Последний мастер по детству

И я с гордым видом села на подушку, ощущая приятную гордость от собственной дедукции.

– И правда, ребята, как же я раньше-то об этом не подумал?! Молодцы вы мои, вам бы сыщиками работать.

– Деда, решено. Завтра идём на водопад, – твёрдо и безапелляционно заявил Максим. – Я там всё облазаю. А сейчас, дедушка, иди спать. Дальнейшее расследование мы берём на себя. Утром ранний подъём.

И с этими словами Максим обнял его за шею, лёг на подушку и, по-солдатски чётко отвернувшись к стенке, затих. Дедушка подошёл ко мне, накрыл одеялком получше, поцеловал и пошёл ложиться спать в свою комнату. Брат, судя по мерному сопению, уже уснул. Гроза закончилась, и за окнами стояла тихая звёздная летняя ночь.

Расскажем чуть больше. Раскопки на водопаде Желаний

На следующее утро меня разбудило назойливое лязгающее бряцание, как будто кто-то шатался по дому с консервной банкой на пятке. Кошек в доме не было, собак тоже, а насекомые так не скачут. За исключением разве что одного маленького неугомонного клопа. Клопа по имени Максим. Вот ведь непоседа! Петухи ещё седьмой сон смотрят, наверное, а он уже на ногах. Пришлось вставать.

Умывшись и набросив на себя уличные шорты и футболку, я, растрёпанная и невыспавшаяся, потопала на скобяной шум. Дойдя до дедушкиной мастерской, я поняла, что это звенит. Просто Максим нашёл где-то старую солдатскую фляжку, прицепил её себе на пояс и шарил с ней по дедушкиным полочкам и ящичкам где-то под потолком.

– Доброе утро, – хмуро сказала я. – А я думала, кто тут шумит?

– Доброе! В поход собираюсь, – с горячим энтузиазмом ответил Максим. – Сейчас позавтракаем и пойдём на водопад Желаний дедушкины часы искать. Вот, вещмешок собираю. Как думаешь, нам напильник понадобится?

– Думаю, нет, – ответила я так же хмуро. – Как и вот этот набор инструментов. Они весят килограмм десять, наверное, а нужны разве что трактор ладить. Ты сам свои железяки потащишь, на меня не смотри. Лопатку с топориком взял?

– Взял, – недовольно буркнул в ответ Максим, доставая из рюкзака напильник и кожаный раскладной планшет, полностью забитый инструментами. – Ещё палатку взял, котелок, спички, верёвку толстую, алюминиевые кружки, ложки, вилки и тарелки. А, фляги ещё взял каждому. Как думаешь, чего ещё прихватить?

– Не знаю, вроде всё, – с сомнением сказала я. – Но только пусть дедушка проверит, он лучше знает. Ты не видел, он проснулся уже?

– Вроде спит ещё.

– Пойду я тогда, будить его пора.

И, оставив Максима в мастерской, я отправилась в комнату дедушки. Он крепко спал на своей кровати, прерывисто похрапывая в пышную бороду. Всхрапнёт – и затишье, как будто забывает, что дышать надо. Потом снова вздохнёт с храпом – и снова тишина.

– Дедушка, доброе утро! – поздоровалась я, подойдя ближе. – Мы встали уже. Максим там вещи в поход собирает, а я пришла тебя будить.

Но дедушка не просыпался и продолжал похрапывать. На самом деле я его понимаю. Я сама та ещё соня, меня с утра не добудишься, ведь под утро самый сладкий сон. Но на дедушку это было совершенно непохоже. Я даже не припомню, чтобы он проснулся когда позже меня или Максима. Наоборот, он всегда вставал рано и начинал выхаживать по скрипучему полу то туда, то сюда, суету создавал, спать мешал. Попутно ещё и звуки готовящегося завтрака издавал, словно нарочно. По нескольку раз по яичку стучал, чтобы расколоть. Сто пудов нарочно. А тут спал, как сурок.

