Голоса возрожденных

Са?бис, убрав подзорную трубу в сумку, рассыпал на ближнем пустыре крошки хлеба, на которые сбежались розовые сибулы. То было милейшим проявлением юной души. А затем, вернувшись к старику, посмел его поторопить.

– Нам пора, – сказал он. – Время менять повязки вашему гостю. И не дай шестипалый бог, чтобы за нами увязался хвост.

– Э?бус знает, где мое прибежище, – отрезал старик. – Вессанэ?сс запретила ему совать туда нос.

– Надеюсь, он не ослушается ее приказа, – обронил Са?бис, накинув сумку на плечо. – Когда же ваша подруга вступит на Са?лкс? Уже давно пора.

Армахи?л пожал плечами. После отплытия Бирви?нгии в А?скию ее следы затерялись. Хотя по разговорам жителей фермерской общины к Бату?рскому балкону давеча прибилась почтовая сова.

«Наверняка королева скоро сообщит мне свежие новости, – думал старик. – Просто сейчас она вся в заботах».

– Не отставайте, – поторопил его Са?бис.

– Иду, иду, – вздохнул Армахи?л, ковыляя следом за проворным юнцом.

Небо, прогрохотав, озарилось вспышками грозы. Можно было подумать, что тучи зависли лишь над Са?лксом. Сотни красноперых тупуи?нов, вперемешку с десятком белокрылых мануба?стов, кружили над пестреющим побережьем. Кэру?ны разного толка, кучкуясь на притоптанном песке, возносили над головами ветки красного древа. Представители фермерской общины прощались с двумя сотнями своих собратьев, детьми полей и скотских загонов, по-особому, повязывая на их головы белые ленточки.

– Да возвратятся сыны домой! Да ступят они на край своих полей! – слышались голоса.

На сорочках этих мучеников алела красная полоса, именуемая знаком добровольных страдальцев. Чуть дальше от них толпы Исса?ндрила в разноцветных одеждах воспевали храбрость сыновей своего града. Три сотни бравых дев и мужей кланялись шестипалому Богу, водруженному в песок в виде тотема, как и красному древу, скрученному из ветвей. На них не было сорочек, а красные полосы от подбородка до пупка размазались в движении разгоряченных тел.

В стороне, ближе к воде, ревели ученики Кэра-ба?та, уж кто-кто, а они не были добровольцами. Две сотни юношей, закончивших свое обучение в угоду зирда?нскому варвару, не верили в происходящее. Подле них расхаживал новый лидер Кэра-ба?та, Цибе?рий, неуместно ставящий им в пример бывшего раба зи?рда – Армахи?ла, сумевшего выжить и сбежать с огненной земли. Но этот единичный пример нисколько не утешал юнцов, в основном невольники Пе?ста заканчивали свои мучительные дни в оковах рабов.

Недостающие триста душ подоспели с трудовых колоний во главе со своим старостой Ми?рдо. В этот час его кухарки под крылом добродушной Порси?зы, раскинув полевые кухни, готовили кашу из тифи?лового зерна для тех, чей путь продолжался в оковах.

– Побольше масла, мои дорогие, – приговаривала Порсиза. – Во имя пожертвовавших собой.

Прибрежники Ферты Гиз, готовя баржи к погрузке рабов, не подымали глаз. Мэйса запретила своим трудягам и думать о добровольном самопожертвовании. И теперь, когда они искоса поглядывали на юнцов Кэра-ба?та, в их глазах проступал стыд. Ссылаясь на малочисленность своей общины, Гиз, наоборот, просила королеву привлечь под свою длань больше душ. Чего только стоила новость о крушении «Северной Пирэ?ллы», что было надобно вновь отстроить. Теперь в королевской гавани ««О?дир» смотрелся одиноко. Королева отказала мэ?йсе[17 - Мэ?йсы – титул ри?хтовых жен и их дочерей, способных и даже обязанных законами ди?фу заниматься полезной общественной деятельностью, а именно переписыванием ветхих научных трудов и художественных книг в стенах книгомора.] в предоставлении свободных рук и, более того, задела ее самолюбие, сняв с молодого эмпи?ера груз всех обвинений. Ви?львин, к слову сказать, чувствовал себя вполне хорошо, не считая того, что ничего не помнил из приключившегося в шарбу?те[18 - Шарбут – у кэру?нов в простонародье убежище мэ?йсы.]. Он изредка посматривал на мэ?йсу Гиз у причала, продвигаясь по пути королевской стати.

