Гиены и львы

– Не ваше дело считать, сколько у прайда еды, – старшая шлёпает хвостом по земле. – Мы готовимся к празднику крови – он требует запасов. Родится наследник и новое поколение охотниц. Границы прайда расширятся. – Её переполняет торжество. – И тогда мы придём за вами, не сомневайтесь. Просто ради развлечения перебьём всех падальщиков.

– Тогда возвращайтесь обратно на скалу и зализывайте раны. К празднику ведь нужно подготовиться.

– Мы не уйдём, пока вы не расплатитесь за оскорбление. Падальщики не смеют показывать нам когти.

– Вы хотели украсть добычу с чужой территории. Нарушили свои же законы.

Оба отряда рычат.

– Вот что, – Нира кивает на слона, – ешьте. Берите по куску и уходите. Так вы останетесь живы.

– Что? Нира, проклятье! – Зирт едва сдерживается. – Это наша добыча!

Львицы ухмыляются. Им приносит удовольствие разлад в их клане. Старшая, по-видимому, без лишней спеси взвешивает риски, которые растут с каждой минутой. Ведь если сюда сбежится ещё десяток гиен, условия сделки поменяются.

Борьба заканчивается. Львицы наедаются, отхватывают по крупному куску и уходят. Слон заметно худеет.

После прибегают запоздавшие сородичи. Они помогают разделать остаток добычи. Гиены переносят в каньон практически всю плоть, оставив только кости. Мясо пахнет старостью, оно сухое и неприятное на вкус, но его много.

Их встречают, словно долгожданных спасителей. Защитник наблюдает, как весь клан собирается вокруг останков слона. От скал эхом отражается галдёж сотни голосов. Взмахи хвостов поднимают пыль. Сегодня гиены едят не тайком, забившись в тёмные углы пещеры, а пируют нагло и с размахом – у всех на виду. Они снова чувствуют себя сильными.

И в то же время Зирт замечает, как одряхлели их тела. Слишком долго им приходилось поедать падаль вместо свежего мяса. От длительного голода молоко самок перестало быть питательным, и детёныши растут малорослыми и слабыми. Эти мысли не дают Зирту спокойно насладиться победой.

Нужно больше еды.

К концу трапезы Зирт незаметно уходит подальше от пещеры. Большинство сородичей уже наелись и разбрелись спать.

Он так и не поговорил с Нирой. Она держалась как всегда невозмутимо, и его это бесило. Наблюдая, как львицы поедают его добычу, Защитник почувствовал себя не потомком Урира, а трусливым сурикатом. Но со своей стороны Нира поступила разумно. Благодаря ей клан не потерял ни одного сородича и всё равно наелся досыта. Изменили бы хоть что-нибудь куски мяса, которые стащили себе львицы? Не особо.

Тогда почему Зирт чувствует себя униженным? Он оставил безнаказанным убийство сородича. Снёс оскорбления, угрозы. Отступил при численном превосходстве.

Да лучше сдохнуть в драке, чем вернуться домой таким жалким!

Защитник плетётся по каньону, не обращая ни на кого внимания. Ночная тьма сегодня опускается быстро.

Нира. Под её управлением клан не превратился в отбросов, каких полно вокруг. Будь Зирт на её месте, скорее всего, их бы уже вырезали львы. Зирт это понимает, но не может предложить ничего другого. Поэтому в спорах с женой о будущем он всегда проигрывает. Его будущее слишком кровавое.

Кажется, лучше и правда умереть, чем мириться с недостижимой целью. Но с другой стороны, и погибать не хочется без всякого смысла.

Когда Защитник выбирается из полуподземных переходов, ночь становится непроглядной. Ниби прячется за облаками, а издалека ветер доносит отголоски чьей-то смерти. Наступает разгар львиной охоты.

Голова Зирта занята мыслями, и он не следит за дорогой. Просто идёт на восток подальше от границ прайда. Но когда он приходит в себя и оглядывается, его шерсть пробирает холод.

Сквозь тьму гиена различает толстый ствол баобаба с густой ветвистой кроной. У его подножия мерцает странный свет. Защитник следит за ним, но тот не двигается с места. Зирт инстинктивно пригибается почти до самой земли. Он зашёл на территорию Обезьяны.

Только сейчас он замечает, насколько ночь тихая. Ни уханья сов, ни шелеста саламандр в редкой траве. Зирт напрягает слух, но не слышит поблизости пасущихся стад. Вообще не слышит звуков других зверей. Зато собственные движения кажутся Защитнику слишком громкими и неуклюжими.

Гиена осторожно приближается к яркой точке. Она пугает и манит одновременно. Инстинкты подсказывают, что ему следует развернуться и бежать, но любопытство тянет за нос.

Ствол баобаба растёт. Перед глазами всё яснее проступают языки пламени. Это огонь. Тот самый, что ровняет леса с землёй и превращает их в пепел. Огонь, который способны вызвать лишь убийственная жара или удар молнии. Который расползается с дикой скоростью, словно тысяча змей, неся за собой разрушения.

Этот огонь был укрощён. В нём трещат и хлопают ветки. Он ведёт себя смиренно. Гиена не понимает, как такое возможно.

Он подходит совсем близко к баобабу и теперь различает сильный запах крови. Ей пропахло всё дерево вместе с кроной. Слишком много крови. Подобное можно почуять в каньоне, но там живут сотни гиен, а здесь всего один мандрил.

