для английского слуха, его заменили более приятными словами: «Джейн Месси». Именно так называли всех, мужчин и женщин, которые занимались очисткой обуви в театрах.

Вероятно, вы уже догадались, зачем мы столь подробно рассказали об этой профессии. В премьере, которая состоялась десятого октября в театре Друри-Лейн, нас больше всего интересует…именно человек такой профессии. С него и начинается наша история.

Глава 1

Сэр Шиллинг

– Джейн Месси! Джейн Месси!

Эти два слова звучали часто, иногда нетерпеливо, иногда с пренебрежением, а порой даже с откровенным презрением, и предназначались мужчине, возраст которого не представлялось возможным определить по причине большого количества грязи на лице. Каждый раз в ответ на подобное обращение к себе, он склонял голову, и отвечал: «Благодарю вас, сэр!» или «Благодарю вас, леди!».

Справедливости ради надо сказать, что женщины пользовались услугами чистильщика крайне редко, ибо задирать ногу даже для того, чтобы просто почистить обувь считалось крайне неприличным. Такое, по общему мнению, могла себе позволить лишь легкомысленная особа или девица лёгкого поведения.

Но в день премьеры нашлись женщины, которые воспользовались услугой чистильщика.

Джейн Месси работал так быстро, как только мог, не обращая ни малейшего внимания на шум. Или, вернее, гул, который непрерывно висел в воздухе.

Уже ко второму звонку вестибюль опустел. Не осталось никого, кому бы требовалось очистить обувь. Но он оставался на месте, и поднялся лишь, когда раздался третий звонок, означающий начало спектакля.

Но далеко ему уйти не удалось. Мужчина средних лет с длинными бакенбардами и лихо закрученными усами грубо схватил его за плечо и развернул лицом к себе.

– Лонтерн. Бейлиф. Помощник шерифа! – грозно сдвинув брови, представился он.

– Полиция Лондона? Не надо меня сажать в тюрьму. Я сегодня же отдам булочнику два пенса! – испуганно пролепетал Джейн Месси.

Лонтерн рассмеялся и похлопал его по плечу.

– Не буду! Ты мне нравишься. Настолько нравишься, что я собираюсь поручить тебе важное дело. Знаешь, что такое важное дело? Это когда ты что-то делаешь и рассказываешь только мне. Понятно? – уловив кивок, Лонтерн понизил голос. – Получишь целых десять фунтов, если поможешь поймать одного преступника. Ему около сорока лет. Он маленького роста и очень хитрый. Этот человек обязательно сюда придёт. Следи за всеми. Если увидишь кого похожего на него, немедленно дай мне знать, – Лонтерн продиктовал адрес. – Запомнишь? – снова последовал кивок. – Это хорошо, что ты мало разговариваешь. Держи язык за зубами, и не забывай о нашем важном деле. – Отследив очередной кивок, он ушёл, довольный собой и состоявшимся разговором.

А Джейн Месси прошёл в коридор, ведущий в закрытую часть театра, и вскоре открыл дверь в маленькую каморку, заваленную всяким скарбом. Свободным оставалось лишь небольшое пространство с полуразвалившимся столом. На нём стоял таз, наполненный водой. Над тазом висело круглое зеркало в поблёкшей бронзовой оправе. Он подошёл к столу и начал неторопливо умываться. Грязь с лица сходила, постепенно отражая в зеркале мягкие черты лица с озорным взглядом молодого человека лет двадцати двух.

– Сорок лет?! Маленький и хитрый?! Откуда он это взял? – весело пробормотал под нос Шилли. Именно так его все называли в театре. Шилли Кетни. И это был тот самый вор, известный под именем «сэр Шиллинг».

Для чего знаменитому вору понадобилась столь неприятная работа в театре? Всё очень просто. Она помогала ему выбирать жертву. Каждый, кто входил к нему и требовал очистить обувь, мог в скором времени лишиться своего имущества. Однако, при всех своих талантах, Шилли, не смог бы в одиночку осуществлять свои дерзкие планы. Главным помощником в преступлениях являлось…большое зеркало. Оно висело в фойе на противоположной стене и позволяло очень чётко видеть всё, что происходило в гардеробной.

Вы наверняка подумали о таких вещах, как кража пальто или шуб вместе с содержимым в карманах. Но нет. Подобные мелочи не привлекали нашего героя. Кроме того, он и не помышлял грабить в самом театре. Всё происходило несколько иначе. Зеркало исполняло роль некого посредника между тремя сообщниками. В гардеробной работали мать и сестра Шилли: мама – полная женщина пятидесяти лет, с короткими руками, низко посаженной головой и жабьими глазами, отчего, видимо, и получила прозвище «Мама Жантан». Она обладала весьма непростым характером, и могла без раздумий пустить в ход руки, если по её мнению, один из троих детей не относился с достаточным уважением к семье, которую олицетворяла она сама.

Сестра Лотри, привлекательная невысокая девушка с копной чёрных волос двадцати одного года, вторая по старшинству среди детей. Она была на год младше Шилли и являлась самой верной его помощницей. Лотри не сумела стать актрисой, поскольку не обладала талантом перевоплощения, но это неудача нисколько не помешала ей создавать поистине настоящие шедевры в части, касающейся перевоплощения других людей. Ещё в детстве, она с лёгкостью превращала куклу девочки – в солдатика с ружьём. И он выглядел почти так же естественно, как и живой оригинал. Никто в театре даже не подозревал, что те три мастера грима, которые работали в Друри-Лейн, даже в подмётки не годились этой скромной девушке, которая застенчиво улыбаясь, принимала и подавала одежду в гардеробной. Но это не значит, что её таланты оставались не востребованными. Ими с полнотой пользовался Шилли. Именно Лотри помогала ему оставаться неуловимым. Перед каждым ограблением она придавала ему образ, способный так или иначе сделать его неузнаваемым и даже частично обеспечить благополучный исход преступления.

Так вот, вернемся к схеме преступления: Лотри и Мама Жантан через зеркало подавали определённые знаки, привлекая внимание Шилли. Если очередная жертва вызывала интерес и со стороны Шилли, он подавал ответный знак, взъерошивая волосы. После чего вслед за жертвой отправлялся четвёртый сообщник и самый младший член семейства. Это был неприметный на вид и сообразительный не по годам мальчик десяти лет по прозвищу Джонни Мышонок.

Джонни Мышонок всегда находился рядом и внимательно следил за всем, что происходило в гардеробной и комнатке, в которой работал Шилли. В его задачу входило следить за будущей жертвой и подслушивать разговоры вплоть до того времени, пока она не покинет театр. Дальше в дело вступал сам Шилли. Награбленное всегда передавалось маме Жантан, но все члены семьи Кетни знали, где она его прячет.

Каждый из четверых или, вернее, пятерых, поскольку существовал ещё отец семейства по имени Ягр, точно знал свою роль. Схема преступлений была создана ещё во времена работы в театре Ковент-Гарден. Они бы и оставались там, если бы их не пригласил директор Друри-Лейн. Семья сочла полезным изменить место «работы». Что было совсем не лишней предосторожностью, учитывая неослабный интерес к ним со стороны полиции.