Человек из Прибойа. Книга 1

Человек из Прибойа. Книга 1
Максим Дымов

Дерзость и отвага – вот что меняет судьбы! Главный герой, Гор, житель рыбацкой деревни диких земель. В его мире верят в многочисленных богов, чтут традиции, а появление чужеземца – большая редкость. Путешествие, полное событий, заставит Гора задаваться вопросами о древних людях и богах… Юношеское, почти детское желание славы и новых знаний, через что оно проведёт? Чем обернётся путешествие для дикаря?..

Человек из Прибойа

Книга 1

Максим Дымов

© Максим Дымов, 2019

ISBN 978-5-4496-3031-5 (т. 1)

ISBN 978-5-4496-3032-2

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Повествование ведётся от первого лица – человека, живущего через 300 лет после трагического финала нашей с вами цивилизации; цивилизация исчезла не полностью, местами в повествовании её «остаткам» даются вторые названия.

ГЛАВА 1

Прибойа

304-й год Новой эры

Стиснув зубы от холода, сквозь потоки Белого водопада карабкался по скале человек. Невысокий, жилистый, смуглый, чёрный сальный волос закрывал глаза, такие же чёрные, как и безлунная ночь. Этот упёртый безбородый юнец – я.

Рассказ свой я поведу от начала, начала времени, когда я стал мужчиной. От момента, когда закончилось детство и началась моя настоящая жизнь, началом коей послужил Белый водопад. Описывать происходившее я стану так, как воспринимал его тогда и язык текста изберу под стать мне тогдашнему, ибо желаю, чтобы и ты, просвещённый читатель, погрузился в тот дикий мир, который я считал единственным.

Я взобрался наверх и встал на ноги. Поправил штаны из козьей кожи. Снял обувь, так будет удобнее ходить по земле. Копья, брошенные мною сюда до подъёма, ждали меня, никто их не украл, здесь некому. В этой части леса водятся только звери… и здесь живёт тот самый зверь, за которым я пришёл.

Мне в тот день исполнилось пятнадцать лет, и по обычаю в свой день рождения я должен был пройти испытание. Победив, я стану настоящим мужчиной. Сбегу – быть мне изгоем и жить у Вороньей скалы, как мой дед.

Я неслышно крался в тени густой листвы, крепко держа копьё в правой руке, готовясь метнуть его в любой момент. Ещё два я держал в левой. Стук моего сердца с каждым шагом слышался мне всё громче, мешая слушать слабый ветер. Как только я научился ходить, отец стал учить меня драться, учил охотиться и выживать, и вот теперь испытание. Бурый медведь – вот мой противник. У него прочная шкура и сильные когтистые лапы, на мне лишь старые штаны, есть три копья…

Вот он, гроза наших лесов, свирепый хищник. Спит в тени под скалой противник мой. Осторожно, стараясь не дышать, я приблизился на расстояние, хорошее для броска. Он учуял меня и проснулся. Наши взгляды встретились. Зверь смотрел на меня, пытаясь прочесть мой замысел, но я, как учил отец, выгнал мысль о нападении. Я смотрел на него, будто с любопытством, но глубоко внутри помнил о том, что мне нужно сделать.

То ли зверь был умён, то ли я плохой притворщик, медведь встал на задние лапы и зарычал. Лучшего шанса и быть не может, бросок!

Запустив копьё, я тут же помчался следом, крича во всё горло и размахивая руками. Острый каменный наконечник впился в грудь зверя, а мои крики напугали его.

Я быстро взобрался на скалу, тут он меня не достанет. Зверь повернулся ко мне, теряясь – пытаться достать меня или бежать. Копьё упало на землю, похоже, мой бросок был недостаточно силён.

Я метнул второе копьё в спину ниже рёбер, кажется, оно крепко засело. Схватив камень, я тут же что есть сил запустил его в зверя, прямо в лоб. Бурый пошатнулся, встряхнул головой и бросился бежать. Бегство противника придало мне сил и уверенности, что я могучий охотник, ведь зверь боится меня. Как юн и глуп я был тогда…

Я спрыгнул со скалы, схватил своё копьё и помчался вдогонку, воинственным воплем распугав всех птиц. Да и медведя я напугал до… наследил он, в общем.

