Лесные игры

Я протягиваю Виктории руку. Она, паникуя, хватает её и дёргает. Невероятным усилием я притягиваю Викторию к себе. Её дрожащие губы сливаются с моими. По щекам девушки ручьями текут слёзы.

– Спаслась… спаслась… – шепчу я.

Виктория встаёт на дно.

– Оставляй рюкзак, – говорю я. – Он стал тяжёлым.

Виктория забирает из рюкзака гидромешок. Мы направляемся к берегу. Я едва переставляю ноги, расталкивая жидкую кашу. Виктории идти полегче. Последний участок совсем глубокий, нога проваливается, а проплыть никак – жижа. К счастью, Банши бросает нам верёвку.

– Ты первая, – говорю я Виктории. – Ничего не бойся. Я тебя получится.

Виктория хватает верёвку, подтягиваясь, переправляется на берег. Я делаю то же самое. На коленях мы выползаем на твёрдую почву. Виктория продолжает плакать, всхлипывает, её всю трясёт от холода и пережитого отвратительного ужаса.

– Вы набрали жидкости из «Источника»? – осведомляется Банши. – Дайте мне бутылку. Я уведу «Серого» за собой так далеко, насколько смогу.

– Жертвуешь собой? – удивляюсь я.

– Так предначертано.

Банши не поймёшь. Я протягиваю ей бутылку.

«Серый» не решился преодолевать болото напрямую. Он двигается по проверенной тропе, затем обойдёт топь вокруг.

Банши прощается с нами и бежит вдоль берега, ругая «Серого» на чём свет стоял.

– Как ты, успокоилась? – Я беру Викторию за плечи.

– Да. – Она шмыгает носом, размазывает ладонью остатки слёз.

Мы бежим к реке, ожесточённо работая ногами, тратя последние свои силы. Если «Серый» погнался не за Банши, а за нами, то вряд ли скроемся.

Саши и Яши нет на берегу. Мы с Викторией ждём их, заодно полощем одежду, очищая её от кусков грязи. В гидромешке у Виктории оказался кусок мыла. Девушка намыливает себя, отдаёт мне остаток. Я тоже намыливаюсь и ныряю, где глубоко. Брр… холодно, как в проклятой топи. Пока Виктория очищает лук и стрелы, я, одевшись в мокрую одежду, рублю мечом сухостой, собираю сухую, траву, затем организую место для костра.

Положив шалашиком дрова, огнивом поджигаю сухую траву, огонь быстро разгорается, кутая меня в тепло. Виктория садится рядом. Мы сушим одежду на себе. Виктория обнимает меня. Чистая, согревшаяся, она пытается улыбаться, улыбка пока не получается. Мы съедаем по предпоследнему пакетику мяса и сухарей. Пьём жидкость «Источника» – она уже не такая вкусная, какой была.

Повечерело. Саша и Яша не объявились. У меня плохое предчувствие. Я включаю телефон. Поступают видео. Виктория вместе со мной смотрит их. «Серый» растерзал Сашу и Яшу у лагеря охотников. Монстр убил и Банши, столкнув в её собственный капкан с кольями. Мелиса прикончила копьём Владимира. Берсерк зарезал двух пожилых игроков. Жуткий день игр, а посылку от родных так никто и не получил.

Виктория прячет лицо в ладонях. Мы долго молчим.

– Если тебя каждый день информируют, то как же ты очутился в горящем лесу? – спрашивает девушка.

– Столичник, давший мне телефон, почти не присылает сведений о деятельности других игроков. Он не способен уследить за всеми, не догадался, что игроки готовятся устроить пожар. Столичник только что прислал данные о перемещении «Серого» по арене, но нам не менее важно понимать, где находятся Поклонники. Вероятно, они избегают камер, раз столичник упустил их из виду.

Я готовлю ночлежный костёр из сухих брёвен. Виктория первой ложится спать. Я слежу, чтобы брёвна сильно не прогорали, поддерживаю огонь, иначе девушка замёрзнет, проснётся. Периодически замираю, вслушиваясь в лесную тишину. Дремлю, привалившись к дереву, то и дело клюю носом.

Утром тормошит Виктория и грозит пальцем. Кажется, я проиграл сну – забылся.

