Дихроя. Дневники тибетских странствий

– Простите, что отнимаю ваше время, но… вы не скажете, что это за постройка?

– Это Мани-хан, – важно изрек старик. – Вот там, – он указал на шкаф, – хранится «мани» с формулой «ом-мани-падмэ-хум». Входите, взгляните на нее.

Цыбиков благодарно кивнул и подошел к статуе. С обратной стороны вместо глухой стенки или дверки была железная решетка, за которой находилась белая плита с письменами.

– Вода из пальца Долма поливает мантру «мани», – подступив к Цыбикову, сказал монах. – В эту воду мы потом добавляем муку и лепим мани-рилву.

– Мани-рилву? – переспросил Гомбожаб.

Это название он слышал впервые.

– Красное лекарство, – сказал монах. – Помогает для больных глазами. Бросаешь красное лекарство в воду, перемешиваешь и моешь глаза.

– А что еще есть в этом… лекарстве, кроме муки и воды? – спросил Цыбиков.

Монах не ответил на вопрос – лишь улыбнулся лукаво и сказал:

– Пойдемте, я отведу вас в монастырь.

Гомбожаб и Иондань не спорили – пошли следом за монахом.

– И все же, – не удержался Цыбиков. – Нет ли в составе вашего лекарства… дихрои?

Монах оглянулся через плечо, смерил востоковеда заинтересованным взглядом, потом хмыкнул и сказал:

– Дихрою вам лучше поискать в Галдане, Брайбуне или Сэре. У нас ее не собирают уже много лет.

Цыбикову стоило некоторых усилий, чтобы скрыть разочарование. Безусловно, главной его целью была не дихроя, а исследования и снимки местных святынь, а также подробное их описание. Но разве можно было так запросто отделаться от треклятого предсказания Лон-бо-чойчжона, которое буквально преследовало Гомбожаба. Он до сих пор отчетливо помнил стеклянный взгляд ламы из Лабранга, который сквозь транс увещевал его «найти дихрою». А вчерашняя встреча со стариком и новое упоминание диковинного растения? Как после всего, что происходило прежде, считать подобное случайностью?

Такие мысли преследовали Цыбикова весь день и добрую часть ночи, пока они бродили по тоннелям Ебра в компании с радушным монахом. Позже, когда ближе к вечеру старик оставил их вдвоем, Гомбожаб сделал дежурный снимок монастыря и в деталях описал громадную статую Майтреи, которая стояла в одной из пещер; наведался к каменной плите для небесного погребения, куда, как рассказывал добросердечный монах, привозят в основном богачей, поскольку у бедных нет денег на подношения и рисовую похлебку для духовенства монастыря числом почти двести человек. Все это было, безусловно, интересно, но поиски дихрои целиком и полностью завладели разумом Гомбожаба. Теперь он изнемогал от желания отыскать этот таинственный цветок.

«Как там говорил старик? – думал Цыбиков, когда они, покинув монастырь Ебра, отправились к Галдану. – После отвара из дихрои все становится ясно и понятно? Что это значит?»

Весь день они шли, не жалея обуви, и остановились на ночлег у самого горного мыса, рядом с мрачным храмом, в котором хранилась статуя страшного божества Гонбо17 (http://dihroya.html/). Иондань заметно нервничал и долго не мог уснуть.

– Пойду пройдусь, – сказал он наконец. – Может, сон нагуляю…

Он выбрался из их палатки, оставив Цыбикова наедине с дневником. Закончив записи, Гомбожаб решил воспользоваться одиночеством и сменить фотографические пластины. Однако стоило востоковеду достать старые пластины, как послышались шаги и в палатку вошел Иондань. Цыбиков замер, не зная, как объяснить слуге свои манипуляции, однако тот даже не взглянул в сторону хозяина – пройдя к своему лежаку, просто рухнул на него и практически тут же захрапел. Несколько мгновений Гомбожаб выжидал, боясь, что Иондань проснется, но этого не произошло, и востоковед быстро заменил пластины и спрятал старые в дорожную сумку. Возвращаясь к своему лежаку, Цыбиков почувствовал, что от спящего слуги пахнет алкоголем.

«Самогон?» – удивился востоковед.

Впрочем, никаких хлопот выпивший Иондань не доставлял, а потому Цыбиков не придал особого значения случившемуся, улегся и быстро уснул.

На следующее утро все было, как прежде: никаких вопросов слуга не задавал, и Цыбиков быстро забыл о том, что едва не выдал себя. Однако, когда путники уже приблизились к Галдану, Иондань вдруг обратился к хозяину с просьбой:

– Давай сначала сходим к субургану ламы Намха-чжялцана, что в четырех верстах на восток?

