Homo Unus. Том 1

В опубликованной в 1990 г. монографии[118 - Paul D. MacLean. The Triune Brain in Evolution: Role of Paleocerebral Functions. New York: Plenum Press. Springer. 1990.] Пол Маклин утверждает, что человеческий мозг состоит из трех независимых областей, вложенных друг в друга подобно русской матрешке. Согласно теории о триедином мозге, у человека не один, а три мозга – соответственно «рептильный», «звериный» и «приматный». Вместе они составляют единое целое – то, что принято называть центральной нервной системой человека. Маклин считал, что об иерархии этих трех систем в норме и патологии сегодня известно не так уж много и что усовершенствование любого из этих трех мозгов может привести к изменению сложившейся сбалансированной иерархии между ними, усиливая один мозг и ослабляя два других.

Триединое функционирование мозга Пол Маклин уподобляет работе трех «взаимосвязанных биологических компьютеров, (каждый) со своим собственным интеллектом, своей субъективностью, своим собственным чувством времени и пространства и своей памятью»[119 - Hooper, J. and Teresi, D. (1986) The 3-pound universe. N.Y.: Dell. P. 43.].

«Функция древнего мозга рептилий, по мнению Маклина, заключается в контроле врожденных поведенческих актов; такой мозг недостаточно пластичен и обеспечивает выживание только при постоянных условиях среды. Древний мозг млекопитающих („висцеральный мозг“) формирует эмоции, увеличивает объем памяти и дает возможность возникновения простых форм поведения. Новый мозг прибавляет возможность произвольного управления эмоциями, прогнозирования поведения и т. п. Маклин рекомендовал не забывать, что в каждом человеке присутствует мозг лошади и крокодила, и с этим обстоятельством порой приходится считаться».[120 - Недоспасов В. О. Физиология центральной нервной системы. УМК «Психология». 2002.]

Как указывает А. В. Олескин, «прослеживается тесная взаимосвязь между прогрессивным развитием неокортекса и усложнением социальной жизни приматов. Показано, что неокортекс больше по размерам у тех видов приматов, у которых более крупные социальные группы[121 - Dunbar R.I.M. Neocortex size as a constraint on the behavioral ecology of primates // J. Human Evol. 1992. V. 20. P. 469—493.], т. е. «объем неокортекса зависит от количества социальных взаимоотношений, на которые примат должен обращать внимание в сложной социальной среде».[122 - Cummins D.D. The impact of the social environment on the evolution of mind // Conceptual Challenges in Evolutionary Psychology. Innovative Research Strategies / Ed. H.R. Holland III. Dodrecht, Boston. L.: Kluwer Academic Publishers. 2001. P. 87.] (…)

«Способность проникновения в душевные состояния других людей является основой социального взаимодействия… У успешных корпоративных, политических и военных лидеров мы находим повышенную способность проникновения во внутренний мир других людей».[123 - Голдберг Э. Управляющий мозг. Лобные доли, лидерство и цивилизация. М.: Смысл. 2003. С. 152—153.]».[124 - Олескин А. В. Биополитика. М.: Научный мир. 2007.]

Таким образом, по Маклину, нервная система человека состоит из следующих трех элементов:

– самой древней части нервной системы, согласно предлагаемому нами триадному подходу отвечающей за мотивацию, проявления Дельца;

– лимбической системы головного мозга, соответствующей архетипу Воина;

– коры головного мозга, имеющейся в развитом виде только у человека, соответствующей архетипу Жреца.

Модель триединого мозга Пола Маклина лежит в русле философской идеи Аристотеля (384—322 до н. э.), видевшего в природе иерархию вещей, «великую цепь бытия», протянувшуюся от камней и минералов к растениям и животным, далее – к человеческим существам и, наконец, теряющуюся в совершенном царстве небесном. Аристотель считал, что у каждой вещи в этом мире есть свой собственный «псюхе» – вид души. «Согласно Аристотелю, существующие в этом мире виды душ упорядочены в иерархию. Растения обладают растительной душой, которая позволяет им обмениваться веществом с окружающей средой и расти, животным же присуща как растительная, так и животная душа, отзывающаяся на ощущения и обусловливающая движения. У человека кроме растительной и животной души есть способности, позволяющие рассуждать и обладать знанием».[125 - Смит Р. История психологии. М.: Академия. 2008. С. 9.]