Зирт останавливается на границе ночи, куда не достаёт свет. Нос режет запах дыма. Что-то свисает с многочисленных ветвей древа, но Защитник не успевает рассмотреть. Пламя перекрывает гигантский силуэт. Он проскальзывает слишком тихо и застаёт Зирта неготовым. Страх охватывает гиену, как порыв ветра. Он падает на землю и поджимает хвост. Становится ясно, кто перед ним.

Зирт сильнее и больше любой гиены, но это не идёт ни в какое сравнение с Королём. Непостижимо, как существо таких размеров приняло форму льва, а не носорога или бегемота. Рыжая грива окутывает голову, точно солнечный ореол. Если бы Король был слеп на один глаз, можно было бы поверить, что это Урир спустился на землю.

Опираясь на палку, за главой прайда следует Обезьяна. Его левая глазница как раз пуста. Они подходят к груде черепов у корней древа. Это черепа обитателей саванны. Здесь лежат все, в том числе хищники: от леопардов до гиен.

– Достаточно? – спрашивает Король. Его голос раздаётся, как далёкий гром. Зирт благодарен удаче, что затаился с подветренной стороны.

Обезьяна подхватывает череп гиены и прокручивает на палке, затем ловко бросает льву, но тот не ловит. Под напором гигантской лапы череп мгновенно рассыпается, как сухая ветка.

– Ты обещал, что родится наследник, – продолжает Король, делая шаг вперёд. – Но мне также нужно, чтобы он выжил. Вырос и стал могучим. Это ты обещаешь?

Обезьяна ощеривает пасть длинных зубов. Наверное, это можно назвать ухмылкой. Он рисует посохом по земле. Со своего места Зирт не видит, что там, но Король долго это рассматривает.

– Ты получишь своё, когда родится наследник, – он разворачивается и уходит. – Забирай хоть весь каньон, когда он опустеет. Но если подведёшь, я брошу твою голову в огонь.

Лев скрывается в ночи, и Зирт не слышит его шагов. Защитнику клана страшно вдохнуть, потому что в своём воображении видит за спиной гигантскую тень.

Зирт ждёт, наблюдая за оставшимся в одиночестве Обезьяной. По его логову разбросано множество черепов, некоторые обезображены. В один из них мандрил накладывает пахучие травы и трёт обрубком кости. Он лезет на дерево и спускается уже с другим черепом. Обезьяна творит… что-то ненормальное. Зирт не видит в его действиях смысла. С добычей так не обращаются. Это больше похоже на какую-то дикую игру.

Обезьяна смешивает травы с пыльцой, добавляет каплю неизвестной жидкости, растирает это, пробует на язык и бесконечно жестикулирует и мычит что-то под нос, то и дело подбрасывая ветки в огонь. Затем он берёт свежие черепа из общей кучи и аккуратно бьёт по ним острым камнем. Мандрил стачивает кости и придаёт им новые формы.

Постепенно с Защитника сходит оцепенение. Это место проклято. Жаль Урир его не сжёг, когда разрушал мир.

Зирт разворачивается, всё ещё опасаясь столкнуться взглядом с Королём. Хочется скорее вернуться в родную пещеру, где к нему невозможно будет подкрасться. В спешке Зирт наступает на сухую ветку. Раздаётся треск, который кажется оглушительнее, чем падение целого дерева.

Обезьяна мгновенно оборачивается и замечает нарушителя. Обычный мандрил при виде гиены сразу бы залез на крону. Там ему бы ничто не грозило, и он мог безнаказанно бросать в хищника тяжёлые плоды. Вместо этого Обезьяна шипит и срывается с места в атаку.

У Зирта есть несколько секунд. Разумный выход – бежать. Противник безумен и непредсказуем. Достаточно рвануть в пустыню, и у Обезьяны не останется шансов его догнать.

Но вид столь многочисленных останков туманит голову Защитника. Мёртвые сородичи зовут его сражаться. Сама его природа жаждет мести.

Обезьяна рассекает палкой воздух там, где только что стоял Зирт. Гиена бросается на высокую мохнатую фигуру и раз за разом промахивается. Враг ловок и отлично пользуется своим оружием. Их танец битвы быстр и бескровен. Он закончится, стоит одному хотя бы раз задеть другого.

В Зирта бросают палку, и он перекусывает её пополам. Обезьяна отступает, он без оружия, Защитник видит, как он падает! Но Обезьяна отталкивается от земли передними лапами и делает кувырок назад. Гиена не отстаёт и прыгает вперёд. Сейчас!

В руке мандрила появляется толстая ветка с пламенем на конце, и он жалит Зирта. Ужас и яркий свет ослепляют его. Он с трудом уворачивается от обжигающего жара. Обезьяна напирает, размахивая огнём и не давая противнику опомниться. Огонь кусается на расстоянии. Это пламя Урира, что едва не сожгло весь мир, и Зирт понимает, что обречён. От страха его движения становятся неуклюжими. Он не способен бороться против такого.

Защитник удирает, как жалкий щенок. Обезьяна его преследует, но быстро отстаёт. Он пронзительно воет вслед гиене, а потом смеётся. Зирт оглядывается и видит, как мандрил танцует вокруг огня и бросает в него части сломанной палки. Он празднует победу.

До самого дома Зирт бежит со всей возможной скоростью, на которую способен. В клановой пещере Защитник падает на землю и будит многих сородичей. Они вскакивают, думая, что на них напали. Когда у Зирта получается отдышаться и объяснить, что опасности нет, все успокаиваются.

Он будит жену и рассказывает об увиденном. В глазах Ниры появляется сомнение, но постепенно оно проходит. Зирт бывает не прав, но он никогда ничего не выдумывает.