Homo Unus. Том 1

Для того чтобы восстановить исходный объект, нам надо не отвергать описания, противоречащие нашим точкам зрения, а дополнять ими свои точки зрения.

Но при этом надо помнить, что История – это не трехмерный объект, для восстановления которого достаточно три проекции. Размерность ее гораздо больше и, возможно, приближается к бесконечности.

Я готов согласиться, что точка зрения на историю, противоположная моей, «правильна». Я даже готов согласиться, что моя точка зрения «неправильна». Но я никогда не соглашусь с тем, что эта точка зрения «правильнее» моей или что моя точка зрения более «неправильная», чем другая. Если такое утверждение кажется вам парадоксом, перечитайте предыдущий абзац»[96 - [битая ссылка] http://technocosm.narod.ru/k2f/Sovietia_1.htm].

Заметка на полях

Внимательный читатель сумел соотнести процитированный текст и описанную в нем проволочную конструкцию с изображенной на рис. 4 головоломкой.

Более того, как проволочная фигура, так и пробка в упомянутой головоломке иллюстрируют одну глубокую мысль. В обоих случаях проекции этих двух фигур на три взаимно перпендикулярные плоскости сильно отличаются друг от друга. По сути эти проекции представляют собой три способа восприятия этих фигур. Три противоположные точки зрения на эти фигуры. Это три правды об этих фигурах, в то время как Истиной является объемный взгляд на фигуру[97 - Правда — это версия истины, выгодная субъекту.]. В общем случае, на любое явление природы – в том числе, социальной.

Правда не есть Истина. Истина одна на всех, – правда у каждого своя.

    Древняя мудрость

Новый взгляд на принцип дополнительности мы находим в работе русского лингвиста и семиотика Василия Васильевича Налимова «Вероятностная модель языка»: «Классическая логика оказывается недостаточной для описания внешнего мира. Пытаясь осмыслить это философски, Бор сформулировал свой знаменитый принцип дополнительности, согласно которому для воспроизведения в знаковой системе целостного явления необходимы взаимоисключающие, дополнительные классы понятий.

Это требование эквивалентно расширению логической структуры языка физики. Бор использует, казалось бы, очень простое средство: признается допустимым взаимоисключающее употребление двух языков, каждый из которых базируется на обычной логике. Они описывают исключающие друг друга физические явления, например непрерывность и атомизм световых явлений. (…)

Бор сам хорошо понимал методологическое значение сформулированного им принципа: «…целостность живых организмов и характеристика людей, обладающих сознанием, а также человеческих культур представляют черты целостности, отображение которых требует типично дополнительного способа описания». (…)

Принцип дополнительности – это, собственно, признание того, что четко построенные логические системы действуют как метафоры: они задают модели, которые ведут себя и как внешний мир, и не так. Одной логической конструкции оказывается недостаточно для описания всей сложности микромира. Требование нарушить общепринятую логику при описании картины мира со всей очевидностью впервые появилось в квантовой механике – и в этом ее особое философское значение».[98 - Налимов В. В. Вероятностная модель языка. 3-е изд. Томск – М.: Водолей Publishers. 2003.]

Следующий абзац отражает расширенное понимание принципа дополнительности, примененное Юрием Михайловичем Лотманом к описанию семиотики культуры. Приведенные цитаты имеют для нас особую ценность, поскольку аргументируют дополнительность, необходимость друг в друге различных, не похожих друг на друга людей. Люди нуждаются друг в друге для организации своего эффективного сосуществования, в частности для организации эффективного управления социумом.

Ю. М. Лотман пишет: «…механизм культуры может быть описан в следующем виде: недостаточность информации, находящейся в распоряжении мыслящей индивидуальности, делает необходимым для нее обращение к другой такой же единице. Если бы мы могли представить себе существо, действующее в условии полной информации, то естественно было бы предположить, что оно не нуждается в себе подобном для принятия решений. Нормальной для человека ситуацией является деятельность в условиях недостаточной информации. Сколь ни распространяли бы мы круг наших сведений, потребность в информации будет развиваться, обгоняя темп нашего научного прогресса. Следовательно, по мере роста знания незнание будет не уменьшаться, а возрастать, а деятельность, делаясь более эффективной, – не облегчаться, а затрудняться. В этих условиях недостаток информации компенсируется ее стереоскопичностью – возможностью получить совершенно иную проекцию той же реальности – перевод ее на совершенно другой язык. Польза партнера по коммуникации заключается в том, что он другой».[99 - Лотман Ю. М. Феномен культуры // Лотман Ю. М. Избр. статьи в 3 тт. Таллин: 1992. Т. 1.]