Цыбиков нехотя согласился. Субурган Намха-чжялцана, учителя (или, скорее, главного противника) Цзонхавы, согласно преданию, был построен его учениками рядом с тем местом, где Намха-чжялцан упал замертво. Перед тем как освободить свое тонкое тело, великий лама велел ученикам не сдвигать его трупа с места, однако ученики ослушались его и, переместив его тело чуть в сторону, построили ступу. Из-за этого дурной дух, который, согласно преданию, и убил Намха-чжялцана, вырвался на свободу и с той поры чинит зло людям. Чтобы защитить себя от него, каждый паломник должен 108 раз молча обойти вокруг субургана.

Собственно, именно за этим Иондань и отправился к ступе.

Пока слуга совершал необходимое количество кругов в компании других паломников, прибывших сюда с той же целью, Цыбиков, скрываясь от чужих взглядов, сделал снимок субургана великого ламы. К тому моменту, как Иондань закончил обряд, уже начало темнеть, и потому путешественники взяли высокий темп, дабы поспеть в Лабранг к ночи. Это им удалось; около десяти вечера Цыбиков со слугой уже были на южной стороне горы Брог-ри, возле ворот, ведущих в монастырь. Устроившись на ночлег в гостинице, Цыбиков и его спутник, изможденные ритуалом, уснули безо всяких проблем.

Следующим утром Гомбожаб и его слуга отправились к главной достопримечательности Галдана – золотому субургану самого Цзонхавы, который и основал этот монастырь на заре пятнадцатого века. К началу 1410 года основные здания были закончены, и этот момент можно считать началом истории Галдана.

Теперь, столетия спустя, рядом с домом, где раньше Цзонхава жил, в большом коричневом доме с позолоченной крышей хранятся драгоценная ступа и гробница из сандалового дерева с телом великого ламы внутри. Цыбиков знал, что изначально ступа была серебряной, и лишь потом 50-й настоятель Галдана, Гэндунь-пунцог, сделал ей облицовку из чистого кованого золота. Кроме субургана Цзонхавы в монастыре находятся субурганы всех последующих наместников, но они достаточно невелики и внутри них хранится лишь пепел сожженных тел.

Любуясь статуями божеств Чжиг-чжэда (9-головый, 34-рукий и 16-ногий) и Дамчжан-чойчжяла, Цыбиков оказался возле позолоченной ступы и обнаружил возле нее двух монахов. Преклонив колени, они молились у трона. Не желая беспокоить их своим присутствием, Гомбожаб хотел уйти, когда один из монахов поднялся и направился к выходу. Взгляды его и востоковеда встретились. Монах добродушно улыбнулся Цыбикову, и тот, ответив тем же, сказал:

– Таши-деле.

– Таши-деле, – кивнул монах.

– Позволите задать вам вопрос? – осторожно поинтересовался Цыбиков.

Монах кивнул.

– Вы случайно не знаете, где я могу найти дихрою?

Улыбка на лице монаха застыла.

– Возможно, в Брайбуне или Сэре… Вероятно, в Сэре, – помедлив, сказал он. – По крайней мере в последний раз я пил ее отвар именно там.

Цыбиков удивленно смотрел на монаха. И снова судьба безошибочно свела востоковеда с человеком, который не просто слышал краем уха о диковинном цветке, но и пробовал его отвар.

– Если у вас больше нет вопросов, я, с вашего позволения, пойду, – видя замешательство Цыбикова, мягко произнес монах.

– Да, да, конечно, – отстраненно бросил Цыбиков.

Монах уже был на полпути к выходу, когда востоковед спросил:

– А какой эффект от употребления отвара из дихрои?

– Тому, кто никогда не пробовал отвар из дихрои, не опишешь его эффект. Но, если попытаться… то она, скажем так, проясняет разум.

С этими словами монах покинул монастырь, оставив Цыбикова в одиночестве.

«И снова эта ясность…» – рассматривая памятник великого Цзонхавы, размышлял востоковед.

После посещения субургана Гомбожаб отправился в дом, некогда принадлежавший великому реформатору. Со временем из скромного жилища он превратился в настоящий дворец. Находившийся внутри монах показал Цыбикову комнату, где Цзонхава скончался, показал и изображение великого ламы на стене. По легенде, оно появилось там сразу после его смерти в ответ на вопрос рыдающих учеников: «Учитель, где ты?».

«Правда это или нет? – рассматривая портрет на стене, думал Цыбиков. – Что он сам появился? Хотя после того, как дихроя преследует меня на каждом шагу, стоит ли сомневаться в чудесах?»

Потом Цыбиков вернулся в местную гостиницу, где они остановились вчерашним вечером… и с удивлением обнаружил, что его слугу и еще одного незнакомца выводят наружу охранники монастыря.

– В чем дело? – спросил Гомбожаб, подходя к хмурым служителям закона.

– Вы знаете этих людей? – осведомился один из охранников.