Гиены и львы

Король сказал, что каньон опустеет. Что бы он ни обещал Обезьяне, судя по всему, это закончится истреблением гиен.

Неизвестно, когда это должно произойти. Но Зирт видит только одну возможность спасти сородичей: уничтожить прайд в день рождения наследника, пока львы будут отвлечены и уязвимы.

Остаток ночи Нира отвергает эту идею. Она говорит, что лучше им как можно скорее отправиться искать другую территорию. Зирт парирует, что во время долгого перехода клан может сгинуть в пустыне. Но если они убьют Короля с детёнышем, у них появится шанс вернуть прежний дом. Часть гиен точно выживет и начнёт новую жизнь.

Он рассказывает свой план, и к утру Нира нехотя, но принимает его: с условием, что Зирт наберёт достаточно союзников. В противном случае, клан не будет сражаться. Защитник соглашается.

В последующие дни муж и жена обходят почти весь каньон и разговаривают с матриархами. По настоянию Ниры, они действуют осторожно. Среди гиен есть предатели. Про Марику говорят, что она видит будущее, поэтому её клан практически не голодает. Разумеется, это чушь – Марика просто стала ручной игрушкой львов. Хоть её клан держится отчуждённо, тем не менее, нельзя недооценивать гиений слух.

За одно перерождение луны Зирт и Нира обходят полсотни кланов. Из них соглашаются поддержать нападение на львов только четыре. Кланы сильные, но малочисленные. Этого даже близко не хватит.

После стольких переговоров Зирту хочется перегрызть пару глоток. Большинство сородичей оказываются хуже шакалов: испугались драки и заведомо сдались. Их не убедило даже намерение Короля опустошить их дома. При этом искать новые земли для жизни они тоже отказываются. Их решение – просто ждать. Зирт так и не понял, на что они надеются. Что получится затаиться? Или сдаться, как Марика? А может, они просто не верят, что может случиться самое худшее? В итоге они скорее будут смотреть, как их кости обгладывают живьём, чем решатся на какой-либо шаг.

Несколько дней Зирт не показывается из пещеры. Он слишком зол. Ему в голову всё возвращается одна и та же мысль. Он пытается её отбросить, словно навалившийся труп, но она слишком тяжёлая.

Имеющимися силами им ни за что не победить. Нападать на прайд без хотя бы тройного превосходства – самоубийство. Львы будут неистовы, ведь им некуда отступать.

Время рождения наследника приближается. Земля вместе с её обитателями умирает от жары. Пересыхают последние источники воды поблизости. Львы свирепствуют, пока стада уходят всё дальше на юг. Кланы, которым уже нечего терять, оставляют убежища и следуют туда же. Им приходится огибать земли прайда с востока или запада – путь смертельно опасный и сложный из-за других хищников и полного отсутствия воды. Вероятно, для них это путешествие станет последним.

Нира тоже готовит клан к отбытию. Без общей сплочённости шансов выжить в пустыне нет. Жена посылает охотников на разведку, и все готовятся к исходу.

Одним утром Защитник выходит из убежища, взяв с собой пару сильных сородичей. Они направляются в удалённую часть каньона. Первых гиен с оранжевыми мордами Зирт встречает только у самого входа в их пещеру.

– Я пришёл поговорить с Марикой.

Охранники переглядываются. Вид у них потрёпанный, но в целом выглядят они неплохо. Один из них уходит, двое остаются на страже. Вскоре Зирта приглашают войти.

Воздух внутри пещеры чист и прохладен, в нескольких местах из потолка пробиваются солнечные лучи. Зирт не видит, где заканчиваются стены. Живущие здесь гиены свободно располагаются тут и там и не мешают друг другу. Все смотрят на чужака. Во взглядах нет злобы, но и доброго отношения тоже. Скорее равнодушие и сдержанное любопытство.

Охотники Зирта остаются у входа. Если начнётся драка, у них не будет шанса, как впрочем и у Защитника. Но с виду нападать никто не собирается. Впереди на каменном возвышении ждёт одинокая фигура. Столп света греет ей спину и слегка размывает очертания.

Зирт давно не виделся с Марикой. Она осталась прежней, как в его памяти. Крупная самка со светло-бурой шерстью и почти без присущих их роду чёрных пятен.

– Я тебя ждала.

Не подавая виду, что встревожен, Зирт останавливается перед матриархом. Он смотрит на неё снизу вверх.

– С чего бы?

– Ты планировал зайти, если бы собрал достаточно кланов. Не чтобы предложить союз, а предостеречь. Ты не хотел нашего вмешательства.

Защитник вспоминает слухи, будто Марика видит будущее. Глупо, конечно, но длине её ушей можно позавидовать. Её слова вдруг тревожат Защитника: а если она доложила обо всём львам?