Комментарий

Учитывая предлагаемый триадный принцип динамического равновесия систем, уточню – для того чтобы обладать абсолютной полнотой информации о мире, нужен не «другой», а как минимум двое других. Поэтому упомянутую в приведенной цитате «стереоскопичность» следует понимать не как совмещение видимых образов, поступающих от двух глаз, а в изначальном смысле слова, корнем которого является греческое «стереос» – объемный, пространственный – трехмерный.

Нечто близкое по смыслу к принципу дополнительности постулировал основатель деконструктивизма, французский философ и теоретик литературы Жак Деррида (1930—2004). Деррида считал, что любой текст содержит в себе гораздо больше того, что предполагал вложить и вложил в него автор[100 - Сказанное хорошо иллюстрирует история развития религиозных конфессий, в основе которых лежит тот или иной текст (к примеру, Тора, Библия, Коран), толкователи которого с течением времени находят в нем все новые и новые смыслы.]. Более того, наиболее значимые, генерирующие новые смыслы фрагменты произведения зачастую являются таковыми вовсе не по воле автора. Поиск именно таких фрагментов Деррида считал основной целью чтения текста – отдавая при этом себе отчет в том, что его собственное прозрение никак не является привилегированным и подчиняется все той же логике авторской слепоты и читательского прозрения. Он указывал на то, что инсайт у читателя зачастую возникает при чтении именно того фрагмента текста, смысл которого оказался скрытым для его автора. Секрет в том, что любой написанный автором текст является лишь проводником смысла, а суть его, замысел автора лежит вне этого текста, в некой смысловой структуре, существующей за этим текстом.

Секрет в том, что у любого, даже самого примитивного текста есть подтекст – и каждому читателю этого текста подтекст также раскрывается каждый раз свой. Настолько же уникальный, насколько уникальны, не похожи картины мира этих читателей.

Таким образом, можно выделить два смысла:

СМ

 – смысл, который автор вложил в текст;

СМ

 – смысл, который извлек из текста i-й читатель.

При этом созданный автором текст является инструментом, используя который i-й читатель создает свой СМ

в общем случае не совпадающий с вложенным автором СМ

 – в той мере, в которой картина мира автора не совпадает с картиной мира читателя. Принципиальная невозможность передачи текстом смыслов (о которой мы уже говорили на Входе в книгу) заключается в следующем: СМ

формируется из совокупности представлений, потребностей, интересов и опыта автора, и лишь малая часть всего перечисленного находит отражение в тексте, при том что СМ

образуется в процессе интерпретации текста i-м читателем за счет привлечения всей совокупности уже своих представлений, потребностей, интересов и опыта.

Каждый стих – вместилище Истины. Просто нам не дано понять, какой именно и о чем… Мы ведь знаем гораздо больше, чем понимаем.[101 - Витицкий С. Поиск предназначения, или двадцать седьмая теорема этики. Миры братьев Стругацких. М.: АСТ. 2008. С. 514.]

    С. Витицкий

Таким образом, считал Деррида, автор и читатель дополняют друг друга: смысл написанного не может полностью совпадать со смыслом, вкладываемым автором, и вскрывается через взаимодействие изготовленного автором текста с изучающим этот текст читателем.

Заметка на полях

Ранее упомянутый нами философ и математик В. В. Налимов, ближайший соратник академика А. Н. Колмогорова, пошел дальше, предположив[102 - Налимов В. В. Спонтанность сознания. М.: Прометей (при МГПИ им. Ленина). 1989.], что «за каждым текстом таится множество смыслов, но они не равноценны для каждого человека. Для каждого из них есть своя вероятность спонтанного появления в сознании человека. Если разным смыслам человек придает разное значение (разный вес), то это уже количественная характеристика. Мы можем подытожить, что восприятие, осознание любого смысла носит вероятностную природу, которая моделируется функцией распределения плотностей вероятностей появления смыслов p (?)».[103 - Прохватилов В. В. Церковь мыслящей паутины. Математические основы метапрограммирования. (Вероятностно-векторная модель информационных войн.) Журнал «Информационные войны», №1 (17). 2011. С. 12—22.]

