Отсебятины. Книга вторая. Узор отношений

Прилежным, как она, —

Не то для праздных рук найдёт

Занятье Сатана!

Пускай в ученье и труде

Я буду с ранних лет —

Тогда и дам я на суде

За каждый день ответ!

Если честно, мне стал понятнее замысел Кэрролла. Алиса, собственно, осталась самой собой в Стране Чудес. Может быть стала ещё больше собой, чем раньше. Но занятен сам способ определить всё ли с ней в порядке. Она пробует вспомнить всё то, чему её научили. И стих Уотса – классический пример рифмованных нравоучений для детей, которых навалом в любой культуре.

Похоже, Алисе трудно отделить своё я от социализирующего знания. Это и всем нам часто трудно, потому что мы редко слышали в детстве от взрослых кто мы. Чаще нам говорили, какими нужно или не нужно быть и сулили страшные кары.

Когда мы становимся старше, именно социализирующее знание берут за критерий «зрелости». Иначе ты инфантильный и непонятный.

Интересно и то, что именно пчела оказывается у Уотса примером для подражания. Она движима инстинктом, а не свободным выбором. От ребёнка тоже требуется правильное поведение, и нет дела до того, что происходит в его душе, лишь бы не был праздным и не шалил.

Поймите меня правильно, я не нападаю на социализацию. Совершенно естественно для всех нас осваивать способность жить вместе с другими. Мне чужда идея социализации, запирающей в рамки. В ней не важно кто ты, нужно только добиться, чтобы ты стал правильным. Но так не получается. Научение правилам не воспитывает нравственность и не даёт возможности разобраться в себе. Стоит провалиться в кроличью нору, выйти за пределы своей приличной семьи, как всё отваливается.

Нет ничего более бестолкового, чем учить правильно себя вести. Учить ясно мыслить, понимать последствия своих действий, интересоваться собой и другими, распознавать чувства, то есть приходить к регуляции через эмпатию, а не через послушание – процесс более медленный, но и намного более плодотворный. Предупрежу, что на выходе есть побочный эффект – развитое критическое мышление ребёнка. Мне, если честно, нравится такая побочка, это лучшая прививка от стадного инстинкта.

***

Вчера я затронул тему бессмысленности научения правильному поведению и понял, что для раскрытия вопроса нужно несколько постов. Поэтому продолжу занудство языком психологии, а не метафор.

Нравственное развитие идёт диалектически, к нему применимы стадии «тезис – антитезис – синтез». Что это значит?

Мы все начинаем с состояния, когда нам неизвестны общественные правила и нормы. Ребёнок раннего возраста старается жить, исходя из того, что хочется. Чего захотелось, то и нужно получить сейчас.

Это эгоцентричная стадия, на которой перспективой оценки хорошести мира для ребёнка служит он сам. Здесь обычно мы встречаемся с возмущением взрослых, особенно когда они встречаются с неудобными желаниями детей. Можно услышать всё, что угодно. Например то, что дети – избалованные, в них проявляется дурной характер или чьи-то «плохие гены», или бесы бесятся.

Взрослые начинают ребёнка за его желания, когда они с желаниями взрослых расходятся – наказывать, а когда совпадают – поощрять. Так дети постепенно начинают стремиться к правильному в том виде, в котором его определяет окружающее авторитетное большинство.

Задумаемся о смысле первой стадии развития. Что ценное я могу получить из эгоцентричного фокуса? В первую очередь, способность понимать то, чего я хочу, и что я чувствую. Во-вторых, обретение права бороться за собственные интересы.

В ребёнке же, если не фантазировать об испорченности, недостаёт простых вещей – терпения и широты восприятия. Ему трудно справляться с тем, что сразу желания не исполняются, а также смириться с тем, что противные другие хотят чего-то своего.

Получается, что на первом этапе важно формировать способность быть в контакте с собой и понимать то, что происходит внутри, принимать мир, людей и обстоятельства, если они не соответствуют моим ожиданиям, осознавать, что для всего необходимо время. Любая из этих способностей развивается на примере в живом взаимодействии взрослого и ребёнка.

Например, контакт с собой зарождается через наш интерес к тому, как устроен внутренний мир ребёнка, его душевные процессы. Сначала это наблюдение, распознавание и проговаривание родителем чувств и потребностей, а потом вопросы о мыслях, чувствах, фантазиях, ощущениях ребёнку постарше. Важно и самому взрослому уметь рассказывать про свой внутренний мир.