От общины до общины Вессанэ?сс чувствовала огромный долг, навалившийся на ее хрупкие плечи. Она упустила корону, а теперь поверженной тенью сострадает добровольцам с красной отметиной на груди. Ее глаза, как никогда, полнились чувством вины. Она помнила ораторский балкон, как толпа разъяренно попрекала неугодную власть и как ри?хт Э?бус чуть не убил старейшину Кэра-ба?та. Впрочем, Га?рпин всячески просил ее остаться в Бату?ре, предостерегая о возможных попытках покушения. Но разве королева могла показать свою трусость: это был непреложный долг – проститься с доблестной тысячью кэру?нов. Хотя смелости во всем этом продвижении по побережью, от общины к общине, увы, не было. Стража буквально следовала за ней по пятам, затыкая неугодные рты. А иногда прилетали и камни. Красный цвет ее платья, расшитого черным бисером, выражал во многом не беспочвенную тревогу. Корона ценой в тысячу рабов, а вдобавок ко всему прочему аскийская сова, принесшая весть о гибели плодотворицы Са?лкса. И если цена выкупа была известна всем, то о почившей Бирви?нгии знали только члены совета. И кого же она могла предложить на замену матери полей? Вопрос оставался открытым, не лишенным опасений.

Когда Вессанэ?сс приметила учеников Цибе?рия, она не смогла сдержать слезы. Конечно же, народ бунтовал против такого варварства, как и сама королева, но Цибе?рий настаивал на своем. В зале Кирвендэ?ла разразилась практически баталия между ним и ри?хтом Фи?тбутским. Ми?рдо всегда полагал, что показатели рождаемости на Са?лксе довольно низкие. Но у Цибе?рия было иное мнение, отличное ото всех.

– Наши школы переполнены, – говорил он. – Дети, конечно же, наше будущее, но из-за попустительства Армахи?ла и в чем-то королевского сводника прирост юных воспитанников увеличился за последние годы втрое. Нянечки негодуют! В кельях нет места, как и в ученических классах! Все это приведет к безграмотности и деградации подрастающего поколения.

Ми?рдо спорил с ним, но у Цибе?рия были доказательства развращенности многих учеников. И большинством голосов было принято решение развязать астроному руки и дать ему возможность составить свой список. В него вошли все те, кто, по мнению старика, вызывал большие сомнения, и если бы Хи?лес находился на Са?лксе, то его имя было бы одним из первых. С поддержкой ри?хта Са?йленского и мэ?йсы Гиз все это стало возможным. Ви?львин почел угодить Ферте, склонившись на ее сторону. Впрочем, она смотрела на него с опаской и выпяченным пренебрежением.

«А если он все вспомнит? – думалось ей. – Что будет тогда?..» Повестку Цибе?рия сменила новость о «Северной Пирэ?лле», и противостояние ри?хта Фи?тбутского низверглось в тот же миг. Гиз, посетовав о гибели своих прибрежников, рассказала о том, какой озадаченной была Бирви?нгия, переступившая шарбу?тский порог. Но на вопрос королевы о причинах скорого отплытия, увы, не дала никаких ответов. Старожилы са?лкских теплиц припомнили о послании плодотворице, врученном мальчишкой а?мисандовых башен. Приметили, что адресатом являлась А?ския, но сути письма никак не знали. Повсюду творилось бог весть что. Ами?йцы и их охота на изумрудного Гива?ла, о которой Вессанэ?сс ничего не знала, апаки?йский клинок, потерянный Кэ?мбисом при побеге, что принадлежал самой королеве, и королевский сводник, позабывший о многих вещах.

Теперь, стоя на песчаном побережье, Вессанэ?сс не успевала вытирать платком слезы. Гул рога возвестил помеченных о готовности занять места в шлюпках, а потом и на самой барже. Матери дрогнули, отцы окаменели, все то, что изводилось эмпи?ером много лет – семейная привязанность, как и любовь к своим детям, – все кануло с пришедшим зовом. Добровольцы с тяжестью в ногах двинулись к причалу…

* * *

– Я мог помыслить о многом, – сказал Би?лту. – Но как все это могло обойти мои уши и глаза.

