Ян Дизит. Между востоком и западом

– Ну это когда искры появляются! – уверенно ответил крестьянин, давая понять окружающим, что он не такой и деревенщина и в их поселении старики передают знания молодежи.

– Искры! – старик весело рассмеялся. – Треснуть бы тебя твоей оглоблей по тупой башке! Вот тогда у тебя искры из глаз посыплются!

Вокруг послышался громкий смех. Дети просто заходились от веселья. Ян тоже от сердца рассмеялся. Крестьянин покраснел как рак и, насупившись, опустил глаза. Только старик уже не мог остановиться. Слишком уж беззащитной оказалась жертва.

– Вот ты, к примеру, о чем своей подруге рассказываешь, когда на свиданку зовешь? – не унимался дед. – Как соседский жеребец на выгоне без спросу покрыл твою кобылу и при этом она ржала так громко, что вы с папаней принеслись к ней на выручку, думая, что это волки ее режут. Но, как увидали, каким болтом тот жеребчик может вас шмальнуть из своего арбалета, кинулись наутек.

Толпа просто легла от хохота. Ян присоединился к ним. Давно он так не смеялся. Окружающие поглядывали на смущенного детину, и по тому, как он покраснел от стыда, всем стало понятно, что он действительно своей возлюбленной мог рассказывать только нечто подобное. Крестьянин, желая парировать старику, обиженно выкрикнул:

– Так чего же они тогда сгинули, если такой силой владели!

– Вот послал Создатель олуха-то! – воскликнул старик. – В тебе, паря, силенок-то много, да мозгов, видно, тебе Небо мало отвесило. Ты, когда бражки лишней хватишь, да, если тебе твою оглоблю в руки сунуть, что делать-то будешь? Пойдешь, небось, по селу своему соседу боки мять за то, что он с твоей девкой удумал погулять. Ну проснетесь вы с соседом поутру, как протрезвеете. У одного фонарь под глазом, у другого ребра сломаны. Всего-то делов! А теперь подумай, что бы ты, дурья башка, утворил, дай тебе в руки электричество на пьяную голову. Наверняка спалил бы всю деревню дотла. А если бы у твоего дурня соседа электричество было! А у древних не то, что электричество – у них атом был!

Крестьянин, не выдержав такого унижения, покинул собрание, забыв прихватить свою оглоблю. Не успев отойти десятка шагов, он вернулся назад за оглоблей, вызвав повторный приступ истерического хохота у толпы.

– Вам бы только поржать, бедолаги! – примирительно произнес старик, когда смех утих. – Ну разве вы не видите, что наступает новая пора, когда нам предстоит освоить знания последних!

– Деду, деду! А ну, расскажи про атом! – послышались просьбы ребятни, хотя, судя по всему, эту сказку они уже тоже не раз слышали.

– Поздно уже! Да и на пустой желудок попробуй порассказывай. Завтра приходите. Авось поумнеете за ночь, мелюзга, – беззлобно промолвил старик, – лучше попросите своих папок и мамок, чтобы немного денег мне дали, потому как нет нужнее занятия в жизни, чем дитям науку втолковывать!

Старик взял шапку и пошел по толпе, собирая где медную монету, а где вяленого окуня или краюху хлеба. Ян кинул деду серебрушку, получив пронзительный изучающий взгляд от старика в ответ. Толпа быстро рассосалась. Старик не спеша покидал всю выручку в суму и сел тут же на лавке поужинать. Достал самый свежий кусок хлеба и занялся чисткой крупного окуня. Ян подошел к нему.

– Позволь, деду, тебя в кабаке горячим ужином угостить.

– Ну что же! Коль монета лишняя водится и сказки мои по душе пришлись, валяй, паря! Только пойдем к Сафтару, а не в какую-то рыгаловку. Знаю я вас, приезжих! Все сэкономить хотите, да только жрете не попади где да травитесь посля.

– Ну, к Сафтару так к Сафтару, – согласился Ян. – Веди что ли. Ян свистнул какого-то паренька, ошивавшегося неподалеку, дал ему мелкую монету и приказал найти пузатого польского караванщика Збигнева в торговых рядах и передать тому, чтобы тот искал Яна у некоего Сафтара.

