Корона ветреных просторов

Франк слегка занервничал, смотря то на свою сумку с таинственной вещью, то на прекрасную жену, застывшую в ожидании ответа, и, чтобы озадачить её другой целью, нежели распаковкой багажа, он ответил любимой с несвойственной его характеру твёрдостью:

– Голоден, как зверь на привязи, – сказал он. – Оставь вещи на потом и накорми меня.

Эми и Генри, резвясь, повисли на отцовском плече и не спешили уходить. Тогда Мари, вручив сумку Сэл и указав ей на комнату, буквально оторвала младшеньких от отца.

– Отец устал, проказники. А ну-ка марш отсюда.

Эми, скорчив конопатое личико, взяла брата за ручку и повела, словно плюшевого медвежонка, прочь, недовольно что-то бубня себе под нос.

На газовой плите уже остывал подогретый суп, но Франк, поцеловав Мари, попросил дать ему ещё минутку, удаляясь от неё поспешнее ветра.

В комнате родителей, напоминающей Сэл лишь о серых буднях, было минимум мебели. Комод, стол, кровать и шкаф, незатейливо расставленные по углам, наводили тоску. И лишь старый разноцветный ковёр на полу давал хоть какие-то надежды на подъём настроения.

Она, поставив сумку на кровать, тихонечко пыталась расстегнуть заедающий замок, вздыхая от безысходности.

Книга, которую она читала, ждала на полке в прихожей с пучком душистых трав. В ней довольно подробно говорилось об осаде средневекового замка орудиями тех времён. В катапульты были помещены ядра, а стенобитное орудие, напоминающее голову дракона, было готово выбить замковые ворота. А тут такая серая комната, что аж зубы сводит.

Замок на молнии поддался её рукам, и плотно набитая одеждой сумка была готова для опустошения. Вещи следовало достать, выстирать и просушить на улице, а это ещё один час, вырванный из её юной жизни. А ведь могла быть осада замка или путешествие в неизведанные страны.

– Ах, – вздохнула Сэл. – Когда-нибудь это закончится.

Её руки после последней стирки с применением химии и стиральной доски оказались в плачевном состоянии. Обветренная кожа нуждалась в уходе, но времени для заживления практически не было. Мать давно переложила на неё кучу обязанностей, и стирка была одной из них.

Пара свитеров из сумки были вполне чистыми, но нуждались в просушке, наверное, отец их даже не надевал. Чуть ниже, в плотном чёрном пакете, лежали, видимо, ношеные, запачканные вещи.

Руки Сэл, дотянувшись до пакета, нащупали в нём что-то жёсткое и обладающее непонятной формой.

Озадаченный взгляд на прекрасном лице выдал удивление. На то были причины. За всё время, на протяжении которого ей довелось распаковывать отцовские дорожные сумки, она никогда не находила в них ничего, кроме одежды. В этот раз всё было не так. Но только она собиралась взглянуть на спрятанную в пакете вещь, как внезапно вошедший отец попросил её этого не делать.

Странность отчётливо читалась в его глубоких карих глазах. Он занервничал, и такого проявления чувств с его стороны Сэл никогда не видела в этом доме.

– Что-то не так? – она спросила настороженно, пытаясь будто бы отозваться на мольбы о помощи.

Отец, затворив за собою дверь, подошёл к ней на расстояние вытянутой руки. И, забрав чёрный пакет с найденной вещью, помотал головой.

– Нет, дорогая. Ступай к себе. Я закончу сам.

Сэл, задержавшись ещё на минуту, словно давая ему шанс всё рассказать, малость побледнела. Таящаяся в нём тайна отразилась на её лице и спустилась холодом к обескровленным пальцам. Затем, медленно отвернувшись от родителя, она ушла в свою комнату, оставив эту недосказанность словно призраком витать в воздухе.

Там, на «Эбигейл», ему не терпелось рассказать своей семье о находке, но здесь и сейчас он испугался правды. Что подумают его близкие о нём, когда узнают, что он утаил найденную вещь от своего друга капитана? Будет ли он чистым в их глазах? На все вопросы не было ответов, и он решил немного подождать с этим.

– Франк! – послышался голос Мари из кухни. – Ты идёшь?

– Иду-иду, – отозвался он, пряча чёрный пакет под половицу пола.

Об этом тайнике знала вся семья, но без его ведома туда никто не совал и носа.

Из дальней комнаты раздался громкий детский смех. Эми с Генри играли в «угадай предмет». Сэл, открыв книгу на загнутой странице, пыталась читать дальше, но все её мысли сводились к одному и тому же:

– Что было в том пакете?