– Невозможно уследить за всем, – ответила Альфе?нта. – Рэ?хо возвестил о сборе дани, вот на что был направлен твой взор.

Бухта Ру?рх казалась пустынной, за исключением «Чармэ?ллы», убаюканной в темных водах. То была лунная ночь, холодящая крепкие зирда?нские персты. Би?лту всматривался в контуры корабля, опустевшего уже как две ночи назад, подмечая хитрость его саби?та[19 - Саби?т – в переводе с зирда?нского капитан судна, управляющий матросами, именуемыми на зирда?нский лад по?рвулами.], проведшего судно через Терновый венец.

– Не приложу ума, как они обошли подводные скалы, – сказал он. – Но понимаю, почему они выбрали этот путь.

Альфе?нта, коснувшись его плеча, вздохнула.

– Все это ради единственного шанса быть незамеченными Пе?стовым сыном, тобой, – сказала она. – В тот момент, когда твои глаза провожают великую дань.

– Если бы я только мог почувствовать это, – продолжил Би?лту, – этот берег залился бы кровью.

– Не сомневаюсь, – ответила Альфе?нта. – Но за кровью Пе?стовых наемников пролилась бы и твоя кровь.

– Сколько их было? – спросил зи?рданец, переступая с ноги на ногу.

– Два десятка по?рвулов под предводительством воителя Ге?рфа, – ответила Альфе?нта. – Помнишь Цэтру? Мстительную гадину, когда-то претендующую на звание саби?тки, и мою «Га?рпинэю».

Би?лту кивнул.

– Она не пережила это плаванье, – усмехнулась зи?рданка. – В питейном зале Адримэ? об этом привольно спел голосистый бард. А наутро его нашли обезглавленным в стоках пещеры Би?рст.

– И о чем еще он пел? – спросил Би?лту, потупив взгляд.

– О том, как в лапах Ге?рфа молилась Сависти?н, – словно пропела зи?рданка. – О гатуи?лких кхалкхи?, плетущихся за ним. О голове Гива?ла для Пе?стовых забав. Про то, что правды мало на зи?рдовских устах.

Би?лту столбенел от злости, представляя, как Сависти?н тащат по этому каменному берегу, сквозь лес Кро?бо, как она отчаянно пытается вырваться и произносит его имя.

– Теперь она в Пе?стирии, – продолжила зи?рданка. – И, как говорят пересмешники, является личной рабыней твоего отца. Жаль, что путь туда тебе закрыт, а то бы сам посмотрел.

Жаром ненависти дух воителя вскипел. Если слова могли ранить плоть как лезвие ножа, то это были они. Пальцы прохрустели, разжавшись подобно лапам паука. Через мгновение они уже сжимали шею Альфе?нты, захрипевшую дряхлой старухою. Саби?тка попыталась вырваться, но он был львом, а она всего лишь самоуверенной антилопой.

– Осторожнее в словах! – взъярился зверь. – Я найду чертог своего отца, и он ощутит мой гнев!

Затем, когда зи?рданка оставила попытки спастись, его персты разжались, и она задышала, с жадностью глотая воздух.

– Беги, Би?лту, беги, – сказала она. – Я умоляю тебя, не нужно. Как только Сависти?н откроет рот, над твоей головой вознесут меч.

Склоненная перед ним, любовница содрогалась от смешанных чувств, переполняющих обнаженную грудь.

– Я не боюсь меча! – возгласил он.

– А я боюсь, – сотряслась Альфе?нта. – Мы столько сделали тайком от зи?рда, что нам этого не простят.

– Боишься, тогда беги, – сказал Би?лту. – У тебя есть «Гарпинэ?я», по?рвулы, преданные во всем. Живи себе на Гесса?льских водах.

Зи?рданка рассмеялась.

– До первого шторма или же атаки наемников.

Она коснулась его груди, ощутив биение большого сердца.

– Сердце воина, – произнесли ее уста. – Если решишь сбежать, то я последую за тобой. «Га?рпинэя» станет нашим домом.