Заметка на полях

Интересно проследить параллели между концепцией триединого мозга и структурной моделью психики Зигмунда Фрейда, в которой есть «Ид», несущее ответственность за эволюционно древнейшие мотивы поведения, «Эго», отвечающее за рациональную оценку ситуации, рациональный контроль индивидуума за поведением, и «Суперэго», отвечающее за чувство вины, страха и другие эмоции, имеющие социальные корни.

Концепция триединого мозга настолько популярна на Западе, что ее можно встретить не только в научной литературе, но и в книгах по восточным дыхательным практикам, в научно-популярной и даже художественной литературе. В книге[126 - Ильчи Ли. Дыхание мозга: Путь к личному максимуму. Минск: Попурри. 2006. С. 40.] Ильчи Ли «Дыхание мозга: Путь к личному максимуму» описанию триединого мозга посвящается (следует отметить, без ссылки на автора концепции) целая глава – «Три слоя мозга». Джозеф Чилтон Пирс в своей книге «Биология трансцендентного»[127 - Пирс Дж. Ч. Биология трансцендентного. М.: Гаятри. 2006. С. 41—58.] также уделяет концепции Пола Маклина немалое внимание.

Описание модели триединого мозга находим и в научно-популярной книге номинанта Пулитцеровской премии 1977 г. Карла Сагана – глава книги, названная «Мозг и колесница», полностью посвящена обсуждению этой модели:

«Пятьсот миллионов лет назад в первозданном море плавали рыбоподобные существа, называемые остракодермами и плакодермами, чей головной мозг уже имел явные признаки того же деления, что и наш. Но относительные размеры и значение этих компонентов и даже выполняемые ими функции были, конечно, весьма отличны от сегодняшних. Самое привлекательное здесь – это, пожалуй, история последовательного разрастания и специализация трех наслоений мозга, надстраивающихся над спинным, промежуточным и средним мозгом. После каждого следующего эволюционного шага старые части мозга по-прежнему продолжают существовать и функционировать. Но к ним добавляется новое наслоение с новыми функциями.

Главным представителем этой точки зрения сегодня является Поль Маклин, руководитель лаборатории эволюции мозга и поведения Национального института умственного здоровья. Одна из особенностей его работы состоит в том, что она проводится на многих различных животных, от ящериц до саймири (беличьих обезьян). Другая заключается в том, что Маклин и его коллеги тщательно изучали «социальное» и всякое иное поведение этих животных, чтобы понять, какая из частей мозга управляет тем или иным видом поведения».[128 - Саган К. Драконы Эдема. Рассуждения об эволюции человеческого разума. СПб: Амфора. 2005. С. 60—61.]

В октябре 1967 г. на Западе была опубликована книга «Дух в машине», написанная известным критиком тоталитаризма, английским философом Артуром Кестлером. В своей книге «говоря о несовершенной связи между отдельными частями или уровнями человеческого мозга, подробно описывая их функции, Кестлер ссылается на тридцатилетний опыт работы американского ученого П. Д. Маклина, исследователя головного мозга, крупнейшего авторитета в этой области, назвавшего связь между отдельными частями человеческого мозга «шизофизиологией».[129 - Улановская Майя. Свобода и догма – жизнь и творчество Артура Кестлера. Иерусалим. 1996. Глава «Янус»;[битая ссылка] http://www.jewniverse.ru/RED/Ulanovskaya_Koestler/yanus.htm]

В частности, Кестлер пишет: «Человеческий мозг – жертва просчета в конструкции, прокравшегося из-за необычайно поспешной, „взрывной“ эволюции, предположительно имевшей место в плейстоцене. В ходе такого ускоренного филогенеза не успела сложиться достаточно эффективная коммуникация между „старым мозгом“ (палеокортексом, восходящим к рептилиям), „средним мозгом“ (мезокортексом, присущим низшим млекопитающим) и „новым мозгом“ (неокортексом, специфичным для высших млекопитающих и человека). Дефект координации состоит прежде всего в том, что многие функции филогенетически новых отделов мозга дублируются филогенетически более старыми его отделами, которые заведуют не только бессознательными вегетативными процессами в организме, но вдобавок по-своему „чувствуют“ и „мыслят“. В человеческом сознании имеются как бы два независимых экрана: на один из них проецируется грубый и упрощенный абрис действительности, апеллирующий к низшим инстинктам и невербализованным эмоциям, на другом – возникает более точный, детальный и адекватный образ мира. Психическая раздвоенность, свойственная человеку, находит подтверждение в материальном субстрате – в „шизофизиологии“ головного мозга. В нашей черепной коробке, образно говоря, расположились бок о бок крокодил, лошадь и человек разумный, причем первые две твари далеко не всегда подчиняются своему предполагаемому господину. Напротив, они часто превращают его в своего раба: вербальное мышление подыскивает рациональные мотивировки и хитроумные оправдания примитивным аффектам».[130 - Источник: Галковский Д. Е. Бесконечный тупик;[битая ссылка] http://www.samisdat.com/3/311-029.htm]

