Ген разведчика

– А почему бы и нет? – вслух произнес Сумасшедший Профессор. – Ведь я тоже творю.

Сложив пальцы в замок, он выгнул их, громко хрустнул суставами, затем застучал по прозрачной панели клавиатуры, набирая нужную программу.

С едва слышным шипением сдвинулись с места дугообразные крышки саркофагов, загудели набирающие мощь магнитроны. Эксперимент по изменению личности начался…

Разборка «подарков» с далекой родины, их изучение, а заодно скрытие следов от «оберток» затянулись до позднего вечера. Покинуть место своей стоянки диверсанты смогли, лишь когда тусклый шар солнца закатился за барханы.

Первым рванул «Лягуш», остромордый трехмостовый вездеход, созданный на базе колесного транспортера «Лопаска» – машины, которую вообще-то готовили для арктических исследований. «Лягуш» был более мощный и куда более вместительный и, как всякое земноводное, отлично подходил для любой среды. Превосходно плавал, как по асфальту, бороздил болотные топи и пески пустыни, даже ледяные торосы для него не были преградой. Машина не имела брони, но как военная техника была оснащена дополнительным оборудованием, способствующим удачному выполнению специальных операций. Для нынешней миссии грузовой отсек был загружен канистрами с топливом, питьевой водой, ящиками с сухими пайками, а на экстренный случай имелась медицинская аптечка вроде той, что космонавты используют на орбите.

За рулем «Лягуша» сидел Виктор Савченко, рядом – Алена, их лица были закрыты приборами ночного видения, оснащенными тепловизорными камерами, что позволяло вести транспортер, не включая фар. На экране тепловизора раскинувшаяся перед ними пустыня с ее холмами-барханами напоминала космический пейзаж ядовито-зеленого цвета, лишь кое-где мелькали оранжевые огоньки, обозначающие живых существ, чья температура тела была выше общего фона.

Сидя за рулем вездехода, Стрелок ощущал себя если не пилотом звездолета, то по крайней мере водителем лунохода, покоряющего неведомую доселе планету. Это впечатление еще больше усиливала приборная панель «Лягуша», мигающая множеством разноцветных индикаторов, да экран дисплея спутникового навигатора отливал матово-загадочным свечением.

Алена, некоторое время сидевшая в напряжении, немного расслабилась и откинулась на спинку кресла, ее правая рука легла на нишу, в которой лежал короткоствольный АКСУ, личное оружие экипажа вездехода. Несмотря на напряженность последних нескольких дней, сон никак не шел. Поерзав в кресле, Воронцова посмотрела на Савченко и вдруг тихо спросила:

– Витя, а ты вспоминал обо мне?

Несколько лет назад между молодыми людьми произошел военно-полевой роман без комплиментов, ухаживаний и романтических ужинов при свечах. Нахлынувшая страсть и утоление желания прошли быстро и с жадностью, а потом жизнь на острие развела их без надежды когда-либо вновь увидеться.

За те несколько лет, что они не виделись, Виктор принял участие в полудюжине секретных операций в зоне Средиземноморья и Африки, десантировался из космоса под воду, потом на одном из заброшенных греческих островов воевал с наемниками – отчаянными головорезами, специалистами в своем деле, которые должны были разжечь костер большой войны на весь Ближний Восток. Войну они предотвратили, но Савченко тогда получил пулю снайпера в грудь. Выжил и снова вернулся в строй. А женщины… за прошедшие годы их у капитана морской пехоты также было в достатке. Одни, как падающие звезды, лишь мелькнули однажды и навсегда исчезли, другие задержались чуть дольше, но вскоре тоже исчезли.

– У нас, диверсантов, Алена, жизнь слишком насыщена, чтобы останавливаться и задумываться, не то чтобы вспоминать, – честно ответил Савченко.

– Н-да, – Воронцова поджала губы и, отвернувшись, обиженно проговорила: – Спасибо за откровенность. Честно говоря, я ведь тоже не вела монашеский образ жизни.

– На войне как на войне, – не отрывая взгляда от дороги, произнес Виктор.

– Да, а ля гер ком а ля гер, – процитировала Алена расхожую фразу на французском языке и, свернувшись калачиком в кресле, мгновенно заснула.

– Ты смотри, как наш малыш рвет, прямо ас трафика Париж – Дакар, – наблюдая, как из-под мощных колес «Лягуша» вылетают клубы песчаной пыли, восхищенно проговорил Владимир, толкая в плечо сидящего рядом Лялькина.