Сафтар оказался полным азербайджанцем, снующим туда-сюда в своем совсем небольшом кабаке. Однако все столы у него были заняты, и запах стоял обалденный. Мигом сообразив, кто к нему пришел, Сафтар кликнул какого-то кривого помощника, который тотчас принес еще один маленький столик и два стула для гостей. Старик на скромность не жаловался и заказал себе шашлык из осетрины, щучьи бока, уху из леща, булку лаваша и бутылку водки. Ян ограничился стаканом крепкого чая из местных трав.

– Что, паря, аппетиту нет? – съехидничал старик. – Да ты не обижайся, это я так. Я уж давно раскусил тебя. Догадался, что ты видящий. Уже слухи про тебя по городу пошли. Говорят люди, большой силой ты обладаешь, раз справился в одиночку с волчьей стаей.

– Так разве это я один! Целый караван нас был, погонщики опытные, да и стрелки хорошие.

– Ну болван же ты, паря! – рассмеялся старик. – Кабы тебя там не было, давно бы уже косточки твоих поляков волки по лесу растянули. Да и не важно, как там на самом деле было. Важно, что люди гутарят. Опасаться тебе самого себя надо. Уж больно кривым твое дерево растет. Столько узлов да загогулин на его стволе. То ли еще будет. Тяжко тебе придется. Сила твоя большая, да только куда идти, ты не знаешь. Ну да не печалься. Знатные яблоки на твоем дереве вырастут. Польза от тебя большая людям случится. Сила такая попусту дурням не отвешивается. Создатель это с особым умыслом делает. Надо тебе умысел этот разгадать. Видно, где-то на земле большое зло творится. Если так, то шила в мешке не утаишь. Скоро эта гадина наружу выползет.

Ян пропустил мимо ушей бред сумасшедшего про какое-то там зло и тем более про умысел Создателя. Подали еду, и старик с удовольствием на нее набросился. Ян не мешал ему. Когда еще старый так поест, да и когда так он ел в последний раз. Яну нравилось смотреть, как тот уплетает рыбу. Он радовался, что доставил хоть маленькую, но радость пожилому человеку.

– Ну все, кажись, – сказал старик минут через двадцать. – Заморил червячка. Небось, хочешь в оплату баек моих послушать.

– Дед! Расскажи мне о последних. У нас в Несвиже никто толком о них не знает. Хотя столько книг после них осталось. Да и в Орше никто ни бум-бум.

Старый захихикал:

– А ты поди у коня своего спроси! Больше проку будет. Нашел, где спрос искать. Несвиж! Орша! Там только одна мысля у людишек про свиноматок, – дед опять рассмеялся. – Ладно! Что знаю, расскажу тебе. Да только и сам я немного знаю. Хочешь больше узнать, на запад тебе надо. Сказывают, там многие редрики, князья по-ихнему, собирают людей ученых, чтобы тайны последних разгадать.

Долго сидели Ян со стариком. Многое он Яну поведал. Видящий не перебивал и вопросов не задавал, только слушал и запоминал. Будет о чем поразмыслить в дороге. Он и не заметил, как солнце село. Послышался знакомый громкий возглас Збышека: «Янку, пше проше! Цо, курва, ты тут делаешь? Пора уже до дому!» Старик грозно зыркнул на караванщика, заставив того умолкнуть.

– Иди, паря! И вправду пора тебе! Путь у тебя далекий и опасный! Авось и помогут тебе мои байки, – старик встал, молча поклонился за угощение и подтолкнул видящего к выходу.

– Едем, Збышку! Ты прав! Завтра рано в дорогу!

Приятели с трудом протолкнулись к двери среди плотно расставленных столиков, вышли на свежий воздух, приняли у мальчонки коней и потиху побрели на постоялый двор.

– А что, Янку! Таки запахи стояли у этого Сафтара! Може быть, поедзимо в его кабаке на обратней дроге!

Ян повернулся к Збышеку и оба рассмеялись и пришпорили коней.