– Как твоя рука? – интересуется Виктория.

Я осматриваю травмированную кисть, прощупываю – рана на ладони стала чистой и розовой, опухоль спала, трещина в пястной кости срослась. Рука чешется, есть слабость.

– Гораздо лучше! – Я свободно сжимаю и разжимаю руку.

Умывшись в реке, чувствую себя свежо, бодро. За ночь я восстановился и теперь вновь полон энергии. Состояние отличное. Я заболевал, а сейчас симптомов болезни нет. Жидкость из «Источника» определённо исцелила меня, наполнила живительной силой. Виктория оправилась от вчерашнего потрясения, выглядит очень хорошо, успокоилась. Мы завтракаем из пакетиков. Больше еды никакой нет.

– Обе свои закладки взяла? – спрашиваю я.

– Одну.

– Я тоже. Беги к своей второй закладке, а я к своей. Пора нам разделиться.

Виктория хмурится, ей не понравилось моё предложение.

– Давай так: идём к твоей закладке, поедим, а после отправимся в лагерь и сигналом охотничьего рога пригласим Поклонников на бой. Они, наверняка, где-то там неподалёку. Сразимся с ними честно – два на два. Когда победим, может быть, разделимся, если не получим серьёзных ранений.

– Вдруг мы привлечём внимание «Серого»?

– Судя по твоим данным, он шастает в другой части арены.

– Шастал… Где он сейчас неизвестно.

– Да, риск есть, но зато мы избавимся от Поклонников. Они тоже большая угроза.

– Хорошо, – вздыхаю я. – Будь, по-твоему. Давай собираться.

Мне кажется, Виктория придумала этот чрезвычайно опасный план, только чтобы не расставаться со мной. На играх наступил момент, когда следует затаиться и ничего не предпринимать, а мы собираемся лезть на рожон, это неразумно.

Два часа бежим по лесу, отыскиваем мою закладку. Я вынимаю из неё пакетики с мясом и сухарями, бутылку воды, пуховую куртку, топор и три лёгких длинных пластины в чехле на лямках – их здесь быть не должно.

– Давид тебе положил эти пластины. – Виктория прочитала удивление на моём лице. – Мы видели, как ты умело делаешь зарубки и, вставляя доски, поднимаешься на дерево.

– Они выдержат вес человека?

Виктория пожимает плечами и насмешливо улыбается.

Я не успеваю перекусить, собраться с духом, выбрать оружие для битвы с Поклонниками, как начинается сильный дождь. Виктория прячется под деревом. Идти в лагерь охотников – значит промокнуть до нитки. Льёт, как из ведра.

Нам нужно укрытие. Топором его сделать проще, чем мечом. Отыскиваю брусничник между двух деревьев. Аккуратно подрезаю растение и снимаю его, как коврик. Заготавливаю жерди из сосенок. У деревьев ставлю из жердей подпорки, сверху кладу балку. Под наклоном укладываю остальные жерди, расстилаю на них коврик из брусничника. Дёрн не сползает вниз, зацепившись за сучки жердей. Балка прогнулась под весом жердей и дёрна, поэтому устанавливаю распорку. Укрытие готово.

С топором я легко заготовлю брёвна для нодьи – таёжного костра.

Когда дождь немного ослабевает, я покидаю укрытие, нахожу сухую снизу до верху сосну без коры и без иголок, валю её, делю на двухметровые брёвна. Отдохнув, перетаскиваю брёвна к укрытию.

Виктория собрала хворост и греется в моей пуховой куртке.

Чтобы нодья загорелась быстрее, у двух брёвен делаю жёлоб. Затем кладу брёвна на жерди: тонкое ближе, толстое дальше. Сверху раскладываю кучками хворост и поджигаю его огнивом. Потом кладу третье бревно на два других. У него верхний слой я не тронул, так оно будет дольше гореть. Нижние брёвна неодинаковые, поэтому верхнее бревно получается смещённым ближе к нам с Викторией. Я периодически поправляю верхнее бревно, чтобы сгорало равномерно и медленно.

Мы обедаем, ужинаем. Спустя пять часов я меняю верхнее бревно нодьи новым. Дождь всё продолжается. Я рад, что погода испортилась, и мы организовали бивак, не пошли драться.