Боги, люди и один полубог. 12 с половиной подвигов. Как все было на самом деле

– Хорошо.

Конечно, странные бывают причуды у царей и их гостей, но за неделю можно или отдохнуть, или корабль починить, или денежную операцию провернуть. Вёсла заработали, и корабль двинулся в западном направлении.

Но если бы команда знала, что собирается предпринять их пассажир, они бы нашли его не странным, а попросту сумасшедшим. Геракл собирался отыскать в кратере вход, ведущий в мастерскую его единокровного брата Гефеста. Тащить на гору саркофаг было непрактично, поэтому он был замаскирован в кустах у подножья, а герой, вооружённый верёвкой, начал восхождение.

Алкида неприятно удивил большой размер кратера, и то, что ниоткуда не доносилось ни малейшего дуновения горячего воздуха, что помогло бы определить расположение мастерской. Впрочем, из одной щели Геракл услышал какой-то шум. На поверхности природа шума не определялась, и герой, обвязавшись верёвкой, стал спускаться в расщелину.

Через некоторое время выяснилось, что шум создают два раздражённых голоса, мужской и женский. Кстати, и расщелина стала более широкой, а на одной её стороне оказалось нечто, похожее на лестницу. На её верхней площадке Геракл передохнул, а потом отвязал верёвку и продолжил спуск. Вскоре стало возможным различить отдельные слова.

– И угораздило же меня выйти замуж за кривоногого урода!

– Если тебя что-то не устраивает, высказывай претензии моей матушке. Это она сделала меня хромым, и она же с тобой договаривалась о свадьбе. Могла бы и не соглашаться.

– Прекрасно знаешь, что с ней не очень-то и поспоришь!

– А что бы она тебе сделала? Убила бы, что ли? В лучшем случае, расцарапала бы физиономию. Так она и так нуждается в чистке. Паразитка, то, что ты путаешься с богами – ещё ничего, так теперь ты охмуряешь этого смертного из Малой Азии.

– Ах ты… – несколько слов были заглушены звуком бьющейся керамики, – Так вот, теперь он бессмертный.

– Что вы говорите! Только ты, дорогая моя, опять лопухнулась. Бессмертие ты для него выпросила? Хорошо, а вот вечную молодость, её попросить не догадалась? Так что будет у тебя любовничек просто высший класс – неумирающий старикашка.

– Специально прослежу, чтобы его потомство заселило эту страну.

– Да ради папы. Но предупреждаю, что если он, или его выродки поселятся здесь, то я устрою хорошенькое землетрясение, а того лучше извержение, тем более, что это как раз мой профиль. Нет, и ещё хватает наглости заявиться ко мне, и просить, чтобы я сделал доспехи для ухажёра собственной жены!

Тем временем, лестница закончилась, и Геракл увидел, что она ведет в обширный горн, в котором сейчас, по счастью, не горел огонь. Герой спрыгнул вниз, подняв небольшое облачко золы.

– Простите, я не помешал?

Горн расположился в углу громадной мастерской. В центре её на наковальню облокотился явно обозленный Гефест, а чуть подальше стояла раскрасневшаяся Афродита[7 - Богиня любви. Можно сказать, тетя Зевса], пол возле которой был покрыт слоем черепков.

– Вот как ни странно совершенно нет. Дорогая супруга, не оставила бы ты нас, ко мне пришли по делу.

Богиня любви резко развернулась и вышла вон. Бог-кузнец же, как только за его женой закрылась дверь, выпустил пар. Через некоторое время поток брани иссяк, и лицо Гефеста приняло более-менее нормальную расцветку.

– Представляешь, завела шашни с каким-то типом из Илиона, а теперь пришла ко мне выклянчивать для него неуязвимые доспехи! Стерва. Слушай, а чего это ты полез ко мне через трубу?

– А ты мне объяснил, как к тебе заходить? Приглашал, приглашал, а куда – непонятно.

– Гхм… Действительно, издержки общения с богами. Ладно, потом покажу, как сюда заходить.

На наковальне появилось вино. Братья молча выпили, помолчали.

– Что-то мне подсказывает, что ты пришел сюда не для того, чтобы меня повидать.

– Угадал. Но мое дело тебе должно понравиться. Ты слышал про город Немея?

– Немея… Это не там, где завелся не то тигр, не то слон?

– Вообще-то лев. Так вот, я побывал в его логове и нашёл там одну штуку, которой, по-моему, там не место.

– И где эта «штука»?

– Там, снаружи.

– Идем, глянем.

Братья прошли длинной чередой комнат, проходов и коридоров. Геракл немного замедлил движение в одном складе. Его внимание привлекли толстые чёрные цилиндры с длинным металлическим стержнем на конце.

– А это что такое?

– Это? Это сверхобкладочные конденсаторы. Понимаешь, запас энергии в конденсаторе зависит от площади обкладок и расстояния между ними. Так вот, я разработал два полимера. Один для обкладок, а второй – для изолятора. Молекулы первого имеют торчащие наружу проводящие хвосты… Хотя… Ты же не силен в физике и химии? Тогда вот тебе аналогия – две щётки, соединенные щетиной.

– Не пудри мне мозги. Просто скажи, зачем тебе это?

– Это не мне. Это папе. Попросту говоря – это его молнии.

– Так вот как они выглядят!

Дальнейшее движение проходило в молчании. Последняя дверь открылась в затемненное помещение. Геракл увидел тыльную сторону какой-то статуи. Спереди она оказалось изображением какого-то красивого молодого человека.

– Кто это?

– Я.

– Ты? Ты!?!

– Я. Это мой храм. Скажи на милость, кто будет молиться такой образине, как я? Ладно, проехали. Где там эта твоя штукенция?

***

Предмет стоял на обширном рабочем верстаке Гефеста, который расставлял вокруг предметы, из которых вырывались потоки света.

– Подарки Гелиоса[8 - Бог солнца]. Я ему восстановил колесницу после скандала с Фаэтоном[9 - Сын Гелиоса. Мажор на золотой колеснице], а он подарил мне эти светильники. Всем хороши, только уж очень горячие.

Закончив подготовку, Гефест несколько раз обошёл вокруг верстака, хмыкнул и, не глядя, взял с лотка маленькое шило.

– А теперь небольшой фокус.

Бог вставил шило в какое-то незаметное отверстие. В торцевой стенке образовалась щель, при более тщательном рассмотрении оказавшейся люком.

– Если делаешь что-то, что должно открываться только изнутри, всегда оставляешь кнопку, чтобы можно было всё же открыть и снаружи.

Гефест запустил руку внутрь, раздался щелчок и верхняя стенка медленно открылась.

– А теперь, братец, проваливай. Поешь, поспи, но меня не отвлекай. Я сам к тебе зайду.

***