Глава 7. Збышек

Уже прошло почти двое суток, как караван вышел из Березино. С учетом незапланированного отдыха Ян со Збышеком решили увеличить дневные переходы, чтобы вечером третьего дня прибыть в Оршу. Первую ночь провели на лесной поляне неподалеку от местечка Белыничи, относящегося к Березинскому району. В городок решили не заходить. Во-первых, не хотели тратить время на расспросы местных и просьбы показать товар. Какой там товар, когда денег у тех все равно было немного. Во-вторых, нормального большого постоялого двора, где бы уместился весь караван, в Белыничах не было. Множество мелких, так что, если разделяться, опять же неудобно, да и потеря времени. Лагерь в лесу караван разбивал меньше чем за час, благо, набили руку. В округе, по словам Яна, было спокойно. Ночь прошла без приключений. Сегодня подойдут к Шклову. Остановятся опять же в лесу недалеко от дороги на подъезде к городу. Чем ближе к Орше подъезжал караван, тем тяжелее на душе становилось у Збышека. Никогда еще он не чувствовал себя в такой опасности, как в этот раз. Да и чему здесь удивляться? Поручение князя Брегенца Бенджамена он получил незадолго до отправления. Владелец каравана герр Манюэль, приближенный князя, позвал его к себе. Говорили долго. Герр Манюэль вкратце посвятил поляка в последние новости в регионе, как будто Збышек и сам их не знал. Уже несколько лет в большую силу входили четыре швейцарских княжества: Люцерна, Женева, Цюрих, Берн. Из катастрофы последних им удалось выбраться с наименьшими потерями. Хоть населения в них до сих пор было от силы пятая часть от того числа, которое жило при последних, княжества эти миновали катастрофические разрушения от атомной войны, где на местах бомбардировок затем образовывались огромные пустоши. Да и междоусобные войны последующих столетий тоже вроде как минули их стороной. Что стало причиной, неизвестно. Возможно, уникальный ландшафт того региона, горы, которые не позволяли большим армиям совершать набеги. Может, что-то еще. Никто толком сказать не мог. К тому же, в отличие от других территорий, где жители стекались в небольшие уцелевшие города в поисках защиты от бандитов, в этих княжествам многие выжившие селились в домах на склонах гор, тем самым разбавляя концентрацию населения региона и способствуя его последующему быстрому росту. Удобное расположение в центре богатого края послужило причиной того, что все основные торговые пути проходили через них. За последние полгода швейцарские князья подписали несколько торговых соглашений, унифицирующих торговлю, финансы и законы. Пройдет еще год, от силы два, того гляди, они смогут собраться в единое княжество. Тогда они станут непобедимой силой в регионе и начнут свою экспансию. Уже сейчас все караваны, идущие из Франции и Италии, контролировались швейцарцами. А вот вся торговля с Германией и восточными землями шла через Брегенц. Поэтому Брегенц по силе примерно равнялся каждому из швейцарских в отдельности. Да только против четырех сразу устоять невозможно. Не надо быть семи пядей во лбу, чтобы понять, что объединенная Швейцария первым делом свой взор обратит на Берегенц и попросту проглотит его. Это-то и беспокоило князя Бенджамена, не по годам проницательного и грамотного правителя. Да и казна Брегенца значительно уступала по размерам казне каждого из швейцарских княжеств. В последнее время в Швейцарии начался значительный приток иудейского населения. А там, где иудеи, там и золото. Ходили слухи, что первым взял ссуду у них князь Люцерны, а его примеру скоро последовали и остальные. Переговоры князя Бенджамена с иудеями швейцарскими прошли неудачно. Они неоднозначно давали понять Бенджамену, что финансировать его проекты не могут под угрозой расправы со стороны своих князей. Поэтому Брегенцу оставалось лишь бросить все силы на контроль потока товаров с севера и востока от Боденского озера. Вот почему такое важное значение уделял князь караванам, следовавшим на восток от Краковской пустоши в сторону мелких княжеств, разбросанных по территории бывшей Беларуси, таких как Несвиж и Орша. Кроме того, эта была единственная заселенная территория между самой большой украинской пустошью и северными пустошами. И дорога эта вела на восток. Что же творилось на востоке, толком не знал никто. Сколько людей там жило, на каких территориях, чем промышляли? Все это оставалось загадкой. Восточные степи были потенциальным источником нетронутого наследия последних, еще не разграбленного оставшимися в живых. С другой стороны, они могли быть источником огромной военной угрозы. В обоих случаях надо было с ними торговать и знать, что там происходит. А тут в самый неподходящий момент пропадают два торговых каравана! В чем причина? Может, просто их волки в пути разорвали? Может, разбойники напали, но где же тогда местные князья и почему они не смотрят за порядком на дорогах? А что если это какая-то игра Несвижа, или Орши, или восточных племен? Со всем этим и предстояло разобраться Збышеку. И в дополнение ко всему Збышеку были переданы особые полномочия договариваться о более тесном сотрудничестве в торговле с местными князьями. Конечно, он не того полета птица, но много от него и не требовали. Важно было наладить прямой контакт с князьями и передать им посыл Бенджамена о готовности сближаться. Особенно интересовался князь мощным оружием последних, огромные запасы которого должны были остаться на восточных землях. Однако здесь надо было понимать, каков потенциал его использования, в рабочем ли оно состоянии, что с боеприпасами, какие специалисты требовались для его введения в строй и дальнейшей эксплуатации. Тем не менее герр Манюэль только обмолвился об этом Збышеку, чтобы тот по возможности что-либо узнал. Но проявлять инициативу в переговорах об оружии было пока рано и опасно, да и Збышеку это уж совсем не по зубам. Этот вопрос будет следующим на повестке. А пока надо было наладить торговые дела.