Кирилл под аккомпанемент храпа спящих на заднем сиденье Серванта и Варвара с увлечением тестировал системы управления огнем «Комбата». Его руки как заведенные порхали над клавиатурой, перепрыгивая с одной программы на другую. Отвлекшись на голос командира, молниеносно отреагировал:

– Он давно, Владимир Николаевич, уже не малыш. Еще тогда, когда нас вместе с Аленой и этим костоломом, – Лялькин взмахом головы указал на спящего Сергея Севрюкова, – вытащил из буктарской тюрьмы. А теперь мы какого-то бедолагу едем выручать из душманского полона… Такую вот карту нам судьба сдала.

– И правильно. За одного битого двух небитых дают, а мы здесь, все собравшиеся, столько раз биты, что запросто заменим роту спецназа.

– А по огневой и технической оснащенности мы, может, и превосходим среднестатистическую роту специального назначения, – согласился со старшим товарищем Кирилл, проверяя количество боеприпасов в боевом модуле внедорожника…

Ночь сменил малиновый рассвет, наконец можно было избавиться от приборов ночного видения. Виктор положил ПНВ в нишу, устроенную под приборной панелью, потер уставшие глаза и посмотрел на экран навигатора. До дневки оставался еще час езды.

Маршрутное задание, заложенное в навигатор, было поделено почти на две равные половины – от места десантирования техники до крепости Мадина Эмана. Все было задумано строго по науке специальных операций – сперва организовать базу, а потом уже налегке разведывать объект предстоящей атаки.

Место для базы также было выбрано в центре по фотографии со спутников. В стороне от караванных путей, среди похожих на застывшие морские волны барханов, по вершинам которых беспрепятственно гулял еще не успевший раскалиться утренний ветерок, спряталась небольшая площадка.

Савченко повел вездеход к одному небольшому холмику. Из остановившегося поблизости «Комбата» выпрыгнули диверсанты и замахали руками, разгоняя кровь. Султан Дадышев выглядел бодрым и отдохнувшим, как человек, безмятежно проспавший всю ночь. Сервант недовольно зевал, широко разевая рот. Христофоров и Лялькин курили, оглядываясь по сторонам.

Когда из «Лягуша» выбрались Савченко и Алена, закипела работа – точнее, началась интенсивная подготовка диверсионной базы. Кирилл ловко забрался на крышу вездехода, где быстро разложил похожую на гигантский мобильник солнечную батарею, сложенную из множества зеркальных ячеек. Тем временем из грузового отсека извлекли связку титановых спиц и креплений и запаянный в пластик рулон материи мышиного цвета. Диверсантам потребовалось не больше часа, чтобы собрать скелет, напоминающий чум эскимосов, только без оленьих шкур. Каркас набросили на вездеход, затем вскрыли пластиковую упаковку и развернули маскировочную материю – камуфляжный чехол «Сахара». Ткань была пропитана специальным липким раствором, и уже через полчаса после того, как ее набросили на конструкцию, скрытый от посторонних глаз «Лягуш» слился с барханом, да так, что обнаружить тайник было невозможно, даже находясь рядом.

– Ну, вот, Алена Игоревна, ваше временное прибежище готово, – обратился к Воронцовой Христофоров. С самых первых минут, как только ему было приказано взять на себя командование операцией, он старался держаться с девушкой подчеркнуто вежливо, чтобы не ущемить ее самолюбие.

– Алена Игоревна, – раздельно повторила молодая женщина, будто пробуя свое имя на вкус. За то время, что они находились в пустыне, ее никто ни разу не назвал арабским именем, как будто госпожа Зульфия Мехли осталась в египетской столице.

– Все оборудовано в лучшем виде, – без тени улыбки продолжил Христофоров. – Связь установлена на прием, солнечные батареи обеспечат энергией установку климат-контроля. Так что ожидание среди дышащих зноем песков будет если не приятным, то вполне сносным. Продукты, вода, оружие – все на своих местах.

– Владимир Николаевич, – Алена резко повернулась к чекисту. – Разрешите мне идти вместе с группой. Я, как и все офицеры разведки, умею стрелять, знаю приемы рукопашного боя, участвовала в секретных операциях особой сложности…

– Н-да, старая песня о главном, – снисходительно улыбнулся полковник, что вызвало целую бурю негодования.