Зверь вышел на косогор, это его слабость. Медведь не может бежать поперёк склона. Уйти выше он не мог, подъём слишком крут, да и вниз та же проблема. Я запустил копьё и промахнулся, азарт и уверенность в победе захватили мой ум. Метнул последнее копьё и попал. Медведь споткнулся и покатился вниз к реке. От перекатываний медведя моё орудие вновь оказалось на земле и было тут же мною подобрано. Копьё, что в спине легло вдоль, широкий наконечник с четырьмя гранями крепко засел.

Я съехал вниз по склону, косолапый издал свирепый рёв, дававший мне знать – он будет биться. Я, всё ещё поднятый, подобно парусу рыбацкой лодки, своим начальным успехом, приготовился. Зверь, подобно штормовой волне, нёсся стремительно и грозно. В последний момент я уклонился и ударил его в спину. Медведь неожиданно быстро развернулся, я успел отвести удар его лапы, но он оказался настолько силён, что переломил моё копьё пополам.

В этот момент всё происходящее перестало быть игрой, я почувствовал опасность. Я понял, что простота и успех вначале были обманчивы, боги проверяли мой ум. Я не был дурак, я был горд и уверен в своей силе и отваге. Я знал, что на медведя лучше охотиться, а не биться с ним. Я должен был преследовать его и ждать, пока зверь умрёт от ран. Я не хотел этого, не потому, что охота могла занять до трёх дней, а потому, что пройдя испытание так, я стану охотникам. Я хотел стать воином, для того я должен в этом испытании показать себя таким.

Когти скользнули по моей спине, боль жжёт. Я споткнулся о пень и упал. Быстро перевернувшись на спину, я успел выставить сжатый в кулаке обломок копья навстречу пасти зверя. Палка вклинилась в основание пасти, не давая ей закрыться. Зубы сдавили мою руку, но, благодаря обломку, не прокусили её. Я знал, что медведь сможет сжать пасть сильнее и палка станет щепками. Я лежал под зверем, мой кулак глубоко в его пасти крепко сжимал обломок. Я боялся отпустить этот кусок копья, ведь тогда он мог вылететь, и смертоносные челюсти зверя будут вновь свободны.

Вторым обломком, тем, что с наконечником, я стал бить медведя в шею и глаза. Зверь поднялся, я повис на нём. Нижние зубы зверя впивались в руку всё глубже, вот уже моя кровь капает с локтя. Он стал сжимать челюсти настолько сильно, что ломота стала нестерпимой, уже и верхние зубы вот-вот проткнут кожу. Послышался треск, то ли это мои кости, то ли палка, и я в тот момент больше верил в первое. Медведь был слаб, терял много жизненной силы – крови. Будь он сейчас силён так, как был силён в начале боя, разодрал бы меня лапами как охотничий мешок с припасами. Медведь стал опускаться на передние лапы, он не мог больше так стоять. Я нанёс ещё несколько ударов. Он упал, придавив меня собой. Он был настолько тяжёл, что своим весом сдавил мне грудь так, что я не мог вдохнуть. На мгновение пришла мысль, что я не выберусь из-под него.

Зверь уже не свирепствовал, с каждым мгновением он затихал, челюсти его всё слабее сжимали мою руку, и вот он перестал дышать.

Прошло немного времени, прежде чем я смог успокоиться и восстановить дыхание. Я освободил руку из пасти, но вот дальше выбраться было сложнее, тяжеленная туша меня крепко прижала к мягкой земле.

Обломок с наконечником я вонзил поглубже в землю и стал подтягиваться, помогая себе ногами. Вбивая копьё в землю и шевеля ногами, я таки смог выбраться.

Первым делом я окунулся в реку, дабы чистыми горными водами омыть раны на спине и неглубокие прокусы на руке, да и ледяная вода замедляет кровотечение. Я не мог видеть, насколько серьёзно ранение спины, но, заведя руку назад и ощупав, я понял – это не просто царапины. К счастью, рука не была сломана, но слюна зверя точно попала в кровь, это может стать болезнью и убить меня позже. Многие охотники и воины погибали не в бою, а в шатре шамана, сумев победить врага, но не сумев одолеть болезнь.