– Де-е-е-душ-ка-а-а! – тряся его за плечо, протянула я. – Открывай глазки. Пора вставать. Завтрак проспишь.

Про себя я улыбнулась, потому что напомнила сама себе маму: это она меня обычно так будит. Дедушка, видимо не ожидав внезапного пробуждения, испуганно всхрапнул и открыл глаза, не отрывая голову от подушки.

– Анечка, внученька, это ты?! – обрадованно прошептал дедушка. – Радость-то какая. Ты своего дедушку будить пришла? Вот молодец. Дай я тебя поцелую, спасибо тебе большое!

Дедушка выглядел каким-то очень усталым. Но его заспанные глаза, под которыми темнели круги, лучились такой благодарностью и теплом, что можно было подумать, что я его не будить пришла, а подарок на день рождения вручила.

– Сейчас, сейчас, дедушка немного полежит, придёт в себя и вставать будет, завтрак вам приготовит. Какая же ты у меня умничка. Люблю тебя сильно. Слышу, Максим уже до чердака моего добрался, вот лазутчик. Встаю уже…

Дедушка никак отдышаться не мог после моей побудки и лежал, сопя и сосредоточенно глядя в потолок. Сама виновата, не надо было его трясти, напугала бедного. Резко будить вредно. Вон он даже вспотел от испуга.

– Дедушка, ты лежи, лежи, я сама всё приготовлю! – сказала я заботливо и вытерла платочком пот у него со лба. – Меня мама научила манную кашу варить, без комочков. Молоко, масло и творог я в погребе возьму. А Максима попрошу, чтобы самовар поставил, он только рад будет. Только можно я клубнику, перетёртую с сахаром, достану? Я у тебя её в погребе видела. Чего-то очень захотелось…

И я широко улыбнулась дедушке и построила ему глазки так просяще, что у дедушки лицо аж засияло и расплылось в нежной улыбке. Глазки я строить умею, тоже мама научила.

– Ах ты, куколка моя, ненаглядная! Ну ты хитрюля! Не может же дедушка устоять, когда такие глазки любимые его о чём-то просят! – и дедушка прижал меня к себе. – Ступай, доставай свою клубнику, чудо ты моё. И кашу свою вари, посмотрим, чему там тебя родители в городе полезному учат. А я немного поваляюсь ещё да и приду.

Но на самом деле валялся он сегодня долго: то сядет на кровати, то снова ляжет, и так несколько раз. Но это даже хорошо, потому что с первого раза каша у меня убежала и пригорела, пришлось второй раз к молочнице за молоком бегать и второй раз кашу варить. Максим успел, по-моему, два раза воду вскипятить, когда дедушка, немного пошатываясь, вышел на крыльцо.

– Дедушка, доброе утро! – закричал Максим. – А я тут воду для чая кипячу! Вон, видишь, пар, как из паровоза, валит. Хороший будет кипяток, крутой. Сейчас ещё немного надо его подогреть – и всё.

И на этих словах Максим запихнул в самовар такую охапку щепочек, на которой можно было, наверное, целую ванну воды вскипятить.

– Максюш, у тебя самовар взлетит сейчас, ей-богу, – хрипло прокричал ему дедушка. – Куда ж ты его так раскочегарил? Тебе же водичку надо подогреть, а не спутник вывести на околоземную орбиту. Хорош. На, держи чайник, я туда свеженького чайку насыпал. Залей-ка его скорее своим космическим кипяточком.

И дедушка протянул Максиму пузатый заварной чайник, до половины засыпанный сухими чаинками. Местный, южный крепкий чай, его лучше послабже наливать. Максим схватил чайник и побежал к самовару, все детали крышки на котором уже подпрыгивали и дребезжали.