– В конце концов, я координатор группы…

– Алена Игоревна, координатором вы были в Каире, где ваша помощь была воистину неоценима. Здесь, в пустыне, проводится боевая операция, где будет не до реверансов разведки. – Разговаривая с девушкой, Христофоров в знак своего доверия опустил руку на ее плечо и склонился к уху Воронцовой, поясняя ситуацию. – Мы работаем в автономном режиме и не в состоянии рассчитывать на помощь извне. «Лягуш» – это наша база, наше топливо, продовольствие и вода. Без него в пустыне верная смерть. Я уже не говорю о том, что, если мы оставим вездеход без охраны, никто не сможет исключить вариант засады. Выжить в таком случае тоже крайне проблематично, особенно когда находишься в полной неизвестности относительно финальной точки нашей экспедиции. Кто оттуда вернется живым и какая может понадобиться помощь выжившим – кто его знает… А вы все-таки офицер разведки, умеющий стрелять, драться, обладающий опытом проведения специальных операций…

– Старая песня о главном, – высказалась Алена его же словами. Мужчины в очередной раз щелкнули ее «по носу», но обиды на «женоненавистников» она не держала, понимая всю правоту этих слов. – Я согласна, буду ждать вашего возвращения…

Сутки назад пришло сообщение из Сирии: «Посылка дотавлена». Летчики выполнили поставленную задачу на «отлично» – они смогли оторваться от контроля радаров, незаметно выйти в точку сброса и десантировать груз в треугольник координат.

С того момента, когда Андрей Андреевич Журавлев объяснился со своим преемником, ход операции по освобождению Андрея круто изменился.

«Круто изменился…» Генерал-полковник, сидя за своим рабочим столом, улыбнулся этому каламбуру. Его преемник Родион Крутов всегда умел работать с размахом, и сразу же стала видна разница между действиями частника и государства. Хотя в первом случае имелись серьезные связи и практически не ограниченное финансирование, а во втором использовалась лишь малая толика возможностей системы, «вершина айсберга».

Ночь Андрей Андреевич провел дома, а с утра привычно явился на службу. За внешним спокойствием генерала скрывались нахлынувшие чувства. Время шло, а он понятия не имел, что сейчас происходит на Ближнем Востоке. Лишь поздно вечером раздался телефонный звонок из разведотдела военно-космических войск.

– Слушаю, Журавлев.

– Здравия желаю, товарищ генерал, говорит оперативный дежурный майор…

– Слушаю, майор.

– Сообщение для вас, – четко доложил дежурный. – «Коробочки» начали движение в штатном режиме.

– Это все? – с трудом сдерживая волнение, как можно спокойнее спросил Андрей Андреевич.

– Так точно.

– Спасибо, майор.

Положив трубку на аппарат, генерал встал из-за стола и подошел к торцевой стене кабинета. Здесь за старомодной ширмой он повесил карту Саудовской Аравии. В век всеобщей электроники это был древний архаизм, но именно с такими картами он начинал свою службу в военной разведке.

Закурив, Журавлев отодвинул штору и из-под очков посмотрел на карту. На ней красными треугольными флажками были обозначены места выброски груза, зеленым помечена древняя крепость Мадина Эмана – резиденция шейха Салеха Фейсала Аль-Кадиба. Зажав в пальцах левой руки окурок сигареты, Журавлев выставил большой палец и мизинец правой руки и расставил их, приложив к карте от треугольника координат до логова современных ассасинов.

– Через сутки, в крайнем случае двое, все будет кончено, – вполголоса произнес Андрей Андреевич, – и я наконец смогу позвонить Элеоноре. Только вот что я смогу сказать любящей бабушке?

Думать о плохом не хотелось. Генерал резким движением задернул шторку и отошел от карты так поспешно, будто боялся накликать беду…

Глава 13

Благодаря мощной оптике крепость Мадина Эмана была видна настолько хорошо, будто на расстоянии вытянутой руки. Пятиметровая стена, выложенная из глинобитных кирпичей, две сторожевые башни по краям, южная и северная, десятиметровые прямоугольные строения под пирамидальными крышами, покрытыми позеленевшими от времени листами медной черепицы. В самом центре стены были установлены мощные деревянные ворота, сбитые из толстых досок, обитые стальными листами. По крепостной стене прохаживался патруль – четверо охранников, вооруженных автоматами.