Збышек понимал, что сотрудничество между западом и востоком – естественный и неизбежный ход вещей. Только как Манюэль и князь Бенджамен себе это представляют? Небось, думают, что Збышека там ждут с распростертыми объятиями. Кто знает, какие уже договоренности у восточных князей с тем же Несвижем. А может, они своими силами хотят до самого океана торговать напрямую без Брегенца и без Швейцарии. А может, им и вовсе это не надо. Да им проще прийти с конницей под Люцерну, привезти пушку и разнести пару зданий в пух и прах, после чего обобрать все население до нитки. Хотя это вряд ли. Пушки уже давно не стреляют. За свои неполные шесть десятков лет Збышек слышал только от отца про это оружие. Но ведь ружья же используют. Кто знает, может, далеко на востоке и сохранилось это оружие в полной сохранности где-нибудь в подземном схроне. Да и конная армия осталась давно в прошлом. Кто сейчас ее собирать будет. В швейцарских горах от нее толку мало. Перестреляют их, как куропаток, на каком-нибудь перевале из винтовок. Вопросов значительно больше, чем ответов. Збышек понимал, что в этом походе он окажется между молотом и наковальней, и высока вероятность того, что его голова через несколько дней будет торчать на шесте возле палатки какого-нибудь степняка. От этих мыслей затылок заныл, и Збышек не заметил, как караван подошел к месту привала. Караванщики бросились разбивать лагерь, пока солнце еще не село. Збышек, видя, что погонщики справляются без него, тяжело опустился возле только что разложенного костра. Через двадцать минут уже запахло гречневой кашей. Караванщики достали еще и связку рыбы в придачу. Збышек без аппетита поел и скомандовал отбой. График часовых оставался таким же, как и на прошлой ночевке. Наконец Збышек принял решение и попросил Яна пока не ложиться, так как надо поговорить. Разговор был конфиденциальный, поэтому поляк хотел выждать, пока погонщики уснут.

– Слухай меня, Янку! – начал он, когда уже совсем стемнело. – Не ведаю я, чем этот поход скончится. Може, так станет, цо не смогу я назад вернуться. Не ведаю я, цо тут у вас творится. Только не хочу я згинуть, як те караваны до мене. Трэба, цо ты сможешь про меня вшистко моему воеводе Бенджамену рассказать. А може так стацца, цо и не забьют меня, а в полон заберут. Ниц не знаю, курва, цо будет.

Ян слушал молча. Не перебивал, ничего не спрашивал. Давал Збышеку возможность выговориться. Он-то здесь ничем не мог ему помочь. У видящего своих проблем хватало.

– Поставь на мне метку, Янку!

Ян ничего не ответил. Он раньше никогда этого не делал, да и не стремился вовсе. Некоторые видящие ставили метки на своих хозяев. Стоило это больших денег, и вряд ли даже богатый караванщик мог себе такое позволить. Но дело даже не в деньгах. При постановке метки на ауру какого-нибудь человека видящий мог следить за ним без использования дара на любом расстоянии, то есть оставаться незамеченным для других видящих. Однако постановка метки была очень болезненной процедурой, кроме того, небезопасной. Если дар видящего слабый, то после смерти помеченного и растворения его ауры видящий мог и вовсе лишиться дара. Учитель говорил Яну, что решение о постановке метки видящий принимает только в самом крайнем случае, так как снять ее ни у кого не получалось. По сути, для видящего это большая обуза, а в выигрыше оказывался только заказчик, поскольку он всегда мог рассчитывать на вероятную выручку от идущего по следу видящего. Поляк подсел ближе к Яну и высыпал на ладонь полную горсть золотых монет. Это были большие деньги, очень большие, но все равно недостаточно. Ян продолжал молчать. Он не знал, как поступить. Збышек нравился ему, но рисковать из-за этого даром да еще за неполную оплату… Он думал, как бы повежливее отказать поляку, чтобы сохранить отношения. Збышек догадался о сомнениях парня и выложил последний козырь.