Завтрак для своих мужчин я готовила впервые, поэтому очень волновалась. Подсев к дедушке на скамейку, я спросила, не скрывая удовольствия:

– Ну что, пойдёмте завтракать? Я всё приготовила! Манная каша и бутерброды с маслом на столе. Творог свежий, сегодняшний, сама к соседке-молочнице за ним ходила. Хотите – просто так его кушайте, хотите – со сгущёнкой, хотите – с клубникой в сахаре. Ни в чём себе не отказывайте!

– Ну-ка, ну-кася, идём скорее, – с интересом произнёс дедушка. – Очень любопытно всё поскорее попробовать! Максим, давай я чайник сам понесу, а то он тяжёлый и горячий, аж огненный. Чего доброго, обожжёшься ещё. Потопали. Завтрак стынет.

Вот не помню, съела ли я тогда хоть что-то? Ведь смотреть, с каким аппетитом мужчины уплетают еду, которую ты только что им приготовила, само по себе неописуемое удовольствие. Они же так мило и смешно причмокивают, вокруг тарелок всё перемажут, крошками весь пол усыплют, во как уминают! А у дедушки же ещё и борода, там половина продуктов оседает. В голодный год не пропадёшь с такой бородой. Умора, короче, честное слово! Так бы сидела бы и смотрела на них, и никакого телевизора не надо.

Не, по-моему, творог с клубникой я всё-таки захомячила тогда, потому что пятно на платье клубничное осталось. Хрюшка, чего уж тут. Но есть же в кого. Максим – тот вообще кашей и сгущёнкой перемазался так, что пришлось всю одежду менять. В общем, завтрак удался на славу, я могла собой гордиться. Мужчины меня похвалили и развалились, как коты, на скамейке под навесом.

Через полчаса мы, сытые и довольные, катили на велосипедах через поле в сторону Большого леса. Погода стояла облачная, пыль ночным дождиком прибило к дороге, так что катилось нам в удовольствие. Голова только кружилась от кузнечиков. Так стрекочут, аж не слышно, как педали крутятся. И звук этот мало того что объёмный, со всех сторон, так он ещё и будто вьётся вокруг тебя на ветру. Недавно я тут поймала одного. Всего его обсмотрела: и сверху, и снизу – везде. Но так и не поняла, чем этот мелкий зелёный попрыгунчик трещит. Говорят, хвостом. Не знаю, не уверена, хвост у него слишком маленький, чтоб так громко трещать. Да, собственно, у него там всё маленькое.

А меж тем мы докатили до кромки леса и слезли с велосипедов. Нет, тропинка здесь была ровная, натоптанная, сюда часто захаживают грибники и охотники. Но просто это же неправильно – приехать в лес и не налопаться душистой земляники! И не только. Черника же созрела, её тут обсыпные кусты. В общем, просидели мы на них, на кустах этих, не меньше часа. Тут главное – налопаться до отвала, что называется, до «не могу». Иначе двинуться дальше просто невозможно, ведь чем глубже в лес, тем крупнее и аппетитнее ягода. А когда живот полный, джем чуть не из ушей лезет, то глаза как-то проще на это лесное объедение смотрят. Уже не так сильно тянет у каждой ягодной кочки останавливаться. Усявкались знатно, особенно в чернике. И как клоуны поехали дальше, прям парад-алле[15 - Парад-алле – в цирке: торжественный выход на арену всех участников представления перед его началом.], без слёз не взглянешь. Зато довольные!

Дорога к водопаду Желаний была каменистой, с большими проросшими корнями хвойных деревьев, и вела всё время вверх, по небольшим оврагам и перевалам. Велосипеды уже не помогали – наоборот, приходилось слезать и везти их на подъёмы пешком. А мы же с полными животами ещё, пока добрались – вымотались все. Быть может, от этого первое впечатление от водопада было не ахти. Тонкая струйка, что-то вроде горного ручья, стекала по отполированной водой скале в небольшую каменную чашу, окружённую по периметру тонкой травой. В этой чаше вода немного бурлила и пенилась, создавая характерный шум падающего потока. Но впечатляющим этот поток назвать было нельзя. Повсюду вокруг, на траве, валялось много острых камней разного размера и поломанных деревьев. Дедушка, уставший сильнее нас и мучившийся отдышкой, сел на один из камней и расстроенно сказал:

– Да, опоздали мы, похоже, ребяты. Камнепад был недавно, всё засыпало тут. Давно такого не было. На моей памяти – ни разу. Если тут что и лежит, то надежды найти – никакой.