– Успокойся, Зирт. Король не придёт и не вырвет сердца твоих детёнышей. Не сегодня. Подобные забавы он отложил до рождения наследника. Опережая твой вопрос: я знаю это, потому что близка к прайду, а львицы горделивы и очень много болтают.

– Именно потому что ты служишь прайду, я мало верю твоим словам.

Марика вздыхает и прикрывает глаза. Она подставляет голову свету, словно в нём купается.

– Переговорщик из тебя никакой. Ты пришёл договариваться или ругаться?

– Я пришёл посмотреть, что ты из себя представляешь.

Матриарх вновь смотрит на Зирта, но её глаз совсем не видно. Вместо них два чёрных провала.

– Возможность, – говорит она.

Марика спускается с возвышения и подходит к Защитнику так близко, что едва не касается носом. Она потягивается и садится на задние лапы. Зирт невольно проникается к ней уважением: матриарх его совсем не боится, хотя он крупнее неё.

– Я помогу вам пересечь бесплодные земли. Объединим усилия. Если наши кланы пойдут вместе, другие тоже присоединятся. Одной большой группой мы преодолеем пустыню с меньшими потерями, чем поодиночке…

– Да чтоб вас всех порвало!.. Трусы!

Зирт даже не пытается сдерживать злость. Не в силах усидеть на месте, он принимается ходить из стороны в сторону. Несколько самцов встают со своих мест и следят за ним. Зирту плевать – он готов драться хоть со всеми. Марика смотрит перед собой и не обращает на него внимания, пока Защитник не успокаивается.

– Кажется, моё предложение тебя расстроило.

– Я слышал его сотни раз с тех пор, как львы заняли Небесную скалу. – Зирт оглядывает пещеру и кричит всем: – Заняли наш дом! Сколько среди вас тех, кто там родился? Разве что старики, но ведь они должны были вам рассказать о прошлом! – Зирт тяжело дышит. Его голос становится тише, но ненависть никуда не уходит. – Гиены так быстро забыли, откуда они родом. Привыкли к жизни, подобно насекомым, в этом вонючем каньоне. Действительно, такое не жалко бросить. Но вы все трусы, раз не хотите сражаться за Небесную скалу.

– Ты ошибаешься, Защитник. Мы не хотим сражаться, потому что в этом нет смысла. Ты называешь Небесную скалу домом, но это не так. Гиены…

– …следуют за стадами, как и все хищники. Да-да, это я тоже слышал много раз.

– Даже если бы мы вернулись, какая разница? Однажды всё равно пришлось бы уйти. Засуха одинаково выматывает всех.

– Тем не менее, львы никуда не ушли и не собираются.

– И этим они себя погубят, то вопрос времени. Мы же поступим умнее и освоим новую территорию – ещё лучше прежней.

– Всё изобилие, о котором вы с Нирой грезите, лежит далеко на юге. Там, куда однажды могут прийти и львы. И им ничто не помешает снова нас прогнать, ведь однажды мы уже подчинились. Вы предлагаете гиенам вечно довольствоваться объедками и жить на окраинах.

– Мир большой, Защитник. В нём не одно и не два хороших места для жизни.

– Это всё отступление без боя. Надежда, что нам повезёт. Что где-то будет лучше. Что былые напасти не повторятся. Всё это чушь.

– А тебе просто хочется подраться.

Они испытывают друг друга взглядами. В пещере становится слишком тихо, словно время замерло. Свисающие с камней капли влаги, кажется, повисли в воздухе и не решаются закончить падение.

– Ты не думаешь о последствиях, – продолжает Марика, – и о потерях тоже. Забота о своём клане – это не только сражения и защита территории. Это ответственность за выживание.

– Мы выжили в каньоне и стали жалкими, – Зирт размахивает хвостом. – Твой клан получает объедки в обмен на свободу. Другие голодают и умирают. Редкие кланы сохраняют остатки достоинства, но оно перестало что-то значить.

– Эти метки, – матриарх слегка поворачивает оранжевую от пыли морду, – защищают нас от клыков и когтей. Мы ведём себя смирно, чтобы наших детей воспитывали живые родители, и им хватало еды. Благодаря этому они рождают собственных детей: здоровых, сильных. Клан не вырождается. По-твоему, это не стоит того, чтобы поддерживать мир с прайдом?

– У такого существования нет будущего. Слабость становится традицией. Она передаётся детёнышам с молоком матерей, и каждое следующее поколение растёт покладистее предыдущего. От гордости твоего клана ничего не останется, и всё закончится тем, что вас кто-нибудь раздавит: львы, другие гиены, засуха или вы сами.

– Ты ведь делал то же самое, Зирт. Все эти годы ты терпел, отдавал львицам добычу и охотился по ночам, как ящерица. Скажи мне: сумел ли ты сохранить свою гордость?