Плагиат

Антон Иванович внимательно посмотрел на собеседника.

– Проблемы? – проницательно спросил он.

– Можно и так сказать, – нехотя признался Леонид Сергеевич.

В некоторой досаде на себя самого, что не сумел скрыть озабоченности, Леонид Сергеевич конспективно изложил суть дела. В конце концов речь ведь о дебютной песне Эрика, и отчего бы его толстому покровителю не быть в курсе.

Пупс согласно кивал, будто все рассказанное подтверждало его подозрения, будто он именно это и ожидал услышать.

– Да, – задумчиво протянул он. – Возможно, скандал и добавил бы популярности Эрику.

Немая сцена. Леонид Сергеевич не дрогнул.

– Но это не наш путь, – продолжал Антон Иванович. – Скандал нам не нужен.

– Я уверен, что никаких своих стихов покойная Ирина мне не читала. Думаю, что и ксерокопия – фэйк, никакой такой публикации не было.

– Была публикация или не была, не важно, – отрезал толстяк убеждённо, как если бы ему приходилось сталкиваться с чем-то подобным множество раз. – Ежели этот ваш гость готов затеять скандал, репутация ваша пострадает, не так важно, реально ли то, в чем он вас обвиняет. Реальность социальна, мы зависим от мнения других людей.

10

Максим Капушев позвонил уже на следующий день, и они встретились в тех же декорациях итальянского ресторана.

– Антон Иванович поставил мне задачу, и мы ее безусловно решим, – заявил Максим сразу же, обменявшись рукопожатием с поэтом.

Заказали только кофе. Максим Капушев осмотрелся, оценил интерьер и, несомненно, привлекательность обслуживающего персонала одной короткой фразой:

– Симпатично у вас здесь, – он отодвинул выпитую залпом чашку кофе. – Теперь о деле. Вам следует соглашаться с этим Петром. Пускай живет у вас. Вы пообещаете узаконить его в качестве соавтора, но скажете, что это потребует времени. Важно понять, один ли он действует, нет ли сообщников. Демонстрируйте ему свою творческую кухню, как если бы вы надеялись, что он, Петр, проникнется интересом к работе, а не просто хочет получать свою долю от гонораров. Кстати, относительно его доли, соглашайтесь на любой процент, но не сразу, поторгуйтесь.

Леонид Сергеевич слушал, не перебивая. Лицо его окаменело от напряжения.

– Но эта публикация в старой газете, 2019 год, такое невозможно.

– Подлинность газетной вырезки не имеет значения, – терпеливо возразил Максим. – Если вдруг и была такая публикация, мы ее уберем. Ее не будет.

– Это, вероятно, затратная операция?

– Пока не знаю. Антон Иванович все расходы берет на себя. Что, сам он вам не сообщил? Будем на связи. Думаю, все это не займет много времени, точнее пока сказать не могу.

11

Леонид Сергеевич заметил, что длинноносая заскучала, похоже, ей надоело изображать заинтересованность. Он представил себе, как вдруг она встанет и уйдет, и ее место займет кто-то другой, а он, поэт, будет вдохновенно продолжать, словно и не было никакой подмены.

– Рассказать вам, как я понял, что начинаю сходить с ума?

Никакой реакции! Ну и пусть, какое ему дело до этой девицы с длинным носом? Тем не менее он продолжал.

– Слова, рифмы – это моя работа. И вот представьте, я вижу, одно какое-то слово вдруг выскакивает из отведенного ему места. Оно, это слово, хочет, чтобы все внимание было устремлено на него. Понимаете, какое-то в общем не очень нужное в целом слово, ну, например, «акула». И вот оно расталкивает все прочие слова, прет себе вверх, а откуда ни возьмись выплывает другое, как бы созвучное слово, скажем, «скакнула». Бред, конечно: акула скакнула. Нелепая рифма, и никакого отношения к тексту, с которым я работаю…

Леонид Сергеевич взглянул на застывшее, лишенное эмоций лицо собеседницы и, может быть, впервые улыбнулся ей.

– Кстати, а как вас зовут? Стоп, ничего не отвечайте! Я назову вас Ольгой, надеюсь, вы не против. Пусть будет Ольга.

– Я не против, Леонид Сергеевич, – промямлила девица.

– Вот ещё! А откуда вам известно мое имя? Я, помнится, не представлялся.

– Так ведь здесь написано, – она показала рукой на стол, за которым они сидели.

Леонид Сергеевич ошеломленно уставился на пустую столешницу.

– Как же так, у нас на столе пусто! Официант! Нет, лучше официантка… Высокая, стройная, с удивительной осанкой! Ольга, выбирайте, вот меню. Все, что вы любите. Я угощаю…

12

Прошло несколько дней. Поэт строго выполнял указания Максима Капушева. Петр держался скромно, агрессивных эксцессов не возникало, спал он на диване в гостиной, никуда не ходил, никому, судя по всему, не звонил. Леонид Сергеевич осторожно проверял контакты своего гостя, заглядывал в его телефон, небрежно оставляемый на журнальном столике.

Леонид Сергеевич теперь из квартиры практически не отлучался, в итальянский ресторан не ходил, обеды оттуда доставляли на дом. Кое-что готовила приходящая прислуга, Татьяна, с которой Петр, можно сказать, подружился. Если в обеденное время Татьяна отсутствовала, то Леонид Сергеевич сам накрывал на стол с невозмутимым видом кинематографического старого слуги.

Ночью поэт работал у себя в кабинете, Петр же, посмотрев телевизор, укладывался спать не позднее полуночи. Периодически заглядывая в гостиную, Леонид Сергеевич мог убедиться, что тело гостя на месте, на диване. Но вот в ночь на субботу постель Петра была пуста.

Большая квартира поэта все же не дворец, и найти гостя оказалось просто. Петр был обнаружен в библиотеке, довольно просторной комнате, уставленной книжными полками от пола до потолка. Он сидел в большом, антикварного вида кресле, с томом Плутарха на коленях, и при виде хозяина вскочил:

– О, Леонид Сергеевич, сколько же у вас книг! У меня вся квартира в Челябинске поменьше будет, чем это ваше книгохранилище. Извините, впрочем, что без спроса.

– Пользуйтесь, когда угодно, Петр! Ведь мы же партнёры.

– Неужели вы все это прочли?

– Более или менее.

– А сколько здесь томов?

– Даже не скажу, не знаю точно. Каталогов не заводил.

– Пусть и малую часть из всего этого прочесть, да ещё и запомнить – мудрено.

– Да.

– Я много читал, – сказал Петр. – Я не такой дуболом, как кажется с первого взгляда.

– Да, – повторил Леонид Сергеевич. Ему не хотелось ничего добавлять. Совсем ничего.

– И я не пьяница. Уверен, Ирина утверждала обратное, – с омерзительной ухмылкой произнес Петр, – поэтому за обедом вы всякий раз предлагаете мне водку.

Леонид Сергеевич пожал плечами:

– Я делал это без всякой задней мысли.