– Деда, не унывай! – твёрдо сказал Максим и осмотрел место, зрительно прикинув план раскопок. – Да, камней много, но нет ни одного настолько крупного, чтобы его нельзя было сдвинуть с места. К тому же я взял с собой мощный магнит. Сейчас примотаем его на палку и начнём шарить под камнями. Нам же их поднимать-то не надо, достаточно откатить немного. Ты не помнишь, в каком месте старуха ударила посохом об землю?

– Да, ты прав, очень больших камней здесь немного, – по-видимому, тоже оценивая масштаб разрушений, ответил дедушка. – Но место я сейчас уже не вспомню, столько лет прошло. Да и такое ощущение, что тут что-то поменялось. Во-первых, мне казалось, что озеро под водопадом было больше в размерах. А во-вторых… – тут дедушка на мгновение задумался и осмотрелся по сторонам. – А во-вторых, куда-то делась огромная старая ель. Она тут где-то должна была расти, я же около неё стоял, когда с сёстрами разговаривал. Странно всё это…

– Дедушка, а ты ничего не путаешь? – вмешалась в разговор я. – Деревья здесь все приблизительно одного и того же размера и на старые совсем не похожи. Может, тебе эта большая ель и озеро приснились?

– Может быть, и так, внученька, может быть, и так… – задумчиво прокряхтел дедушка, который до сих пор никак не мог отдышаться. – Плюс лет сорок назад, если я не путаю, жара стояла летом невыносимая. И Большой лес шибко горел. Не весь, правда, а местами, куда огонь ветром сносило. Он тут хвойный в основном, вот и вспыхнул как спичка. Может, пламя тогда и до водопада добралось. Уже и не скажет никто. В общем, места я не укажу, ребятки. По-моему, если глядеть на водопад, то с левой стороны где-то. А точнее не помню, уж простите.

– Это уже неплохо, очень неплохо, – энергично прокричал Максим, забравшийся на ствол сломанной камнепадом небольшой сосны. – Как раз все самые крупные камни находятся справа от водопада, а наша зона поиска – слева. Ну что, за работу! Предлагаю начать поиски от кромки воды и далее к деревьям.

– Внучики, начинайте без меня пока, – покашливая, сказал дедушка. – Чего-то мне пока нездоровится. Я тут, у водички, посижу, глядишь, полегчает. А как смогу, я к вам присоединюсь. Добро?

– Дедушка, миленький, отдыхай, пожалуйста, и ни о чём не переживай! – закричала я ему с другого края воды. – Мы всё сами сделаем. Верно, Максим?

– Да, деда, сиди и не беспокойся. Работы тут много. За сегодня, конечно же, не справимся, – поддержал мои слова Максим. – Но если не найдём твои часы сегодня – придём завтра и продолжим. Завтра не найдём – так послезавтра придём. Я тебя уверяю, за неделю мы тут с Аней всё перероем, под каждый камень залезем!

– Вот-вот, прочешем тут каждый сантиметр с магнитом! – с таким же энтузиазмом подхватила я. – Часы здесь! Точно говорю, у меня чуйка на такие вещи.

– Хорошо, ребятки, – сказал дедушка, растворяя какие-то свои капли в ладони с водой. – Только аккуратнее там, милые мои, камни острые и тяжёлые. Коленки и локти берегите и тяжести не поднимайте, – дедушка сложил губы в трубочку и выпил воду из ладони. – Тяжёлые камни помечайте мелом, я их вам потом помогу откатить.