Комментарий

Позволим себе поправить философа: обладая тремя указанными нервными системами, каждая из которых «укомплектована» системой функциональностей, необходимых для существования живого организма, человек имеет не два, а три независимых экрана, но наше сознание воспринимает информацию лишь от одного из них – от того, на который проецируется картина мира, формируемая неокортексом. Об этом свидетельствует ряд исследований, в которых показано, как в случае поражения у человека затылочных областей мозга, ответственных за обработку неокортексом визуальной информации (при сохранении функциональности воспринимающих световой поток органов зрения), человек сохраняет способность ориентироваться в окружающей обстановке – в частности, способен избегать столкновений с находящимися на его пути предметами[131 - Benedict Carey. Blind, yet seeng: The brain’s subconcious visual sense. NY Times, December 23, 2008.]. Это доказывает, что параллельно с неокортексом и независимо от него древние разделы мозга обрабатывают входящую (в данном случае визуальную) информацию, и что в ситуации дисфункции основного, ведущего органа дешифровки визуальной информации человек способен подсознательно воспринимать результаты этой обработки и действовать на ее основе.

В другой своей книге Артур Кестлер пишет: «Мой уважаемый коллега доктор Пол Маклин предложил термин «шизофизиология». Позвольте его процитировать: «Дихотомия функций филогенетически старой и новой коры приводит к расхождению в эмоциональном и умственном поведении.

Наши интеллектуальные функции осуществляются новыми, высокоразвитыми участками мозга, тогда как эмоциональное поведение по-прежнему зависит от относительно малоразвитой, примитивной системы, архаических мозговых структур, почти не претерпевших фундаментальных изменений за весь процесс эволюции от крысы к человеку». (…)

Нейрофизиолог Пол Маклин утверждает в своих работах, что человеческий мозг состоит из трех независимых областей, «вложенных» друг в друга подобно матрешке, и каждая из них живет по своим собственным «часам». Их роль играет группа нервных клеток, расположенных в глубине мозга, которые называют «ядром скрещения».[132 - Кестлер Артур. Девушки по вызову. АСТ. 2010.]

Другой известный писатель, Роберт Антон Уилсон, описывая модель Пола Маклина, говорит о возможных направлениях перспективных исследований: «На мой взгляд, более увлекательно и полезно управлять сознанием, «переключая каналы» и выбирая состояние, которое в данный момент предпочтительно использовать.

Такой метод позволяет лучше узнать не только сильные и слабые стороны обоих полушарий головного мозга, но и познакомиться с иными центрами мозга: «нижним», или старым, мозгом, рептильным в своих рефлексах, и «верхним», или новым, мозгом, с легкостью представляющим лабиринты реальности с множественным, а не дуальным выбором; передними и задними долями мозга (возможно, передние доли осуществляют тонкую интуитивную настройку восприятия в запрещенной зоне «телепатии»)».[133 - Уилсон Р. А. Новая инквизиция. Экслибрис. 2001.]

Наконец, в фантастическом романе Питера Уоттса мы читаем: «…обнаружил целое иное «я», захороненное под лимбической системой, под ромбовидным мозгом и даже под мозжечком. Оно обитало в стволе мозга и оказалось старше самого подтипа позвоночных. Оно было самодостаточным: слышало, видело и щупало независимо от всех прочих частей, наслоившихся на него последышей эволюции.

Это «я» стремилось только к собственному выживанию, не уделяло времени на планирование или анализ абстракций, тратило усилия лишь на минимальную обработку сенсорной информации. Но оно действовало быстро, не отвлекалось и реагировало на угрозы быстрее, чем его более умные соседи успевали их осознать. (…)

Мысль об отдельном, стремительном создании в стволе нашего мозга, которое берет на себя управление при аварии, основана помимо прочего на исследованиях Джо Леду из Нью-Йоркского университета (117[134 - Helmuth L. Fear and Trembling in the Amygdala. 2003. Science 300: 568—569.], 118[135 - Dolan R.J. Emotion, cognition, and behavior. 2002. Science 298: 119—1194.])».[136 - Уоттс П. Ложная слепота. СПб: Астрель. 2009. С. 197—198, 400.]