Я отправился в деревню. По пути нашёл деревья с белыми стволами (берёзы), снял с нескольких понемногу коры и замотал кровоточащую рану на руке. После этого я залепил сырой землёй места, где снял кору, так деревья не заболеют. Идя по берегу реки, часто окунался в её ледяные воды, после этого раны на спине ненадолго переставали болеть.

Дальше на пути я наложил некоторые травы и закрепил их виноградной лозой в ране на спине. Специально искать хорошие растения не стал, не стал тратить время. Мне точно было известно, в деревне шаман уже приготовил мне оба сбора, один для исцеления, другой – ритуальные цветы и плоды для погребения.

Я шёл. Мысли мои были злы на старейшин, как можно давать такое опасное испытание?! Я всё больше понимал – зверь мог убить меня сегодня и был бы прав. Наверное, старейшины всё ещё в гневе на меня за то дело, за Ветреный пик и Тио… старейшины, наверное, просили богов дать жребий медведя. Никто не видит жребий и как он выпадает, старейшины говорят какой жребий, они не могут врать. Может быть, я в ту ночь разгневал богов? Может, старейшины и не просили моей смерти? Не знаю, но я победил, пусть боги смотрят и удивляются мне, пусть готовят мне великую судьбу!

Я пришёл в деревню уже на закате. Родное поселение на просторной поляне у обрыва, как я скучаю по нему теперь, по его плетённым и обмазанным песком и глиной лачугам! Большой общий зал из брёвен, там мы отмечали праздники, скорбели, заключали браки, грелись особо холодными зимними днями, даже проводили первые брачные ночи.

В тот день я чувствовал себя героем, могучим воином с великой судьбой, хотя и прошёл обычный обряд, который в своё время испытал каждый местный мужчина. Конечно, не все убивали медведя. Задания были разными, но мне выпало это, сложное, но оно выпадало людям и до меня. В испытании с медведем выживали не все. Я шёл по деревне гордо. Глаза людей смотрели на меня, их умы обращались ко мне. Не было слов, были лица и они говорили о радости, радости того, что дитя стал мужем, в деревне стало одним мужчиной больше. Ещё никто не знал, какое места я займу – строитель, земледелец, рыбак, охотник, воин?.. я знал.

Странно, все уже знали о моей победе, это теперь я знаю, что за мной следили, но не для помощи или спасения, а для уверенности, что я не совру. Тогда я шёл, высоко подняв голову, в душе упиваясь аплодисментами и хвалебными взорами, как велик и важен я был тогда в своих мыслях. Все эти полуголые люди вокруг – это наше племя, семья.

Я вошёл в дом шамана. Это был большой шатёр, покрытый шкурами животных. Шаман Мелло требовал именно такое жилище, шкуры хранили дух леса, а он нужен шаману. Мелло сидел в центре шатра у очага, перед ним были разложены ленты коры, листья капусты и ещё некоторые травы, миска со специальной мазью. В очаге горел огонь, хорошо освещая всё вокруг. Сам шаман был облачён в древнее одеяние, чёрное, издающее при каждом движении шелест, (полиэтиленовый дождевик). На шее его висел круглый амулет, отражающий свет, но обратная его сторона была тёмной, с изображением демонов смерти (SD-диск с «тяжёлой» музыкой). Постоянно красные от дыма и трав глаза шамана приветствовали меня. Он жестом велел мне сесть. Мелло стал шаманом когда я ещё не родился, он хорошо справлялся со своей работой. Никто, как и сам Мелло, не помнил сколько ему лет. Морщинистое лицо шамана было цвета высохшей грязи. Нижняя губа, за которую он всё время закладывал шарики из табака, была большой и, казалось, ненастоящей.

Пока шаман накладывал повязку на рану, напевая своё заклинание, я разглядывал подвешенные под потолком травы; рыбьи головы; черепа и крылья летучих мышей, хвосты ящериц и прочие ингредиенты.

В этот день были не положены гулянья, сегодня я отдыхал. Я хотел сам сказать отцу о победе, но он ещё был в саду далеко отсюда, значит, сегодня он будет ночевать там. Тогда я спустился на пляж, лёг на ещё не остывший песок и под шум моря стал смотреть в небо. Лежать в тугой повязке было неудобно, я не привык к таким ощущениям, но понимал, что снимать её нельзя. В этот момент что-то бурлило в моём теле, это была радость. Я был рад произошедшему. Я воин, и боги свидетели тому, никто из старейшин не смеет сказать слова противления богам. Завтра меня признают воином, если не станет так, я поступлю как мой названый брат, Тио.