– Смотри, Янку!

Он снял с шеи золотой жетон и протянул его Яну.

– Знаешь, цо то есть? То есть пропуск через земли польские и германьские до самого князя Брегенца. Если я згину, то з этим пропуском ты сможешь без проблем до моего князя доехать. То есть твой шанс на нову жизнь.

Глава 8. Иван

Минуло два дня с тех пор, как Иван с Костой и Антоном уехали из Орши. Цель их путешествия – небольшой поселок Дубровно километрах в двадцати от Орши на северо-востоке на правом берегу Днепра. Иван еще в прошлом году заприметил там красивую девушку лет двадцати, которую он собирался выкрасть для князя Александра. Недалеко от Дубровно находилась длинная песчаная отмель, куда поселковые ходили за водой и стирали белье. Иван мог с отрядом всадников легко заехать в поселок и силой увезти девчонку, однако такой явный разбой грозил сильно навредить планам князя. Князю сейчас не надо было лишней злобы от жителей района, тем более что в Орше всегда находилось много видящих, и редрик Николай по сигналу любого из них вынужден будет послать отряд преследования. Поэтому троица расположилась недалеко от отмели и стала наблюдать за тем, как местные ходили к реке. Костер разводили только ночью, да и то в полукилометре от места наблюдения, чтобы не выдать себя. Антон должен был заранее предупреждать о приближающихся людях, чтобы степнякам не пришлось вести наблюдение без перерыва. Кроме того, после планируемого захвата он обеспечит их глазами для спокойного отхода. Да и непонятно еще, одна ли жертва пойдет к реке или будет в компании односельчан. В этом случае Иван планировал действовать по обстоятельствам. Тем не менее Иван был уверен, что при должном терпении удобный шанс подвернется. Ко всему прочему, дорога к реке шла небольшим пролеском, где имелась отличная возможность быстро и незаметно схватить девушку, не поднимая лишнего шума. Иван настроился на долгую охоту. Если потребуется, просидят здесь и неделю. Овчинка стоила выделки. Князь будет доволен. В первый же день за часа два до заката Иван приметил ее, правда, в большой компании детей и подружек, сопровождаемых и несколькими мужчинами. Нет, не сейчас. Надо набраться терпения. Вдоволь насмотревшись на девушку, Иван окончательно удостоверился в правильном выборе. Он хмыкнул, заметив плотоядный взгляд Антона, когда показал тому девчонку. Было странно, что такая красавица без мужика или хотя бы ухажера, но причин этому могло быть много, да и это не имело никакого значения. Даже проще все провернуть будет. Немного омрачал радость охоты тот факт, что Ивану завтра необходимо будет отлучиться на день в Оршу. Антон приметил караван поляков в одном дне пути от города, а ему необходимо было попасть к редрику до прихода каравана, иначе тот в одиночку может наломать дров. Самое неприятное, что, со слов Антона, с караваном следовал сильный видящий из Несвижа. Это сейчас больше всего беспокоило Ивана, так как этот видящий мог оказаться непредсказуемой помехой для его планов. Степняку во что бы то ни стало нельзя было выпускать караван из Орши – таков однозначный приказ князя Александра. Без видящих караванщики и носа в степь не сунут. Редрик Николай должен был разослать всех видящих из Орши на несколько дней с различными поручениями, оставив только тех, кто следил за порядком в городе и районе и кто никогда с караванами не ходил. Значит, чтобы его план удался, ему требовалось нейтрализовать видящего, мало ли уговорят его поляки дальше поехать. Иван и сам не до конца понимал тонкостей игры, которую затеял его князь, но только знал, что делать надо так, как тот велит. Как поступать с Яном, Иван пока не знал. Поэтому ему и нужен был запас времени, чтобы спокойно подумать, да и с редриком посоветоваться. Уже почти стемнело. Иван вопросительно глянул на Антона. Тот отрицательно покачал головой: «Никого».