Позвольте высказать гипотезу о триадном способе взаимодействия упомянутых нейронных комплексов: разум человека (кора головного мозга), используя вторую сигнальную систему (проще говоря, речь), управляет эмоциональной сферой, «звериным мозгом» (как нам хорошо известно, не только своим, но и чужим – вспомните собирающих полные залы выступления популярных музыкальных исполнителей, эстрадных юмористов, психологов и психотерапэвтов, а также политиков – в редкие революционные годы). Эмоциональная сфера (лимбическая структура мозга) через гормонально-эндокринную систему оказывает воздействие на вегетативную нервную систему человека, определяющую работу его жизненно важных органов (примером подавления эмоциональной сферой вегетативной системы организма служит феномен психосоматических заболеваний, возникающих, в частности, вследствие затянувшейся депрессии – дистресса). Наконец, эффективность деятельности нашего разума определяется состоянием вегетативной системы (очевидный тезис, не требующий пояснений).

Как видите, цикл замкнулся.

При этом следует иметь в виду, что указанная выше последовательность взаимного подчинения описывает здоровое[137 - Подробнее о двух направлениях вращения энергии в триаде – на втором Шаге на третьей Ступени.] состояние организма. В патологическом случае лимбическая система (эмоции) подавляет деятельность коры головного мозга (разум), которая в свою очередь подавляет вегетативную систему (тело), при этом вегетативная система подавляет деятельность лимбической системы.

Мысль о том, что даже самые наши возвышенные душевные проявления могут зависеть от таких «низменных» вещей, как эмоциональный фон и физиологическое состояние организма, одним кажется абсолютно очевидной, другим – нелепой, возмутительной и безнравственной. Причем, что характерно, первые часто отказываются верить в существование вторых, и наоборот.[138 - Марков А. В. Эволюция человека. Кн. II: Обезьяны, нейроны и душа. М.: Астрель-Corpus. 2011. С. 151.]

    А. В. Марков

В дальнейшем функциональность коры головного мозга человека, включая ее лобные доли, мы сопоставим с одним из трех его ведущих инстинктов – инстинктом сохранения вида, или, иначе говоря, инстинктом альтруизма.

Альтруизм – такое поведение особи, которое ведет к повышению приспособленности, то есть репродуктивного успеха, других особей, и к снижению приспособленности ее самой.[139 - [битая ссылка] http://www.rusnovosti.ru/guests/interviews/260020/260021/]

    А. В. Марков

В этой связи эволюционист, палеоневролог, доктор биологических наук, заведующий лабораторией развития нервной системы НИИ морфологии человека РАМН Сергей Вячеславович Савельев пишет: «Лобная доля, ставшая морфологической основой человеческого интеллекта, изначально имела задачу торможения животных инстинктов.

Только благодаря лобной доле человек способен отказаться от еды, поделившись ею с ближним и поддержав тем самым отношения внутри социума. И этому есть одно простое доказательство, проверенное на практике. Все знают, что некоторые дамы, слишком сильно озабоченные похудением, стараются есть как можно меньше, и при достижении веса около 40 кг у них нередко начинается болезнь под названием анорексия. Больных анорексией заставить есть практически невозможно, и современная медицина бессильна помочь этим несчастным. В итоге эти женщины безвременно уходят из жизни. Зато лет 60 назад, когда медицина была не столь гуманной, больным анорексией вводили острый скальпель в нижнюю часть височной области и отсекали лобную долю. Такая операция называлась лоботомией. Через некоторое время у пациенток восстанавливались аппетит и менструальный цикл, и они возвращались к нормальной жизни. Ну, или почти нормальной. Та часть мозга, которая, вопреки животным инстинктам, давала нам возможность отказаться от еды, переставала работать, и мысль о неприятии еды человека больше не посещала».