Мне выпало испытание убить могучего зверя, и я его успешно прошёл, это определило меня как воина. Если бы я смог убить зверя тихо и без драки, я бы стал охотником. Завтра я получу своё оружие. Я тогда не знал, каким оно будет, и это неведение не давало мне уснуть. Я много думал, смотря на звёзды, думал о том, зачем хочу быть воином и о том, какую судьбу уготовили мне боги. Мне казалось, что в небе пролетают большие птицы, одну я видел совсем чётко, она не махала крыльями. Ночь – время мистических существ и духов. Где-то в лесу бродит Гогото, но мне не нужно бояться, сегодня я не ребёнок и теперь не нужен Гогото.

Я проснулся на рассвете. Над поселением поднимался дым. Это готовят костёр, ведь сегодня будет праздник, и нужно жарить много мяса. Медведя уже скоро принесут, или уже принесли.

Я пришёл в деревню. Меня уже ждали вождь Маисей, шаман и ещё двое очень уважаемых людей в нашем поселении – старейшины, мудрые как море, старые как горы. Лица вождя было почти не видно из-за бороды, хранящей остатки пищи, и густых пепельных волос, круглой шапкой лежащих на овальной голове. Тело его было укрыто накидкой из волчьих шкур. Он держал посох, на конец которого была надета голова странного существа – круглая белая голова с огромной улыбкой, нагоняющей тревогу, у существа были большие чёрные круглые уши («игрушечная голова Микки Мауса»), звали это существо – Мимау. Его дух был хранителем нашего вождя. Лиц старейшин видно не было, их скрывали деревянные маски свидетелей, треугольные прорези для глаз и маленькая щель рта с детства нагоняли на меня холод. Эти маски надевали в случаях, когда нужны были свидетели ритуала, но действие ритуала было предназначено для кого-то конкретно. В моём случае ритуал проводился только для меня и по этому в масках были шаман и старейшина. У вождя была другая маска, с большими круглыми прорезями для глаз и кричащим ртом. Пока он её не надевал.

У огня лежал ягнёнок, ноги его были связаны, чтобы не убежал. Шаман быстро сменил мне повязку, я взял ягнёнка на руки, Маисей надел маску и мы отправились в лес, в священную рощу. Вождь не проронил ни слова за всю дорогу, хотя его маска позволяла говорить. Маски были нужны для того, чтобы дух или божество чётко понимало для кого проводится ритуал, чтобы благословение или наказание не пало на свидетелей ритуала.

Перейдя реку, не останавливаясь мы направили свои шаги дальше, священная роща уже близко. На сырой мягкой земле было немало следов, в основном кабанов и коз, встречались и волчьи. Сейчас мне не очень понятно, почему там всегда было столько следов, ведь водопой в другом месте, да и сочные травы и коренья тоже находятся не здесь. Тогда всё объяснялось очень просто – тут живёт дух леса и дарит жизнь и силы всем зверям.

Мы подошли к алтарю – старому пню с толстым и широким обломком дерева, торчащим с краю. Поверхность пня была обработана так, чтобы стать гладкой, а на обломке был вырезан лик лесного божества. С давних пор тут рос огромный дуб, и когда-то давно под тяжестью снегов у него обломилась ветка, и на том месте возник лик. С тех пор тут проводили подношения лесу. Пять лет назад дуб совсем одряхлел и упал, из пня сделали алтарь и для сохранности смазывали его маслом или смолой.

Я положил ягнёнка на алтарь…

Нас догнал мой отец, высокий рослый мужчина в соломенной шляпе, он был земледельцем, о том говорили сильные руки и сгорбленная спина, его тело было почти чёрным от загара. Я уже переживал, что он не успеет, я хотел увидеть его лицо, когда он узнает, что я воин. Традиции нашей деревни были таковы: никто, кроме старейшины и назначенного наблюдателя, не знает, какое испытание выпадет юноше; когда испытание пройдено, наблюдатель бежит в деревню и сообщает об этом, но не говорит, каким было испытание.