О странности отца она решила ничего не говорить матери, по крайней мере, до того момента, пока сама не узнает её причины.

Между тем, покрасневшим солнцем, медленно и тихо, на Рейне опустился вечер, а затем и пришла ночь.

* * *

В одном из баров под названием «Пьяная Луна» в Будё парни из команды «Эбигейл» хорошо проводили время. Бар открывался по ночам и работал в сумасшедшем угаре до рассвета.

Стены в красной обивке со светящимися предложениями бара и телевизором «Philco Predicta»[13 - «Philco Predicta» – разновидность американского телевизора, что был выпущен ещё в 1958 году, отличительной особенностью которого являлся первый в мире поворотный экран.], подвешенным на особом кронштейне, придавали этому месту разгульный вид.

Стойка, залитая разлившимся алкоголем, была полна гостей рыбацкой закалки, что то и дело заливали наполненные стаканы в свои глотки.

Девушки с похотливыми взглядами, сидящие на коленях у взрослых мужиков, вызывали у Барни лишь отвращение. Он вместе с Кевином, Гарри и Коулом, окружив небольшой буковый столик, пил местное крепкое пиво, закусывая его приправленной сушёной рыбной нарезкой из трески, и слушал беседу о наболевшем.

– Мы доставили этого монстра в целости и сохранности. А что они? – Гарри сетовал на то, что ожидал большей славы, нежели та, что прошла, словно рябь по воде, и угасла. – Они оставили его себе до выяснения обстоятельств. Чушь полная!

– И не говори, – подметил Кевин, уставившись на Гарри. – Они отобрали наш трофей! А Малькольм им позволил!

– И где он сейчас? – продолжил Коул. – Обещал за свой счёт напоить всех ребят! – он ударил кулаком по столу. – И исчез.

– Так ведь обещал напоить в «Тихом фьорде», а это «Пьяная Луна», – обронил Барни. – В Рейне и проставится, – он улыбнулся. – Я более чем доволен деньгами, полученными за улов, и советую вам принять всё как есть.

Парни махнули рукой на все свои несбывшиеся ожидания. Возможно, когда специалисты установят вид пойманного монстра, тогда и придёт к ним слава. А теперь же оставалось одно – предаться увеселению и беззаботности, как и многие другие посетители бара «Пьяная Луна», что они и сделали.

– И зачем только вы меня сюда затащили? – спросил пьяным голосом Барни в полной мере расслабившихся ребят.

Коул, уставившись на него, показал пальцем на одну девушку, стоящую в затемнении у входа в туалет, и сказал:

– Завтра ты вернёшься в Рейне, но сегодня она может быть твоей.

– Так точно, братец, – подхватил Гарри.

Но Барни держал оборону, хотя и улыбался во весь рот.

– Парни, возможно, я скоро стану отцом, – отвечал он и затуманенными глазами утопал в своей радости. – Зачем мне эта девушка? У меня есть Клер.

– У тебя есть Клер, у Клер есть ты, даже у Кевина есть его куры, но вы ведь вдалеке от дома. Неужели природные инстинкты не берут своё? – выдавил Гарри. – Мы ведь не стали звать сюда Дональда Фокса и Билли Ханса. Мы поставили на них крест, – махнул он рукой. – Но на вас крест ставить рано, – Гарри обнял Кевина и Барни. – Так наслаждайтесь!

– Стоп, стоп, – оборвал его пьяный Коул. – У меня назрел тост! За жизнь, вплетающую прекрасных дев в наши судьбы! – воскликнул он.

И парни, стукнувшись бутылками с пивом и запрокинув головы, выпили за это с удовольствием.

В данной ситуации главной задачей Барни и Кевина было сохранить заработанные деньги. Что же касалось Гарри и Коула, то они всегда опустошали свои карманы за одну ночь, как и карманы своих друзей.

Пьяные девицы в округе тоже были не прочь покутить на деньги простаков, они то и дело подмигивали им, словно зазывая в свои расставленные сети.

На небе, прямо над ночным баром, символично из-за тучных облаков показалась полная луна. Лишь она одна сияла на тёмном небосводе. Звёзд видно не было из-за многочисленных огней города. Невысокие, трёхэтажные квартирные дома, выстроенные в простом, невычурном стиле, делали Будё несколько провинциальным, но при этом незатейливо милым. Они возвышались на горных склонах и обдувались сильными ветрами. Сильные ветра всегда были неотъемлемой частью этого города, как и крепкие мужские руки.