Еще один пример проявления принципа дополнительности в культуре человечества: в далеком 1910 г., еще на заре квантовомеханической эры, создатель психоанализа Зигмунд (Сигизмунд Шломо) Фрейд в эссе «Антитетическое значение первобытных слов» (Antithetical meaning of primal words) написал, что в таких древних языках, как египетский, слова могут иметь два диаметрально противоположных значения. Таким образом, предвестником принципа дополнительности было осознание людьми того факта, что нечто может, являясь чем-то, одновременно им не являться. Понимание того, что эти значения взаимосвязаны, и во многих случаях эта связь является связью противоположностей.

Аналог принципа дополнительности существует и в экономике. Широко известна американская поговорка no risk – no gain – «без риска нет прибыли». У этой фразы есть математическое представление: «А» (риск убытков в настоящем) * «Б» (возможная прибыль в будущем) = Const. (отечественным аналогом этой поговорки является «Кто не рискует, тот не пьет шампанского»).

Заметка на полях

Еще одним примером троичного принципа дополнительности в экономике является так называемая «Невозможная Троица» (Impossible Trinity)[104 - [битая ссылка] http://www.nber.org/papers/w10396], – трилемма, согласно которой орган, отвечающий за кредитно-денежную политику страны, имеет возможность одновременно воспользоваться только двумя из трёх имеющихся у него инструментов управления:

– фиксированный курс валюты страны;

– свободное трансграничное движение капитала;

– независимое определение стоимости заимствования в валюте страны.

А что будет, если в системе друг с другом взаимодействует не три, а большее число сил?

Древним китайцам не откажешь в креативности – не останавливаясь на предложенной в «Тайсюань-цзин» тройке элементов, они пошли дальше, разработав пятичленную, пентадную философскую систему, лежащую, в частности, в основании модели функционирования организма человека, системы традиционной китайской медицины. Китайская пентаграмма У-Син (рис. 8) представляет собой схему, по которой, как предполагали в древнем (и по сей день полагают в современном) Китае, функционируют и взаимодействуют друг с другом пять главных групп органов человеческого тела. Пяти элементам присущи два основных циклических взаимодействия: взаимопорождение и взаимопреодоление. Каждый из пяти элементов (Огонь—Земля—Металл—Вода—Дерево) поддерживает (порождает) друг друга (по кругу, по часовой стрелке: Огонь спекает-укрепляет Землю, Земля порождает Металл, Металл освобождает (откапывает) Воду, Вода питает Дерево) и через одного контролирует (преодолевает, подавляет) соседа (по пентаграмме в направлении, указанном стрелками: Огонь размягчает Металл, Металл рубит Дерево, Дерево прорастает в Землю, Земля засыпает Воду, Вода гасит Огонь).

Рис. 8. Схема У-Син

Как видите, отношения контроля между пятью элементами диаграммы У-Син являются циклически замкнутыми и нетранзитивными – что, как мы узнаем чуть ниже, является условием динамического равновесия формируемой ими системы (в частности, организма, находящегося в здоровом состоянии).

Заметка на полях

При всем уважении к мудрости древних китайцев, пентада (как мы это выясним опять-таки чуть ниже) является менее устойчивой системой, нежели триада. К тому же современной науке известно, что с момента формирования плода все его будущие органы группируются не в пяти, а в трех слоях – в трех так называемых зародышевых лепестках (подробнее на этом мы остановимся на первом Шаге следующей Ступени).

Редуцируя систему У-Син до триады, в системе из пяти можно выделить три попарно угнетающие друг друга стихии (элемента) – Воду, Огонь и Землю.

Заметка на полях

По мнению писателя Алексея Александровича Меняйлова, эти три стихии, – Вода, Огонь и Земля, соответствуют трем типам людей, формирующим социум.[105 - Меняйлов А. А. Сталин. Тайны Валькирии. М.: Крафт+. 2006.]

В нашей триаде человека Делец—Воин—Жрец Земле соответствуют Дельцы, Огню – Воины, Воде – Жрецы. Названные три элемента попарно контролируют, подавляют друг друга: Вода гасит Огонь, Огонь спекает Землю (глину), Земля поглощает Воду. Внимательный читатель заметит, что в пентаграмме У-Син Огонь, спекая Землю, усиливает ее, в нашей же триаде, наоборот, ее угнетает.