Комментарий

Исследования группы профессора Ричарда Эбштейна подтверждают этот тезис: женщины, страдающие анорексией, демонстрируют высокие результаты по шкале альтруизма. «Они могут доводить альтруизм до крайности, употребляя минимум пищи, чтобы „пожертвовать“ пищу для других людей».[140 - Hopkin Michael. «Ruthlessness gene» discovered. Dictatorial behaviour may be partly genetic, study suggests. Nature, published online 4 April 2008; [битая ссылка] http://www.nature.com/news/2008/080404/full/news.2008.738.html]

Продолжение цитаты: «Лобная доля поддерживала общественные связи у древних гоминид. Кто оказывался не способен делиться едой, того съедали самого или изгоняли. Поэтому всего за несколько миллионов лет в результате социального отбора лобные области мозга существенно выросли и однажды стали основой разума.

Вот вопрос: что трудно отнять даже у любимой собаки? Конечно, вкусную еду – кусок колбасы или косточку. В животном мире пищей не принято делиться – наоборот, животные стараются отнять еду друг у друга любым способом[141 - За единственным очевидным исключением – кормлением родителями своего потомства.]. Украл – значит наелся, наелся – значит получил преимущество в размножении. В человеческом же социуме едой принято делиться. И вот, как выяснилось, нижняя часть лобной области человеческого мозга потребовалась нам для того, чтобы мы могли отказаться от пищи. Иными словами, лобная область, считающаяся морфологической основой интеллекта, исторически развивалась не для того, чтобы думать о высоком или играть в шахматы. Не было в те далекие времена ни «высокого», ни шахмат. Главной задачей этой части мозга стало торможение животных инстинктов (как мы уже ранее утверждали, неокортекс тормозит деятельность лимбической системы. – М.Г.). Ибо только делясь едой, можно было поддержать взаимодействие и общение в группе».[142 - Савельев С. В. Мы теряем мозг; [битая ссылка] http://elementy.ru/lib/431281См. также: Натитник Анна. Общество изгоняет умных. Harvard Business Review Россия. #4 (78). 2012; [битая ссылка] http://hbr-r.ru/issue/78/3109/print]

Человек произошел от совести, которая позволила безнадежному виду предгоминидов, обреченному законами эволюции на вымирание вследствие ожесточенной внутривидовой борьбы, обрести новую социальную организацию, которой мы придерживаемся до сих пор.

    А. Е. Левинтов

О функциональной связи альтруизма (точнее, его первичной, примитивной формы – взаимного альтруизма) с корой головного мозга пишет и доктор биологических наук, палеонтолог Александр Владимирович Марков:

«Вместе с тем и кооперативное, и альтруистическое поведение объясняют не только родством. Есть еще целый ряд эволюционных механизмов, которые приводят к развитию такого поведения. В частности, у некоторых социальных животных (не у всех, а лишь у достаточно разумных, с развитым мозгом) ключевую роль играет реципрокный, или взаимный альтруизм, который открыт Триверсом.

Чтобы работал механизм взаимного альтруизма, животное должно помнить историю своих взаимоотношений. Если другая особь не отвечает добром на добро или отвечает злом на добро, ты должен это запомнить и в следующий раз, когда оно попросит у тебя помощи, не помогать. Или даже наказать обманщика, что еще эффективнее. Для такой памяти нужно иметь развитый мозг, поэтому реципрокный альтруизм – удел «мозговитых» животных, таких как млекопитающие и, может быть, некоторые птицы».[143 - Марков А. В. Альтруисты и паразиты. // Наука в фокусе. 2012. №3;[битая ссылка] http://www.vokrugsveta.ru/nauka/article/157533/]

Уместно предположить, что, исходя из изоморфности, фрактальности, конгруэнтности мира, функциональность любого из трех упомянутых мозгов также может быть разложена в триаду.

Так, «гоминидный» мозг являет нам триаду – благодаря функциональной асимметрии, присущей полушариям головного мозга, и наличию расположенной в его глубине группы образований, совокупности нервных волокон, называемых мозолистым телом, осуществляющим межполушарное взаимодействие. Левое полушарие несет (у правшей) ответственность за логическое представление мира, правое – за образное мышление, ядро скрещения связывает симметричные места полушарий, осуществляя между ними обмен импульсами, и обеспечивает их функционирование на физиологическом уровне.

Вот она, триада сил: разум—душа—тело, результатом взаимодействия которых является полноценное функционирование головного мозга. При этом упомянутое выше взаимодействие элементов триады в физиологии высшей нервной деятельности проявляет себя в форме возбуждения-торможения конкурирующих нервных структур.