Терпение так же формируется в отношениях со взрослыми. Может ли взрослый выдерживать эмоции – свои и ребёнка, умеет ли он принимать различные проявления, создавать в самом себе внутреннее пространство, куда могут поместиться разные переживания, чтобы дать себе время не реагировать сразу? Способен ли он видеть небольшие изменения в развитии ребёнка, ведь оно всегда идёт постепенно и требует внимательного наблюдения?

Говорить о развитии нравственности без контакта с собой и принятия нет никакого смысла. Получится законничество в духе «если он порвал тетрадь, книжицу и мячик…». Обратить детский эгоцентризм во благо – это научить ребёнка не только требовать устранения дискомфорта от неудовлетворенной потребности, но и понимать, чего именно он хочет. На следующих этапах он научится видеть другой кусочек пазла – потребности других.

***

Психологи часто говорят о том, что нужно выражать чувства и действовать. Гораздо реже вспоминают о том, что не менее важно вовремя останавливаться.

Точно так же, как трудно сказать про зебру – белая ли она в чёрную полоску или чёрная в белую, сложно определить, что первично у человека – действие или остановка. Замечу только, что осознанное действие обычно рождается из покоя, поэтому, похоже, действие первично для рефлекторного, а остановка для рефлексивного ответов.

Мы многое знаем про рефлекс. Он представляет собой врождённый или выученный автоматический ответ. Рефлекс помогает адаптироваться, но он ничего не может изменить.

Мы мало чего понимаем про рефлексию. Не потому, что она – тёмный предмет, просто, если давать возможность самому себе взглянуть на привычные способы чувствовать, мыслить и действовать, мы открываемся пространству творчества.

Удивительная способность не реагировать сразу, а подняться над ситуацией и даже самим своим представлением о происходящем – то, что придаёт нам человечности, потому что на этом уровне появляется возможность сказать «Мы», выйти за пределы себя.

Для чего мне останавливаться и не давать хода привычным импульсам? Что способно прервать процессы, обусловленные биологически? Ответ будет лежать в плоскости ценностей. Я не хочу, чтобы это повторялось, я хочу, чтобы появился шанс на новое, потому что настоящее меня не устраивает, а, возможно, оно не просто не устраивает меня. Очень может быть, мне хочется запустить импульс перемены для всего мира. Не случайно Кант предлагал сверить свой поступок с образом благой среды: поступай так, как хотел бы, чтобы поступали все люди.

У искусства паузы много значений. Я сегодня вспомнил только об одном – о возможности человека быть необусловленным внешними стимулами, но выходить в пространство творческого преобразования себя и мира, что требует понять себя, другого или других и смысл происходящего.

Частая проблема педагогики и психологии – увлечённость рефлексами. Нужно создать адаптивные установки или выгрузить неадаптивные, а загрузить хорошие. Это способно загасить желание человека – взрослого и ребёнка – меняться не в соответствии с текущей действительностью, а в соответствии с мечтой. В итоге мы не рискуем, но и не даём шанса для проявления нового. И в такой действительности нет будущего, потому что его никто осознанно не строит, а просто удерживает стабильность.

Творчество роднит человека и Бога, но одновременно страшит человека. Потому что творить значит постоянно сталкиваться с неопределённостью. Именно неопределённость содержит в себе и страх потери, и возможность счастья, рождающегося из любопытства к миру, который постоянно меняется.

***

Когда начинается борьба с «магическим мышлением» и «лженаукой», порой талантливая и остроумная борьба, я в этом никогда не участвую.

Если подходить к вопросу серьезно, дело не в том, что некто просто заблуждается, и он перестанет тянуться к иррациональному, если мы вооружим его научными идеями. Потому что его тяга – не от невежества, его тяга – от жажды смысла. Наука про смыслы обычно ничего не знает, потому что занимается фактами. Смыслами озадачивается философия, которая создаёт мировоззренческие системы, а также религия, которая опирается на опыт отношений человека с надличностным.

В современном западном мире, в том числе и в России, потеряна философская и религиозная преемственность, поэтому эволюция форм духовности обнуляется. Именно в этой сфере царит невежество.

А с чего зарождалась духовность? Да с той же самой идеи одушевлённости всего и магии. Пройдёт время и появятся новые мифы (да они уже появляются), системы мифов и т. д. Но можно не отрываться от опыта тех, кто осмыслял действительность до нас, не сочинять из дерьма и палок духовность, которая нова только на первый взгляд. В новой духовности – сплошные повторения.