Тайная тетрадь

В дальнем углу молодой человек надел гужгат (короткая рубашка) без рукавов и нацепил пояс, приготовившись к схватке. Вдруг из-за моей спины, рассекая толпу, вышел красивый парень, обнажённый по пояс. Он был сложен как греческий атлет, загорелые плечи, могучие руки, каждая мышца выделялась. Надев гужгат с поясом, он подошёл к распорядителю. Народ шумел, из-за гула толпы было не разобрать, о чём говорят в центре. После непродолжительных переговоров все разошлись по своим местам и отдан был сигнал начинать схватку.

Грузин начал очень уверенно, схватил нашего за пояс и оторвал от земли. Через мгновение наш борец тем же приёмом швырнул соперника через себя прямо на землю. Весь базар заревел от радости. Народ побежал обнимать победителя. Когда я пробрался ближе, узнал его. Это оказался пропавший из Белокан старший сын моего друга Ибрагима. Тот самый сын, который, чтобы утолить голод, питался ягодами и каштанами, добытыми в лесу. Я обнял его, поздравил, но из-за рёва и шума сумасшедшей толпы не смог ни о чём его спросить. И я ушёл…

А у моего сына, которого я кормил икрой, ничего не вышло. Я ничего не понимаю, может, для того, чтобы они вышли в люди, их надо лишать всего и на улицу выгонять?..?– с горечью сказал Сулейман.

– У меня, педагога с пятидесятилетним стажем, не было однозначного ответа на этот вопрос. Каждого человека Всевышний одарил талантом, только его надо выявить и развить,?– закончил отец свой рассказ.

Охотник

– Всем селом охотились они… У них, у камилухцев, веками сложившаяся традиция охоты, в отличие от других аулов Джурмута. Они не идут, как другие, когда вздумается, идут только в сезон. Как только горные вершины покроются снегами, начинается охота на туров. В это время у них бывает самое вкусное и жирное мясо. Я тоже любил это дело в молодости, много ходил на туров, на медведей. Был неплохим охотником. Но нет бараката в этом деле. Не зря ведь рассказывают, что горная серна сказала: «Чтобы съесть моё мясо, охотнику придётся сперва своё мясо есть». Имеется в виду «нелегко будет ему меня достать». Тяжёлое и очень трудоёмкое дело это. В подтверждение тем словам эти мои ноги,?– сказал, указывая на больные суставы, отец.

– А что у камилухцев?..?– спросил я, возвращая отца к воспоминаниям.

– У них порядок в плане охоты. Отправятся человек 15–20, организуют сураг (загон дичи на стрелка), перебьют 20–30 штук и всё мясо делят поровну между собой. В остальное время года не ходят, охота закрывается.

– Если всё делить одинаково всем, это ведь нечестно будет. Быстрый молодой меткий стрелок и человек, не очень удачливый в охоте, как могут получить равные доли?

– Делили поровну, но остаётся определённое преимущество за тем, кто попал в дичь. Он забирает вместе с долей мяса ещё рога и шкуру.

– Неужели не было ни одного человека, который бы нарушал традицию? Если кто-то захочет сам без толпы пойти, это разрешается?

– Так-то могли ходить, штрафа или наказания за это не было. Просто люди были привыкшие, как волки, к «стайной» (командной) охоте. По их мнению, так было удобнее. Был один охотник, который не любил участвовать в этих охотничьих «кампаниях». Чаще всего ходил сам, и обязательно возвращался с дичью. Я был с ним в приятельских отношениях. Его звали Могорил АсхIаб. Такой умный мужик был, с юмором. Долго не мог я понять секрет его удачливости. Нельзя сказать, что он быстрее нас, уже в возрасте был. Стрелял тоже не лучше многих из нас. Но он бил без промаху и всегда с дичью возвращался. Поинтересовался я однажды у АсхIаба, в чём секрет. АсхIаб с хитрым прищуром посмотрел на меня, улыбнулся и сказал:

– В чём секрет, спрашиваешь? Я дичь убиваю терпением и медлительностью.

– Медлительностью? – повторил я в недоумении.?– Как медлительность может пригодиться на охоте?

– Именно так. А вы с Исхаком как сумасшедшие бежите за турами по горам. Иногда попадаете, но чаще без ничего остаётесь. Вы хотите бежать быстрее тура. Это не дело, тур и олень быстрее человека, это глупое и бесполезное дело,?– бросил АсхIаб и опять усмехнулся.?– Их надо брать терпением.

– Как именно? Кроме как идти на тура и ждать удобного момента для выстрела, что там может быть? – спрашиваю я.

– Долго надо ждать, чем дольше ты ждёшь, тем больше у тебя вероятность получить добычу. Я готовлю себе еду на целые сутки, беру военный бинокль, поднимаюсь туда, где обычно бывают туры. И в каком-нибудь овраге или местах водопоя сижу терпеливо с биноклем. Всё время смотрю, есть ли что-нибудь на горизонте. В течение суток обязательно появится что-нибудь. Будь это тур или олень, косуля или козёл горный, а если очень повезёт, появится сам ХIераб с медвежатами (ХIераб – «старый». Так называют джурмутовцы со стародавних времён бурого медведя. Особое отношение к этому животному в горах Антратля. Есть ритуальные мероприятия, фольклор, песенки и причитания, связанные с медведем. С чем это связано, трудно предположить, оставим это на изучение этнографам).

– Вот тут начинается самое сложное, нужно ждать их приближения,?– продолжил он.?– Глупые, суетливые люди пытаются идти навстречу, ползком или на четвереньках добираться. Дичь очень легко чует запахи и малейший шорох, один неосторожный шаг – и ты теряешь её. Надо ждать, пока она сама к тебе направится. Если в лесу живут олени и ты возле речки, не может быть такого, чтобы они хоть через 10 часов не прошли на водопой мимо тебя. Жди и не торопись с выстрелом. Как-то пошёл я на охоту, один пошёл, как обычно. Вижу, огромный бурый медведь исчез в зарослях кустарников. Осмотрелся я, а там пещера небольшая. Иду в село, беру винтовку, тулуп, еды и питья на сутки и возвращаюсь к берлоге. Сижу напротив неё, метрах в 20 наготове с ружьём.